Алчность - Тара Мосс

Но Эд мотнул подбородком в сторону заброшенных остатков береговой батареи, представлявших собой скопление испещренных граффити обветшавших бетонных построек на краю зубчатых скал, возвышавшихся над синим океаном. Ни людей, ни лодок, ни автомобилей. Уже лучше.

— Это здесь, — послышался с заднего сиденья голос Эда.

— Внутри? — уточнил старший сержант Льюис.

— Да… э… я положил ее там. Ага, — ответил Эд.

Эд показал на одно из подземных сооружений, построенных во времена Первой мировой войны. Вход вел в углубление в травянистом холме в нескольких метрах от стоянки.

— Хорошо, давайте посмотрим, — решил Льюис.

Им повезло, случайных свидетелей поблизости не оказалось. Инспектор Келли был бы счастлив такому стечению обстоятельств. Поле для гольфа находилось за пределами видимости на другой стороне холма, а из зоны стрельбы никто не показывался. Не было нужды скрывать наручники Эда, и Джимми с радостью увидел, что старший сержант Льюис выпускает Эда из машины, не скрывая того, что он заключенный. Эд моргал, привыкая к яркому солнцу, и осматривался, приоткрыв рот, как человек, наслаждающийся ароматным свежим воздухом, которого долгое время был лишен.

Будем надеяться, что над нами не появится вертолет прессы, именно сейчас барражирующий вдоль береговой линии…

Медленно бредя в своих оковах в сопровождении полудюжины вооруженных полицейских, Эд подошел к бункеру, окруженный командой аудиовизуальной службы, фиксировавшей каждый его шаг и каждую фразу. Судмедэксперты шли следом. Чем ближе они подходили ко входу в бункер, тем меньше Джимми нравилось происходящее. Две бетонные стены оставляли проход шириной всего около метра, ведущий в подземное помещение. Возможно, это было сделано для того, чтобы вход не занесло песком. Вокруг все было усыпано всевозможным мусором. На дороге прямо перед ними валялись заржавевшие останки непонятного механизма, вместе с обломками бетонных плит и налетом грязи и песка. Вход оказался низким, меньше пяти футов высотой, как прикинул Джимми, и был перегорожен тяжелыми железными воротами.

Поцелуй меня в мой греческий зад, — пробормотал Джимми по-гречески.

— Что такое? — спросил его Льюис.

— Ничего.

— Так расскажи нам про этот бункер, Эд, — начал Льюис. — Что мы там будем искать?

— Э… ага. Я покажу вам. Она внутри… завернута в черные пластиковые мешки. Я… э… вам покажу.

Джимми нахмурился. Тяжелые ворота, видимо, являли собой безуспешную попытку Службы по охране парков и дикой природы перекрыть доступ внутрь сооружения. Одну, меньшую, секцию железной решетки кто-то уже попытался прежде приоткрыть тяжелым предметом, и она уступила этой попытке. Джимми сомневался, чтобы взрослый мужчина мог пролезть в образовавшееся отверстие. А даже если и сможет, внутри ему покажется не слишком просторно. Понадобятся фонари. Много фонарей.

— Когда вы были здесь в последний раз? — спросил Льюис.

— Когда я… положил ее сюда… я… э… Думаю, года два или три назад. Ага. Три года.

— И как вы попали вовнутрь?

— Через эту… дыру. Ага.

— И труп вы поместили туда?

— Ага, она там. Она… весила мало. Такая маленькая девочка.

У Джимми скрутило живот.

«Как он протиснулся через эту гребаную маленькую дыру? — подумал он. — Здорово. Интересно, я единственный из присутствующих, кто любит пончики?»

— Хорошо, Хузиер, вы пойдете туда, — приказал Льюис.

Довольный тем, что не попал в подопытные морские свинки, Джимми передал Хузиеру свой фонарик, который носил на поясе. Он повернулся к одному из медэкспертов, худому загорелому юноше. Как бишь его зовут?

— Сколько у нас всего фонарей, Симмонс? — спросил он.

— Я Саймонд, — поправил тот. — Полдюжины хороших фонарей. Никаких проблем… — Он направился к фургону. — Еще у нас есть кусачки. Я посмотрю, что можно сделать с воротами.

— Давайте не будем огорчать Службу по охране парков и дикой природы, — предупредил его Льюис. — Посмотрим, нельзя ли чего-нибудь добиться, ничего не нарушая.

