Тысяча и одна ночь (СИ) - Мур Маргарита
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Константин тебя прикончит, скотина. Верни Егора по-хорошему. — выплёвывает пустые угрозы она, тем самым, пробуждает демона из спящего режима.
— Жду, не дождусь. Пусть хоть ядерную войну устроит, мне все равно. А теперь заткнись!
Лицо Ланы искажает злоба, стеклянный блеск испепеляет.
— Ты поступила очень подло, девочка. Безусловно, ты имела полное право начать новую жизнь, трахаться с кем угодно, рожать детей… — ещё никогда она не была такой красивой. Циркуляция в крови начинает набирать темп. — Однако, твоя милая головка и, судя по всему, крошечный мозг забыли об одном важном факте, ты принадлежала мне полностью, от кончиков волос до ногтей на ногах. И на это я ещё мог как-то закрыть глаза, и даже может понял бы. Но вот украсть моего родного сына из моей жизни, ты не имела никакого права. Мне по х*й, чем ты руководствовалась и какие у тебя были на это причины. Я понял для себя одно, по-человечески у нас с тобой не получается. И поэтому вынужден был принять меры. — мощные потоки обоюдного презрения накаляют воздух, животрепещущие эмоции играют яркими красками. Как же я по этому скучал. Получаю мазохисткое удовольствие.
— Что б ты сдох, нелюдь! Ненавижу тебя!!!
— Мы уже это проходили, не удивила. И на сей раз я тебе прощу твоё сквернословие, понимаю стресс и все такое. Что ж через три часа у меня самолёт, — бросаю взгляд на запястье с часами, — нужно лететь домой. К тому же, сын, ждёт. Можешь к нам присоединиться, выбор за тобой, Руслана, либо ты с нами, либо… — замолкаю в раздумьях, — А впрочем мне по хрен.
— Ты этого не сделаешь, Максимилиан. И тут не пахнет выбором, — полные губы начинают подрагивать. Как бы я хотел к ним прикоснуться, провести своим языком, успокоить её. Но, к сожалению, мне не оставила выбора маленькая гадина. — Костя так этого не оставит. Он найдёт тебя, убьёт. А когда ты будешь умирать, я буду танцевать, благодарить Бога, что наконец-то ты с дох и будешь полыхать в аду.
— О боже, какая экспрессия, какие яркие чувства я вызываю у малышки, — хлопаю в ладоши. Но клянусь, внутри словно ошпарило горячим паром, сатанею. Настроение убить кого-нибудь растёт ежесекундно, — Ты и Лебедев, ваши голословные угрозы мне до фонаря. — сокращаю в два шага дистанцию между нами, — Я проглочу тебя и твоего ебаря живьём, перемолочу вас зубами в пыль, что в могиле хоронить нечего будет. Поэтому оставь весь этот ненужный трёп. Я всё сказал. Думаю дорогу до аэропорта сама найдёшь. До скорой встречи. — шепчу ей в ухо.
Покидаю помещение с полным чувством удовлетворения.
ГЛАВА 26
РУСЛАНА
Насколько все переживания, выплаканные слезы, израненное предательством сердце, все это было сейчас настолько ничтожно, перед страхом за своего ребёнка. Внутри всё леденеет от мысли, что не увижу больше Егора никогда."Забрать сына у матери это гнусно и жестоко, даже для тебя Градский. Ты самая настоящая козлина. Да, чтобы ты в машине перевернулся, урод." Набираю сотый раз на мобильный Лебедеву. Но автоответчик заладил одно и тоже, абонент не доступен. Словно как назло, закон подлости не иначе. Без конца смотрю на стрелки часов, время идёт неумолимо быстро. Выбора у меня нет, ради Егора сжав челюсти придётся идти к его отцу. Чувствую, вернее знаю, что вреда он не причинит нашему малышу. Ну а дальше что? Будет играть со мной, моими чувствами, телом. И как же супруга, семья? Да о чём я вообще, он без всяких принципов, приоритетов пойдёт по головам, судя по всему для него это одно название. Как моё сердце может трепетать, сбиваться с ритма при виде этого подонка? Испытывать порхание бабочек не только в животе, они разлетаются по всему предательскому телу. Я действительно ненормальная."Так, Руслана, вырви с корнем все эти глупости. Урок был усвоен два года назад, барьеры установлены. И расслабляться никак нельзя."Подъезжаю к аэропорту, каждый шаг отдаётся громким эхом в ушах. Сейчас мне абсолютно всё равно, что будет когда Лебедев узнает, что произошло. Пусть теперь хоть поубивают друг друга, больше я на это не поведусь. Ведь именно по этой причине дала согласие на брак с Константином. Воспоминания прошлого преследуют неотрывно. Вот передо мной экран плазмы, а на ней по камере наблюдения, стоит на улице у вестибюля какого-то здания и разговаривает по-сотовому Максимилиан. Он курил сигареты. На нем не было надето как обычно дорогостоящего костюма, бредовый обуви. Голубые джинсы, белая футболка и очки в черной оправе сидели безупречно. Безумно красивый, только лишь глубокая складка между бровями выдавала его нервозность. А на его лбу светится красная точка, прицел снайпера идущий с крыши высотного здания напротив. Отчётливо помню сковавший меня ошеломляющий ужас, как натянулись нервы, словно тетива лука. Я готова была сделать что угодно, лишь бы любимый мужчина остался живым и здоровым. Сквозь эхо слышу ясный голос Кости: "Если ты не выйдешь замуж за меня, твоего трахаля ждёт свинцовая пуля." Градский конечно не знал, что его жизнь зависела от моего "да."
