Бессердечное небо - Каролайн Пекхам

— О, блядь, да, — простонал Сет, поднимаясь на ноги, когда Джеральдина обогнула нас и положила свои щедроты на стол рядом с нашим.

Она занялась украшением стола так же, как я украсил наш диван: создала два стула, достаточно больших, чтобы их можно было смело назвать тронами, и поставила их по обе стороны длинного каменного стола, который она выбрала, затем покрыла стол цветами и разложила на нем еду.

Несколько других членов клуба Ослов поспешили к ней с кувшином апельсинового сока и большим графином, наполненным свежим кофе, и тоже поставили тарелки, кружки и стаканы.

— Как так получилось, что для Вега накрыли стол? — заскулил Сет, разгоняя заглушающий пузырь, окружающий нас, чтобы Джеральдина смогла его услышать.

— Ты хочешь спросить, почему истинные и славные монархи нашей справедливой и благородной страны заслуживают самого богатого завтрака перед началом своего дня тренировок в стремлении победить подлого Драгуна? — Джеральдина громко рассмеялась. — Думаю, ответ на этот глупейший из вопросов более чем ясен, даже для ничтожной шавки, надоедливой барракуды и острозубого Салли, таких как вы, плуты.

— Ну же, Джерри, дай нам пару этих рогаликов, — пробубнил Макс, вставая и направляясь к ней. — Ты же знаешь, что Вега не смогут съесть все…

— Тревога! — воскликнула Джеральдина, вскидывая руку и чуть не ударив Макса по лицу, указывая через весь зал на туннель, из которого появились Дарси и Тори, выглядевшие не в восторге от того, что все теперь смотрят на них. Дарси была одета в белую рубашку и пару выцветших синих джинс, а Тори только что надела одну из футболок Дариуса и пару толстых носков, и выглядела весьма раздраженной тем, что оказалась в центре внимания. — Кто это? Две сияющие звезды спустились, дабы одарить нас своей красотой? Два безупречных драгоценных камня, благословляющих нас своим присутствием? Две самые прекрасные…

— Прекрати, Джеральдина, — взмолилась Тори, пробираясь сквозь толпу вместе с сестрой. — Я объявлю голодовку, если меня вынудят терпеть такие приемы каждый раз, когда я прихожу в поисках еды.

— Вы слышали миледи! — прорычала Джеральдина. — Отведите свои взгляды и вернитесь к своим делам!

Тори скривилась, а Дарси яростно покраснела, когда они добрались до стола и все в комнате устремили свои взгляды куда угодно, только не на них.

— Доброе утро, прекрасные дамы! — воскликнул Хэмиш, проходя через всю комнату с миской свежих фруктов в руках, и у меня заурчало в животе, когда я взглянул на этот чертов пир, устроенный для Вега. — Как поживаете в этот чудесный день — аххх!

Его приветствие перешло в крик ужаса, когда Орион вбежал в комнату и опустился в кресло рядом с Дарси как раз в тот момент, когда она заняла свое место в одном из тронов, которые Джеральдина создала для них, а наш бывший профессор Кардинальной магии нахмурился в ответ.

— Миледи, вы уверены, что хотите ужинать с таким опозоренным Властью негодяем, как… как…

Хэмиш, казалось, задыхался от одной мысли о том, чтобы произнести имя Ориона, и я не смог удержаться, чтобы не расхохотаться над ним.

— Я хочу, чтобы он находился здесь, — твердо сказала Дарси. — Он мой парень.

Хэмиш побледнел от этих слов, а Сет подпрыгнул на своем месте, когда Тори ухмыльнулась им. Орион посмотрел на Дарси с некоторым осуждением в глазах, а Хэмиш покрылся испариной.

— Благодаря мне, — взволнованно сказал Сет.

— Что это значит? — потребовал Орион, сузив глаза, его рука метнулась к ананасу в вазе с фруктами на столе.

Сет изобразил, что застегивает губы и выбрасывает ключ, когда рука Ориона угрожающе сомкнулась вокруг ананаса. Дарси положила руку на его руку, отводя ее от выбранного им оружия, и глаза Ориона медленно переместились на нее, угроза смерти в них исчезла.

— Этот разговор еще не закончен, — предупредил Орион Сета, но тот лишь пожал плечами, и я попытался поймать его взгляд, не понимая, в чем заключается его игра и почему я в ней не участвую.

— Помнишь, как я сказал, что лучше, если наши отношения останутся как между знакомыми людьми, учитывая мое положение в обществе, — обратился Орион к Дарси низким рыком.

— Ага, и помнишь, как я сказала, что мне все равно, что обо мне подумают люди за то, что я встречаюсь с тобой? — Дарси бросила в ответ жесткий взгляд, и они сцепились глазами, что практически загнало их в тупик.

Хэмиш прочистил горло.

— Простите мои причуды, миледи, но опозоренный Фейри высказывает справедливое мнение. — Он поморщился, сглотнув, словно желчь поднялась у него в горле, затем продолжил. — Лучше, если это останется в тайне, пока вы неизбежно не пойдете разными путями в жизни.

Плечи Ориона напряглись, боль прочертила его черты, но он ничего не сказал, и я вынужден признать, что даже мне стало жаль этого мудака.

— Мы не собираемся идти разными путями, — прошипела Дарси, и Хэмиш склонил голову в знак почтения.

Ему удалось сдержать беззвучные позывы, когда он в ужасе посмотрел на Ориона, а затем отвернулся от него, привлекая мое внимание к Дариусу и его маме, которых я заметил в дальнем конце зала, улыбающихся вместе и даже смеющихся. Она по-прежнему была замаскирована, так что никто не мог узнать ее, но если кто-либо обратит внимание, то, конечно, заметит, как много времени она проводит с Дариусом и Ксавьером. Они могут догадаться об этом, если окажутся достаточно умны.

Я наблюдал, как Хэмиш направился к ним, приложив тыльную сторону ладони к брови, когда он в ужасе указал на Ориона, а Каталина сочувственно похлопала его по руке.

Дариус отстранился от их беседы и направился в нашу сторону с тарелкой в руках, и я оживился, когда нам принесли еду.

— Это лучшее, что я смог сделать, — сказал Дариус, опуская тарелку с тостами на стол перед нами и заставляя Сета в ужасе вздохнуть.

— Почему на нем только масло? — спросил я.

— И почему масло не до краев? — добавил Сет.

— Я чувствую запах гари? — спросил Макс, взяв ломтик и перевернув его, демонстрируя чёрный оборот.

— Я никогда раньше не пытался сделать тосты с помощью своей магии, ясно? — проворчал Дариус. — Вы бы предпочли, чтобы я принес вам просто неподжаренный хлеб?

— Чем это ужасное зрелище? — уточнил Сет, прижимая к груди руку. — Да, лучше бы.

Тори рассмеялась над нами, когда мы все взяли в руки не очень аппетитно выглядящий кусок тоста, а затем откусила большой кусок от самого масляного рогалика, который я когда-либо видел, и застонала от удовольствия,