Ген хищника - Юлия Фёдоровна Ивлиева

Кира и Самбуров кивнули одновременно. Подполковник продолжил:

– Володя, направление до отеля, куда Ольга Агафонова ехала, поручаю отработать тебе.

– Уже работаю, – с готовностью отрапортовал парень.

Володя отправился к выходу, от него как ужаленный отскочил лейтенант Школьников. Оказавшись в центре комнаты, парень и вовсе втянул голову в плечи и стал беспокойно озираться, глядя то на Киру, то на подполковника.

– Что у тебя, Школьников? – устало спросил Самбуров, подумав, что каким-то немыслимым образом, окруженным мифами и людской глупостью, Кира повлияла на все управление. Его группу теперь опасаются, подозревая за ней чуть ли не сверхспособности. Ну а Школьникову, так неудачно пошутившему над девушкой в первый ее визит, скорее всего, светит психушка, как слишком впечатлительному.

– Там тетка какая-то пришла, говорит, что ей надо поговорить с вами. У нее есть сведения по убитым девушкам. – Парень нахмурился и уточнил: – Она на сумасшедшую похожа. Документы в порядке, но как ее пустить? Вдруг она…

– Школьников! – сверкнула Кира глазами.

– Веду! Сейчас сам приведу! – Парень выскочил за дверь.

Самбуров хотел что-то сказать, но только успел открыть рот. Так ничего и не сказав, он закрыл рот. Затем шмыгнул носом и, хмыкнув, посмотрел на Киру:

– О, это по твоей части!

Через пару минут Школьников втолкнул в кабинет гостью, сам зайти больше не решился.

Женщина и правда имела безумный вид. Бегающий взгляд, дерганая мимика, постоянное покусывание губы говорили, что ее раздирают тяжелые мысли, переживания, сомнения. Она не выплескивала их наружу, но внутри все кипело. Лет сорок пять на вид. Рыжие волосы, заколотые в хвостик, открывали широкий лоб и зрительно делали и так большие темные, почти черные глаза еще больше. Кира отметила неброский макияж, аккуратную, даже строгую и недешевую одежду и золотые украшения. Женщина жила в достатке, но с психикой разлад, здесь никаких сомнений.

Самбуров уселся за свой стол и погрузился в чтение дела и даже не поднял головы, чтобы взглянуть на вошедшую. Аня и Кира поздоровались.

Кира оперлась задом о стол, женщина скромно присела на стул и протянула девушке свой паспорт, который держала в руках. Бумажный пакет и сумочку она поставила рядом, на пол.

Кира помотала головой, не беря паспорт, и доверительно начала:

– Меня зовут Кира Вергасова, я специалист по психопатологии, консультант. Расскажите мне, что вы знаете про убитых девушек.

Женщина заметно успокоилась. Отсутствие звания у девушки, красивое белое хлопковое платье, ничем не напоминающее полицейскую форму, и весь ее благожелательный и радостный вид внушали доверие.

– Да, я видела и… – произнесла она, выдохнув, и опустила глаза, сосредотачиваясь. – Меня зовут Нина Павловна Кириллова. Я видела по телевизору трех девушек, которых вы ищете. Которых убил маньяк… серийный убийца.

Кира, ободряя, кивнула. Незаметно, не отвлекая, подошла Аня и положила стопку фото на стол. Кира протянула Нине Павловне фото:

– Этих?

– Да, – подтвердила женщина. Развернула три фотографии веером и внимательно на них посмотрела.

Женщина долго молчала, и Кира спросила:

– Вы с кем-то из них знакомы?

– Не совсем. – Гостья мялась, подбирала слова. – Понимаете, это очень странно прозвучит, но они все похожи на мою дочь. – Нина Павловна смотрела на Киру совершенно ясными, разумными глазами.

Кира ничем не выдала удивления, по-прежнему мягко улыбалась.

– Нет, не похожи, – продолжила Кириллова. – Женщины совсем разные. Они как бы сумма…

Видя, что Кира не смотрит на нее как на чокнутую, не кричит, не отмахивается, совсем не злится, женщина вновь заговорила:

– Смотрите, если взять губы и кусочек носа вот от этой женщины, брови вот от этой и глаза от этой, – Нина Павловна прочертила невидимые линии на трех фотографиях, – то получится лицо моей дочери, Насти. Анастасии Всеволодовны Кирилловой. Сейчас покажу…

Посетительница наклонилась, подняла бумажный пакет и вытащила из него фотоальбом. Она сразу раскрыла его на нужной странице и подала фотографию, заранее вытащенную из полиэтиленового кармашка.

Девушка посмотрела на фото красивой улыбающейся молодой женщины. Потом забрала у Нины Павловны фотографии жертв и долго в них всматривалась. Ее воображения не хватало, чтобы представить то, что описывала гостья.

– Я понимаю, что вот так по частям сложить очень трудно. – Нина Павловна смотрела на Киру внимательно. – Я мать. Я ее и всю вместе и каждую черточку отдельно узнаю…

Кира развернулась к Ане:

– Мы можем составить… портрет из трех фотографий?

– Сейчас попробую, – легко согласилась девушка и зашаркала по столу мышкой. – Что от кого берем?

Нина Павловна повторила еще раз. Глаза от Натальи Веденеевой, кончик носа и губы от Ольги Агафоновой и брови от Марины Филимоновой.

– Океюшки, – медленно проговорила Аня.

– А с вашей дочерью что-то случилось? – Кира вернулась к разговору.

– Моя дочь пропала четыре года назад. Ни полиция ее не нашла, ни частный детектив. Будто под землю провалилась. Я переживала. Сильно. У меня шизоидно-параноидальное расстройство галлюцинаторного типа. Удачно купируется медикаментами и терапией. Дважды в год я прохожу обследование, и врачи держат мою болезнь под контролем. К сожалению, улучшений нет. И рассчитывать на них не приходится.

Кира усилием воли сохранила на лице улыбку. Воистину воля и сила человеческого характера неизмеримы. Она знала симптомы этой болезни. И знала, что, как правило, люди с такими проблемами быстро теряют адекватность, переставая различать, где реальность, а где галлюцинации.

– Вы очень сильная женщина, – спокойно сказала Кира. – Вы молодец.

Нина Павловна кивнула, слегка улыбнувшись. От глаз разбежались лучики морщин. Теперь, вблизи, Кира разглядела возрастные пятна на руках, на шее и груди. Нина Павловна была намного старше, чем показалось сначала. Пятьдесят пять – не меньше. Психически больные люди часто выглядят моложе своих лет. Эдакий комплимент от болезни.

– Знаете… Я до сих пор вижу Настю, будто живую. Наяву. Постоянно. Ярко и подробно. Я, когда тех женщин по телевизору увидела, сразу узнала свою дочь, даже на экране. А теперь и их вижу. Иногда, как будто из Насти выходит одна из трех убитых и уходит. Понимаете? Это не как фантазии, не как сон и представление. Я так реальность вижу.

– Я понимаю. Я знакома с симптомами вашего заб… состояния. – Кира кивала, задумавшись.

Она видела, как за спиной ее собеседницы подполковник Самбуров поднял голову, хмуро посмотрел на них и, нахмурившись еще больше, вновь углубился в изучение дела.

– Можно? – Кира попросила альбом, который держала Нина Павловна.

Та протянула ей фолиант с воздушными шариками на обложке.

Кира раскрыла и пролистала несколько первых страниц.

– Я сама его собрала. Когда Настя пропала и надежда увидеть ее живой стала таять. – Нина Павловна смотрела на свои опустевшие руки.

– Вы можете