Ноттингем - Лина Винчестер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, что я пропустила?
– Обсуждаем пятничный матч, – говорит Ви. – Завтра открываем кастинг: нужно найти замену Клариссе.
– Звучит как нечто невозможное.
Никто со мной не спорит. В Ноттингеме боятся тренера Кинни – слухи о буллинге и ее строгом обращении с подопечными внушают страх. Многие девочки в школе мечтают стать частью команды, но не решаются прийти из-за тренера. Большая часть убегают в слезах прямо с кастинга, а тот, кто попадает в «Северные звезды», в истерике покидает тренировку, не дождавшись ее окончания. Кинни всегда проверяет новичков на стойкость на первом занятии: оскорбляет и сильно загружает физической нагрузкой, говоря, что это обязательный обряд посвящения.
Ви потирает лоб.
– Мы найдем кого-нибудь. Проблема в другом: мы не успеем ничему ее обучить. Понятия не имею, как брать новичка в команду и доверять ей поддержки, страховку.
– Для матча можно обучить базовым движениям и доверить махать помпонами, – предлагаю я. – Но если говорить о штатном соревновании среди чирлидеров, то нужно вернуть Клариссу в команду.
– Она не вернется, Кинни уже все решила.
– Бренда забеременела, Лайла переехала в Теннесси. Еще три девочки ушли из команды из-за вечных оскорблений. У нас даже нет запаса, Ви. Кларисса нужна нам, и ты это знаешь.
Напрягая скулы, Вивиан барабанит ногтями по стенке стакана с молочным коктейлем.
– Отойдем на пару слов. – Кивнув мне в сторону, она поднимается из-за стола.
Мы останавливаемся в конце зала, под висящим на стене неоновым пончиком. Скрестив руки на груди, Ви нервно притопывает носком кроссовки.
– Какого черта ты творишь, Райли?
– Ты о чем?
– Опаздываешь на мое первое собрание в качестве капитана, и я очень надеюсь, что это не нарочно, потому что этим ты будто выказываешь свое неуважение ко мне. А затем при всех оспариваешь мое мнение.
– Я бы ни за что не сделала это назло тебе. В комитете куча дел, и мне жаль, что так вышло. А насчет Клариссы – это ведь не твое мнение, а тренера. – Протянув руки, я сжимаю плечи подруги. – Эй, мы обе знаем, что я хотела получить место капитана, но это не значит, что я не рада за тебя, Ви, слышишь?
Вздохнув, она крепко обнимает меня:
– Прости, я не хотела быть стервой. Вся на нервах, вот и сочинила себе всякого.
– Все в порядке, я бы на твоем месте тоже нервничала.
– Хочешь, угощу тебя мороженым? Решила взять твою идею и делать втайне от тренера читмил раз в три недели. Девчонки уже боготворят меня за это.
– Я буду самое огромное мороженое с горой взбитых сливок, шоколадным сиропом и посыпкой.
Съев мороженое, даже не испытываю вины, потому что за предыдущие дни пережила слишком много стресса, а сладкое – настоящее успокоительное.
По дороге домой я захожу к миссис Вуд, чтобы рассказать о заказе выпечки для книжной ярмарки, и она с радостью соглашается. Домашней работы почти нет, и, быстро выполнив заданное, я принимаюсь дочитывать «Похоть гнева», но книга совсем не идет.
Выглядываю в окно. Света в комнате Сойера нет – как обычно, задержался в мастерской. Мы виделись утром, но я понимаю, что уже жутко соскучилась. И он словно чувствует это, потому что через пару минут мне приходит сообщение:
Сойер:
Паршивый день, Гномик?
Райли:
Как ты узнал?
Сойер:
За весь день ты не прислала ни одного дурацкого мема.
И правда. Решив исправиться, нахожу в интернете фото печенья и отправляю Сойеру.
Сойер:
Нет. Ничего более несмешного я в жизни не видел.
Райли:
Да брось, печенька. Согласись, это звучит намного лучше, чем «маффин». Ты ведь сейчас улыбаешься, я права?
Сойер:
Разве что из вежливости.
Райли:
Я потеряла место капитана.
Сойер:
Объятия, чтобы поплакаться в плечо, или прогуляемся?
Мне жутко хочется увидеть Сойера, но боюсь, что в его присутствии снова позволю себе расклеиться, а это мне сейчас ни к чему. Не хочу жалеть себя.
Райли:
Оба варианта звучат хорошо, но я собиралась включить Ричарда Маркса и плакать под «Right here waiting» из-за того, что вампиров из книг не существует. Так что, может, отложим это на завтра?
Сойер:
Уверена?
Райли:
Да, послезавтра SAT, хочу повторить ответы и сразу лечь спать. Но спасибо за заботу, люблю тебя.
Это «люблю» хоть и настоящее, но оно не сеет паники. Его можно приписать к разряду вежливости. В нашей дружбе я обожаю пользоваться дружеским «люблю», потому что часто получаю заветное: «И я тебя, Райлс». Этот простой ответ всегда пробуждает рой бабочек в моем животе, и я не могу не улыбнуться, прямо как сейчас, когда на экране высвечиваются желанные слова.
Перед сном я захожу в ванную, чтобы смыть макияж. Выдавив косметическую пенку на ладонь, я неожиданно слышу всхлип за дверью комнаты Фелисити. Решаю проигнорировать, но всхлипывания учащаются и становятся громче.
Так и не умывшись, я выключаю воду и стучусь. Ответа нет, но я все равно открываю дверь. Фелис лежит на кровати, уткнувшись лицом в подушку, ее плечи вздрагивают снова и снова.
– Эй. – Подойдя ближе, я склоняюсь над постелью и протягиваю руку, осторожно касаясь ее подрагивающего плеча. – Что случилось?
– Ничего.
– Твою подушку уже можно выжимать.
Фелисисти медленно поворачивает голову. Глаза припухли, щеки влажные, нос покраснел.
– Сегодня в коридоре я слышала, как Каллум смеялся надо мной со своими друзьями. Говорил то же самое, что и ребята из моей школы.
Плотно сжав губы, я даю себе пару секунд, чтобы не выпалить стандартное, но такое желанное: «Я же тебя предупреждала!»
– Мне жаль, что так вышло.
Жаль на девяносто восемь процентов. В оставшиеся два процента входят раздражение и злость из-за поведения Фелис. Я понимаю и не понимаю ее одновременно. Странное чувство.
– Прости меня, Райли, – шепчет она, утирая слезы. – Не знаю, что на меня нашло. Со мной впервые такое, разум как затуманился, и я думала только о… Это… Я никогда не была такой.
– Порядок. Хорошо, что ты раскрыла глаза на его поведение сейчас, потом было бы больнее. Умойся, выдохни, возьми газировки и сядь с папой в гостиной смотреть рестлинг, он очень смешно комментирует. Это поможет поднять настроение.
Похлопав ее по плечу, я делаю шаг назад, но тут же возвращаюсь.
– И, Фелис, насколько я поняла, ты совсем не в курсе насчет немого договора о бывших? Я еще