Кусачки таким воротам не страшны, подумал Джимми. Вот если бы у них в запасе была пара часов и в придачу цирковой силач в помощниках… Джимми прикинул размеры отверстия и затем одного за другим оглядел всех членов команды. Худой Саймонд, без сомнения, наверняка протиснется в дыру. Фигурой он напоминал богомола. Констебль Хузиер — довольно крупный мужчина, намного мощнее старшего сержанта Льюиса, явно увлекавшийся штангой. У Хузиера, правда, нет объемистого живота Джимми, но зато он выше ростом. Если человек комплекции Хузиера пролезет в эту проклятую дыру, то остальные точно протиснутся, решил он. Все, кроме Джимми, конечно. У него были большие сомнения по поводу того, что ему под силу совершить этот трюк. Он слишком стар для акробатики, тем более после обеда.

— Ладно, пошли…

Джимми с интересом наблюдал за попытками Хузиера проникнуть в бункер. Сначала он до пояса протиснулся в лаз головой вперед, а потом попытался втянуть внутрь нижнюю половину тела. Ему не хватило гибкости, и он застрял самым нелепым образом. Одно удовольствие было наблюдать за тем, как он извивался под низким потолком отверстия в бетонной стене. Во время второй попытки Хузиер попытался изогнуться под иным углом и протиснулся в дыру, но оставил один ботинок на погнутом куске воротины, после чего приземлился на зад в глубокий песок и распластался на полу. Браво.

Джимми ужасно хотелось, чтобы Энди мог видеть это зрелище.

Саймонд с фонариками и кусачками подоспел как раз вовремя, чтобы полюбоваться на то, как Хузиер стряхивает со штанов песок.

— Проще простого. Попробуйте сами, — насмешливо сказал Хузиер из-за решетки. Он не мог выпрямиться во весь рост внутри бункера и ссутулился, как неандерталец. Потолок нависал низко, к тому же на пол нанесло слой песка примерно в фут или два глубиной, еще больше сократив его внутреннее пространство.

У Джимми снова свело живот, когда он подумал, что ему предстоит совершить. Кроме того, ни один человек из команды не имел представления о том, что их ожидает внутри. Какова протяженность бункера? Не подстерегает ли их опасность? Чего именно следует опасаться?

— Что находится внутри, Эд? — прямо спросил Льюис.

— Девушка. Ага.

— Что ты можешь сказать нам о самом сооружении?

— Э… Пара старых туннелей. Да, и еще комнаты. Небольшие. Сюда никто не ходит. Кроме, может, детей. Ага. Они почти все замурованы. Она недалеко.

— Почему бы нам не запустить внутрь парней, которых он будет направлять? — предложил Джимми. — А мы с ним останемся на поверхности.

— Нет, — быстро и энергично ответил Эд. — Нет-нет, это не дело. Я войду туда. Я тоже хочу ее видеть. Мне обещали.

Джимми почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Чертовы психи. Он к ним никогда не привыкнет. Эду хочется увидеть дело своих рук, вот почему он здесь. Таким, как он, всегда нравится смотреть и рассказывать. Он вел себя так и тогда, когда был частью свободного мира. Он работал в морге, там, куда, как он знал, попадут все его жертвы — снова к нему. Гребаный извращенец, псих, сумасшедший… Но Эд был по-своему прав: сделка есть сделка. Ему разрешили показывать своих жертв лично, и ни Джимми Кассиматис, ни другие члены команды ничего не могли с этим поделать. Джимми испытал некоторое удовлетворение от мысли о том, что восторги Эда продлятся недолго, чего нельзя сказать о грозящем ему сроке.

— Сэр, почему бы не послать туда двоих парней с Хузиером, чтобы сначала все осмотреть? — предложил Джимми. — А я пока отведу Эда в машину, и мы подождем.

— Мы уже здесь. Ждать нечего. Нужно покончить с этим.

— О'кей, — согласился Джимми. — Давайте покончим с этим. Кто-нибудь знает, что там внутри? Мы должны туда зайти?

— Что, Кассиматис, поджилки дрожат? — усмехнулся Льюис.

Эд заговорил своим противным высоким голосом:

— Я могу вам показать. Это недалеко.

— О'кей, надо это сделать, — пустил Льюис в ход свой авторитет. — Ты следующий… — Он указал на парня из экспертной группы.

Эд мысленно рассмеялся, когда, один за другим, вся команда выстроилась, готовая ко встрече с неизвестностью.

— Эд Браун, — сказал Льюис в видеокамеру. — Вы согласны принять участие в реконструкции преступления? Вы не обязаны говорить или делать что-нибудь, но все, что вы скажете или сделаете, может быть использовано против вас в суде. Вы все поняли?

Хмурый Энди ждал, сидя за столом, когда наконец зазвонил телефон. Он схватил трубку, в надежде что это звонит Джимми, чтобы сообщить новости, или, что было бы еще лучше, — Макейди.

— Энди, как ты себя чувствуешь?

Этот голос он знал, как свой собственный. В трубке слышались свист ветра и разговоры стоявших в отдалении людей.

— Джимми, мне уже лучше. — Энди скрипнул зубами. — Говори, что там у вас?