Гори - Патрик Несс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Короче, если она права…
Кругом их со всех сторон обступали разъяренные канадцы – весьма понятным образом разъяренные. Когда теряешь товарища по оружию… Они желали ответов, и в особенности – как такое могло случиться с ветераном службы (восемнадцать лет как-никак) от рук какого-то чертова подростка. Чистая, зверская, профессиональная работа. Однако больше всего канадская часть собрания хотела знать, до какой степени за все это ответственны два стоящих перед нею американца.
Суперинтендант Королевской конной по прибытии даже не поздоровался, зато с тех пор каждые пять минут требовал доклада, чем именно заняты американцы и как они ищут убийцу. Вот и сейчас он приближался к ним с самым начальственным видом.
– У нас есть данные по номерным знакам, которые сообщил по рации сержант Каллахан, – сообщил он.
Прелюдии к хорошим новостям из реплики все равно не вышло – оно и понятно, учитывая, что это было последнее в жизни сержанта Каллахана отправление официальных обязанностей.
– И что же вы узнали? – полюбопытствовал агент Дернович.
– А с какой стати я буду держать вас в курсе дел канадской полиции, если вы даже не потрудились…
– Суперинтендант…
– На кону сейчас стоят вопросы чрезвычайной важности, суперинтендант, – стремительно ввинтилась в разговор агент Вулф.
– Более важные, чем гибель моего человека? – от того только что дым не валил. – Более важные, чем чокнутый Верящий ассасин, который, по вашим словам, разгуливает тут на свободе?
– Боюсь, да, – отрезала Вулф.
Ее нерушимое спокойствие мигом захватило внимание суперинтенданта – как оно не раз делало это с Дерновичем.
– Возможно, вы потрудитесь поделиться этими вопросами со мной, агент, – это было адресовано лично ей, и никому больше.
– Это выше уровня моей ответственности, но могу вам сказать, что мы уполномочены остановить его любой ценой.
«Кто это мы?» – чуть не выдал вслух Дернович, в последний момент прикусив язык. Правда то была или нет – и кто будет это выяснять? – но на суперинтенданта подействовало. Видимо, он по неясным причинам решил, что теперь с ним будут сотрудничать.
– Машина с такими знаками принадлежит одной семье в Ванкувере, – сообщил он наконец.
– Далековато отсюда, – Дернович попытался сделать свой вклад в беседу, но был начисто проигнорирован.
– Родители утверждают, что их сын… – тут полицейский глянул в свои записи, – Нельсон Аррьяга, семнадцати лет, забрал машину, когда покинул дом на прошлой неделе.
– Почему он ушел из дома? – спросила Вулф.
– Родители говорят, цитирую: «Он – мерзость пред лицом Господа».
Брови Вулф полезли на лоб. Она перевела взгляд на Дерновича, который посчитал долгом вмешаться:
– И что они под этим имели в виду?
– Педрила. Застали его с другим мальчишкой. Вышвырнули из дома вон. – Суперинтендант вопросительно посмотрел на них: – Думаете, нам это чем-то поможет?
Суперинтендант явно думал, что может и помочь, так что Дернович с энтузиазмом закивал:
– Да, да, наверняка! – прежде чем Вулф успела его опередить.
– Верящие смотрят на все, что людям свойственно делать вместе, по-другому, не как остальные люди, – сказал Малкольм.
– Да уж, я заметил, – сарказм у Нельсона проступил даже сквозь слезы.
– Я не об этом. Мы не убийцы.
– Так я и поверил.
– Я… у меня задание.
– Убивать полисменов?
Малкольм замялся.
– Если будет нужно, – сказал он через некоторое время.
Нельсон смотрел в свое окно на снег и пустую дорогу.
– Вылезай из моей машины, – повторил он, но уже беззлобно.
– Мир… мир сейчас замер на грани, Нельсон. На лезвии бритвы. Грядут события, которые уронят его в одну сторону или в другую. И если сторона будет не та, все это – снег, грузовик, ты, я – все исчезнет. Закончится. Мы все умрем.
– Ты чокнулся.
– Поверь, я бы больше всех хотел, чтобы это было неправдой.
– И чем ты тогда отличаешься от моих родичей? А? Они тоже талдычат, что будет конец света. – У него перехватило горло. – И что я среди прочих в этом виноват.
– Чем я отличаюсь? – Малкольм мягко положил руку ему на коленку – не как прелюдию к… дальнейшему, а просто утешения ради. – Я думал, это и так понятно.
– Ты убил человека.
– И был бы рад, если бы не пришлось.
– Ты не…
– Нельсон…
Тот столкнул его руку.
– Ты все испортил, – глухо произнес он и снова в отчаянии вперил взгляд в окно. – На какую-то минуту… Ты все, все испортил.
Малкольм не стал отвечать. Да, кажется, он и правда все испортил. В груди поднялось рыдание, но он проглотил слезы, как его и учили. Он доедет до Калиспелла, а потом оставит Нельсона в компании грузовика и отправится восвояси. Хотя, подумал он, теперь полиция будет искать именно грузовик, а Нельсона как раз никто не учил спасаться от ареста. Малкольм посмотрел на парня, с которым только что был так близок… чье тело читал как открытую книгу, а он в ответ читал его… Теперь обреченного, всего лишь потому, что помог Малкольму. Приговор вынесен.
Да, он действительно испортил все, тут уж не попишешь.
– Еще раз, как называется тот город? – переспросил Дернович.
Они стартовали практически сразу. Агент Вулф укротила королевских конных, пробормотав что-то насчет «сверхсекретного задания» – Дернович и сам был бы рад первым это озвучить, да не успел. Ну почему она всегда лезет вперед?
– Калиспелл, – сказала Вулф. – Примерно миль шестьдесят отсюда.
– Они нас на полдня опережают.
– Да, но в пургу.
– У нас тут тоже пурга, если вы не заметили, агент.
Она вздохнула – кажется, он начинал ее доставать. Когда это расклад сил между ними успел поменяться? Как так вышло, что его подчиненная теперь могла вот так вот презрительно вздыхать, не боясь огрести выговор? Может, оно всегда так и было, да только он по глупости своей не замечал?
– Сие не важно, – сказала она. Нет, действительно вот этими самыми словами сказала, как из романов Генри Джеймса… которых агент Дернович, ясное дело, в жизни не читал. – Мы и так знаем, куда он направляется. Другой мальчик будет полезен, если мы сумеем его найти, но дорога так и так ведет в одно конкретное место.
– Фром, штат Вашингтон.
– Фром, штат Вашингтон, – кивнула она.
– И вы так в этом