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Картинки гаснут при женском голосе.
— Добро пожаловать на борт самолёта, Руслана Александровна, — смазливая стюардесса брюнетка с фальшивой улыбкой встречает меня. Не обращая внимания на девушку быстрыми шагами забегаю вглубь лайнера. Мгновенно заводятся двигатели. Беглым взглядом замечаю, что внутри самолёта никого нет и сына, в том числе, кроме Максимальна спокойно восседавшего в светлом кожаном кресле. Сексуальный, словно дьявол, притягательный как запретный плод, источал силу и мощь.
— Я пришла.
— Я понял.
— Где Егор?
— Наш сын, там где и должен быть, у себя дома.
— Это как понимать?
— Всё очень просто, Лана, его дом там, где ты и я. Хлопаю ресницами, ничего не понимаю, в раздражении передергиваю плечами.
— Исходя из твоей логики, сейчас он должен быть здесь.
— Сначала мы поговорим с тобой, обсудим все условия и детали. Подпишем контракт и только после этого я позволю тебе увидеться с малышом. — деловой, серьёзный тон мужчины не оставляет мне выбора.
"Это просто необъяснимо, невероятно, ну и мудак!" Прохожу к сиденьям расположенными с противоположной стороны Максима, обессиленно усаживаюсь в кресло. Гнетущая усталость забирает последние остатки энергии. "Держи себя в руках, Егорова! Ради своего мальчика, ты должна принять его правила. Но это временно, выход обязательно найдётся."
— Очередной договор, — хм, смешно. — Насколько я помню, ты сам и нарушаешь свои же правила, у меня есть все основания тебе не верить. — подумав с минуту, отвечаю. — Хорошо, я слушаю тебя внимательно.
Удовлетворённая насмешка играет на чертовом лице мужчины.
— Ничего сложного, поверь! Для начала, перестаёшь сквернословить в отношении меня. — голубые глаза с чёрной радужкой буравят, сканируют, вытягивают душу. — Во-вторых, пока мы будем жить вместе…
— Максимилиан, — перебиваю, потираю переносицы носа, — ты что серьёзно? — мои лёгкие разрывает от истеричного смеха. — У тебя появилась гениальная идея, как убить одним выстрелом двух зайцев. Или ты думаешь, что создание шведской семьи выход из всей ситуации. Более бредового разговора я не слышала. А может таким образом надеешься затащить меня в постель? — выдаю на одном дыхании. Отворачиваюсь к иллюминатору, за ним уже голубое небо и умиротворенно плывут пушистые белые облака.
— За мою постель не переживай, всегда найдётся та которая, раздвинет ножки с удовольствием. К тому же я женат, а у нас с этим всё замечательно. — больно ли от слов, что я слышу, тысячу раз «да». Хотя не имею никакого права ревновать, что-либо чувствовать. Всё внутри идёт на разрыв. Щемящая боль разрастается сорняком от того, что я никогда для него ничего не значила. Ведь он всегда говорил чётко и ясно, я для него постельная игрушка. Слава богу, что он не может наблюдать за моим выражением лица, как выступившие слёзы я давлю назад. "Успокойся, не реви." Минутная пауза затягивается и я невольно поворачиваю голову в его сторону. По телу ползут мельчайшие мурашки. Похоть в потемневших глазах напротив читается открыто без стеснения, хотя он говорит противоположное.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})