Дрёмы Н.Е.Т. - Михаил Северный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Потом она вспомнила кто это был в коридоре. Беленький, толстенький и с охраной.
Сначала пришел помощник губернатора и морально ее подготавливал к пришествию самого. Фрозен сидела молча и только кивала, думала она совсем о другом. Сергеич улыбался и громко поддакивал, посмеиваясь - он был “обдолбан”.
- Хорошо, - сказал помощник губернатора и с сомнением осмотрел парочку. Бледную и “потухшую” женщину и веселого, ухмыляющегося инвалида, - Ладно. Запускаем.
Вошел белый и сияющий губернатор вместе с десятком придворных журналистов из прирученных СМИ. Они заполонили палату и вытеснили перепуганную медсестру за дверь, но вели себя тихо. Губернатор прочитал торжественную и проникновенную речь о роли Самообороны и полиции в жизни Рабочего Уровня. О том, как преступность будет искоренена за четыре месяца, а банды разгонят за полгода. Он обещал и обещал. Обещал отомстить за раны всех и в частности Сергеича. Обещал повысить зарплаты силовикам и почему-то снизить какие-то налоги на жилье. Он пел соловьем и вздымался драконом мощной грудью прикрывая Уровень от нежити с низа. Он извергал словесные громы и молнии, он был страшен в гневе и потрясал маленьким толстым кулачком. Потом он скромно попросил голосовать за него на будущих выборах и подарил Сергеичу значок с надписью “Я - за стабильность!” Сергеич смеялся и благодарил - Мишаня был обдолбан.
Потом губернатор со слезами на глазах объявил, что Сергеича вылечат за счет администрации и Уровень своих не бросает (подразумевалось, что он лично не бросит). И самое главное осталось на финал. Внесли коробку и толстяк торжественно ее распечатал. Он представил протез, который тут же и подарил плачущему обдолбанному Сергеичу. Рассказал, что это практически стопроцентная замена руки и современные био-технологи и бла-бла и пожал руку больному. Пришлось с ним фотографироваться. “Улыбаемся и машем! - кричали журналисты, клацающие затворами как оружием, - Улыбаемся и машем!” Фрозен улыбалась, Мишаня моргал глазами и удивленно осматривал гостей, а мер обнимал их и попеременно целовал в щеки. От него несло дорогим коньяком.
Потом он попрощался и удалился вместе со свитой. Остался один журналист, который додумался попросить комментарий у мужа - Фрозен его послала. Сергеич заливался смехом и вертел в руках коробку от протеза. Вернулась сестра, молча осмотрела коробку, вздохнула, сказала “Херня” и удалилась. Фрозен опять заплакала. Сестра вернулась и принесла швабру, журналисты натоптали.
***
Ближе к полудню, когда Свод светил в окно ярко и нагло явился директор Самообороны, тот самый, который приходил к ней на рынке. Сергеич уже спал и видел сны, в которых он был могущественным андроидом - переростком. Директор взял стул, поставил напротив женщины и сел.
- Спит наш герой?
- Спит.
- Очень жаль, что вашей семье такое пришлось пережить, но вы сами понимаете. Работа у нас такая. Опасная.
Фрозен молчала.
- Я вам очень сочувствую, поверьте и мужу вашему уже это говорил. Весь рядовой состав Самообороны уже был под дверями палаты, но никого не пускают. Только в белых халатах и только своих. Тут с этим строго.
Фрозен вспомнила толпу журнашлюх и промолчала. Начальник тоже вежливо помолчал, но прокашлявшись продолжил:
- На лечение ваш муж успел заработать, он очень хорошо себя показал на тренировках, да и в первый день они с напарником много выполнили заданий. Поэтому на лечение хватит впритык, но хватит. Все у мужа на браслете.
- Губернатор сказал, что оплатят.
- Женщина, вы где живете? Они оплатят услуги врача и аренду палаты. За лекарства, бинты и глюкозу придется платить самим. Но вы не переживайте, хватает на весь курс лечения, правда вам уже ничего не останется. Но вы же женщина богатая… На рынке торгуете… Вам охрана не нужна.
Фрозен так посмотрела на него, что он замолк и отвел взгляд.
- Сейчас тем более не нужна.
- Понимаю, понимаю. Но вы подумайте, криминогенная обстановка все хуже и хуже, военное положение снимать не собираются, а вам еще работать и семью кормить. Мы, конечно, дадим пенсию по инвалидности, но там сами знаете.
- Пошел вон, - проскрипела Фрозен и он встал.
- Ну знаешь…
- Пошел вон из палаты. Здесь нельзя находиться чужим.
Он ринулся к двери и остановился на пороге, обернувшись.
- Крутая, да? Деньги лопатой гребешь? Смотри, как бы к тебе банды не явились, они не такие добрые.
Он ушел, а Фрозен закрыла глаза тяжело дыша. Она слышала, как вошла медсестра, но так и сидела не шевелясь. Приборы на аппарате продолжали мерно тикать.
***
Вечером ее попросили. После комендантского часа нельзя было здесь находиться даже родне. Фрозен погладила спящего мужа по голове (он все еще спал) и поставила коробку с протезом на тумбочку. Попрощалась с медсестрой и от души накинула ей репутации, как и отдельно больнице. Рассчиталась пойнтами она еще раньше - приходил врач и приставлял браслет мужа к считывающей панели у кровати. Он еще пошутил о том, что хорошо что панель вмонтирована в подлокотник, иначе пришлось бы отрубить ему руку. Потом запнулся, чертов юморист.
До запрета передвижения по улицам осталось совсем недолго и Фрозен вызвала такси. Ну а что? Гулять так гулять. Она женщина богатая по крайней мере все так думают. А дома ребенок голодный.
- Че творится! - кричал таксист, выкручивая руль, - На улицах бардак! Копам все пофиг! Они прячутся в своих участках, отсиживаются уроды, а люди страдают! Цвет Уровня вынужден терпеть унижения от быдла с Нижних Уровней! Вот только сейчас на вызов
