Рождение легиона - Gedzerath

– «Профессор Ред Ноуз, мы закончили на сегодня!» – безаппеляционным тоном произнесла фиолетовая заучка, хватая меня копытом за крыло. Я попыталась было дернуться, но не тут-то было! Нога подруги держала меня неожиданно сильно, и мне оставалось только нетерпеливо приплясывать рядом с ней, бредя вслед за прыгающей на трех ногах тираншей, волокущей меня куда-то прочь – «Думаю, ваши ассистенты найдут для нас пару… Нет, одну комнату. Желательно, без окна или балкона!».

– «Да-да, конечно. Сурф Страйк, проводи!» – рассеянно откликнулся единорог, переходя на собранную мной вчерне сторону скелета, и задумчиво разглядывая древние кости, вставленные в липкий пластилин – «Ох, кажется, уже вечер? Как незаметно летит время. Время, да… Вечно не хватает времени, трам-пам-пам. Спокойной ночи, дамы, и помните – у меня совсем не красный нос!».

– «Скажи, а это правда, что он говорил с тобой?».

– «Угу. На этот раз не просто ощущениями, навязчивыми мыслями или картинками, всплывающими перед глазами – о нет, это был голос! Да какой голос – у меня аж тело зазвенело! В первый раз, в той пещере, я думала, что мне просто послышалось, но в этот раз все было на самом деле».

Положив голову на передние копыта, Твайлайт лежала в ногах громадной, древней кровати, внимательно глядя на то, как я осторожно протираю мордочку каким-то пахучим бальзамом с резким, сладковато-кислым запахом малины. Похоже, Луну радовали мои успехи в учебе, которую я, втихаря, называла «боевой раскраской», поэтому отпуская меня в столь длительное путешествие, моя Госпожа озаботилась тем, чтобы даже вдалеке от ее бдительного присмотра я продолжала строить из себя примерную кобылку и наносила на себя всю эту косметическую гадость, словно лабораторный хомяк. Конечно, кобылы с ранних лет изучали искусство макияжа, и даже столь равнодушная к многим мирским радостям Твайлайт Спаркл каждое утро проводила десяток драгоценных минут вдали от своих книг, приводя в порядок мордочку и подкрашивая ресницы. Откуда я это знала? Ну, мороженое и пара незачарованных кристаллов могут творить кое с кем настоящие чудеса…

– «А тебе не могло показаться, Скраппи? Я боюсь показаться чересчур недоверчивой, но ты же моя подруга, поэтому я вот подумала – а что если нам обратиться к…».

– «К психиатру? Неееехь![164]» – отмахнувшись, я высунула язык и закатила глаза, изображая из себя одержимого бесами паломника – «Если это и вправду шизофрения, то настолько запущенное течение, что помочь мне сможет только электрошок. А если нет, то зачем беспокоить милого доктора? Поверь, у него и без меня проблем хватает».

– «Скраппи, ну я же серьезно!» – поневоле улыбнувшись, воскликнула Твайлайт, хлестнув по одеялу трехцветным хвостом – «Почему ты не хочешь просто провериться, а?».

– «Наверное потому, что я просто не вылезаю из медицинского центра в столице, Твай» – отбросив веселость, пожала плечами я, убирая бутылку с бальзамом в стоящую на прикроватном столике сумку. Конечно, можно было бы убрать ее в тумбочку или повесить на столбик, благо полированное дерево резного балдахина вполне позволяло намотать на него хоть десяток подобных мешков, но я предпочитала хранить ценные вещи поближе к своему телу, и если бы была такая возможность, то уже давно пристроила бы свои сумочки и шлейку где-нибудь под простыней – «И если я просто мелкая сумасшедшая, то почему ты мне веришь? Почему не напишешь принцессе рекомендацию схватить меня и по-тихому где-нибудь утопить? Думаешь, кто-нибудь найдет мой труп в заросшем лесном колодце?».

– «Прекрати говорить подобные гадости, Скрапс! Ты же знаешь, что я тебе верю, и… И я сама принесла той странной воды из замка, показанного мне стражем Медоу» – нахмурившаяся единорожка чувствительно стукнула меня по ноге, оттопыривавшей скрипящее от крахмала одеяло – «Просто иногда ты ведешь себя очень странно. Пугающе. Вот как сегодня. Ну зачем, скажи мне на милость, ты принялась говорить о… О повешении. Ведь ты же не серьезно это сказала, правда?».

«Ну и что же мне тебе сказать, милая?» – думала я, глядя в честные глаза той, что из ментора превратилась в хорошую, во всех смыслах этого слова, подругу. Обеспокоенно разглядывавшая меня Твайлайт подобралась поближе, и прилегла совсем рядом, осторожно положив копыто передней ноги на мой, ставший уже заметным, живот – «И нужно ли тебе это знать? Пожалуй, что нет, Скраппи. Не приноси в этот мир еще больше зла, чем в нем уже есть. Ведь именно за это ты обещала себе бороться, вынырнув из черной, бурлящей воды. И именно этим ты поклялась самой себе отблагодарить принцессу, даровавшую тебе любовь, хотя бы и ценой какого-то обмана, суть которого я не понимаю до сих пор».

– «Да не переживай ты так, Твайлайт!» – приняв решение, как можно беспечнее отмахнулась я от глядящей мне в глаза единорожки – «Это все чепуха. Я еще не настолько сошла с ума, чтобы кидаться во все тяжкие. Самоубийство в среде врачей было не слишком принято, знаешь ли, в те древние времена, поэтому не суши свою голову понапрасну… И не разглядывай мои глаза! Я конечно, все понимаю – вечер, свет заката, окно и мягкая постель, поэтому мои глаза просто неотразимы и все такое... Ты точно думаешь, что в прошлый раз это не было ошибкой, а?».

– «Ну, я даже и не знаю…» – потупившись, покраснела единорожка, глядя на меня уголком глаза – «Мне кажется… что… нет. Просто мне показалось, что я не совсем готова к серьезным отношениям, а про пегасов говорят, что… Ой, Скраппи, прости – это у меня вырвалось!».

– «Что они склонны к промискуитету, ненадежны и ветрены. Ну да, многое про них говорят» – вздохнув, улыбнулась я, глядя, как огромное, красное солнце опускается куда-то в океан, оставляя за собой красную дорожку, бегущую к замку по покрытой невысокими волнами воде – «Полежи со мной, Твайли. Давай обнимемся, и будем просто смотреть, как догорает этот закат, а потом… Потом я намерена проверить, была ли это ошибка или нет. Ведь как мы узнаем это без практики, правда?».

– «Ох, Скраппи» – прошептала единорожка, устраиваясь в моих объятьях, и глядя сквозь сгущающиеся сумерки на последний луч погасшего в морской пучине светила – «Иногда я ловлю себя на мысли – и почему ты не родилась жеребцом?».

«Наверное потому, что жеребцы с утра бодры, или по крайней мере, не желают сдохнуть всем вокруг себя в жутких судорогах и муках» – злобно думала я, осторожно спускаясь по холодной, каменной лестнице в рабочий зал. С самого утра меня преследовали сплошные неудобства – окрашенная ржавчиной вода, плюющаяся в раковину из протекающего крана, спутанная грива, ломота во всем теле и гадкое ощущение, что мои копыта превратились в две пары резинок, по какому-то недоразумению попавших на мои ноги. Я немного отвела душу, изо всех сил пнув едва заметное во мраке зала ведро, долго громыхавшее где-то среди лесов, и направилась по ходу приятных запахов, нюхая воздух, словно ищейка. Нос меня не подвел, и хмуро кивнув суетившемуся в большой и неуютной кухне, возле плиты, жеребцу, я присела за узкий и длинный, словно барная стойка, стол, мрачно разглядывая жующую что-то вкусное Твайлайт и чувствуя, как понемногу улучшается мое настроение.