Без права на ошибку (СИ) - Вернер Юлия

Когда я вошла, то обнаружила Дениса за приготовлением завтрака, что было для меня как-то неожиданно.

– Ты же говорил, что не умеешь готовить, – проговорила я, чем и привлекла его внимание к себе.

Мужчина обернулся.

На нем по-прежнему были лишь штаны спортивного типа и больше ничего. Я невольно залюбовалась им – таким беззаботным и хозяйничающим на кухне, что не удержалась и улыбнулась.

– А еще я говорил, чтобы ты оставалась в постели, – он подошел ко мне, отодвинул стул и посадил меня на него. – Тебе нужно поесть и восстановить силы. К тому же, – брюнет вернулся к плите. – Я в состоянии пожарить яичницу и покормить свою женщину.

Свою женщину…

– А можно мне воды?

Авдеев среагировал сразу и буквально через пару секунд он уже протягивал мне стакан.

Я выпила все до дна и облегченно вздохнула. Мне стало значительно лучше.

– Ты в порядке? – мужчина присел рядом у моих коленей. – Я был не особо нежен с тобой. Прости, если причинил боль.

– Все хорошо, – заверила я. – Мне… понравилось.

Признаваться было тяжело и как-то стыдно. Поверить не могу, что я больше не девственница, а человек, которого я ненавидела, стал моим первым, и надеюсь, единственным мужчиной.

Брюнет улыбнулся, а потом поднялся и стал раскладывать на тарелки свой омлет с грибами, от которого по кухне летал фантастический аромат. Только сейчас я почувствовала, как сильно я проголодалась.

Денис настоял на том, чтобы отвезти меня домой самому, и я не стала возражать. Сев в машину и пристегнув ремни, мы не спеша поехали по направлению к моему дому по почти пустой дороге.

Меня переполняли смешанные чувства. Я была счастлива, но в тоже время меня что-то расстраивало или настораживало. Не понимаю. Вот сейчас я приеду домой, вернусь в свой старый мир, в котором привыкла находиться, а Авдеев останется для меня сказкой, в которую я вернусь не очень скоро. Я не хотела сейчас уезжать от него, но так было надо.

За всю дорогу мы не перекинулись и парой слов – каждый думал о чем-то своем и это нас обоих устраивало.

Когда мы подъехали к дому, было два часа дня и родители, вероятно, выспались после смены и не пропустят моего возвращения домой.

Я отстегнула ремень безопасности и повернула голову к задумчивому Денису, который внимательно рассматривал меня, опираясь одной рукой о руль.

– Мне нужно идти, – промямлила я, переводя взгляд на свои сложенные в замок руки. – Спасибо за… все.

В голове промелькнула фраза «спасибо за чудесный секс и завтрак», но я решила этого не говорить.

Мужчина кивнул мне.

– Я буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи, Екатерина, – тихо сказал он, не спуская с меня взгляда.

Когда Денис называл меня полным именем, растягивая, смакуя буквы, внутри меня все затрепетало, и готово было вырваться наружу.

Я смотрела на мужчину чуть меньше минуты, когда вдруг сама потянулась к его манящим губам и поцеловала. Брюнет ответил мне с тем же напором, с той же страстью, что и я.

Отстранившись, я улыбнулась ему и вышла из машины, направляясь прямо к дому.

Денис уехал только после того, как я вошла внутрь и помахала ему рукой из окна.

Сняв с себя верхнюю одежду, я прошла по дому и, никого не обнаружив поблизости, поднялась в свою комнату, где нашла мать, сидящую на кровати с отцовским ремнем в руках.

Как только я вошла и закрыла за собой дверь, Лидия встала и посмотрела на меня злым взглядом, по которому я поняла, что сейчас начнется скандал.

– Где ты была? – повысила голос женщина.

Я бросила сумочку на тумбочку и сложила руки на груди.

– У Дениса, – ответила, не желая скрывать правду. – А что?

Глаза матери сузились, и она сжала в руке ремень так, что тот скрипнул.

– Шлюха! – она неожиданно замахнулась и попала ремнем прямо по моему левому плечу, которое тут же запылало огнем. – Он уже трахнул тебя? А? Говори!

Я зашипела от боли и отскочила от Лидии, потирая место удара.

– Мам, ты с ума сошла? Прекрати!

– Прекратить? – она наступала. – Я выбью из тебя эту дурь!

Взмах. Удар. Бок обожгло с той же силой.

– Прекрати! – закричала я, закрываясь руками.

– Нет уж! Тебе сколько лет? Дрянь! А ему? Он старше тебя в два раза! А ты раздвигаешь перед ним ноги!

Удар. В этот раз по голым ногам.

– Уже все в городе говорят, что ты проститутка! Я сгораю со стыда каждый раз, как слышу это!

Удар по руке.

Она била меня так, как бьют скот на пастбище. Я чувствовала себя каким-то животным, провинившемся перед хозяйкой, которая меня теперь наказывала.

– Нужно было оставить тебя в роддоме, неблагодарная тварь!

Удар по ягодице.

Я вскрикнула и тут уже не выдержала, перехватывая ее руку с ремнем, чтобы она больше не наносила мне удары.

– Не тебе меня судить, поняла? Не тебе! – закричала ей прямо в лицо. – На твоем месте любая бы мать радовалась за дочь, а ты только и делаешь, что контролируешь меня, унижаешь и кричишь! Ты меня просто ненавидишь!

– Да лучше бы ты сдохла в младенчестве! – Лидия с силой оттолкнула меня, и я больно ударилась о тумбочку спиной, а потом свалилась на пол.

Женщина подскочила ко мне и снова стала бить меня ремнем, оставляя невыносимо-болезненные ощущения на коже. Она била меня по рукам, которыми я прикрывала голову, по груди и ногам, без разбору. Я кричала, чтобы та прекратила, но мама не останавливалась.

На наши крики прибежал отчим, он-то и оттащил эту сумасшедшую от меня, а затем, кричащую угрозы в мой адрес и проклинающую день, когда я появилась на свет, выволок ее в коридор.

Я же подскочила и захлопнула дверь на замок, припав к ней спиной.  Спустившись по ней на пол, я глубоко задышала, будто мне не хватало воздуха, а потом не выдержала напряжения и заплакала, давясь слезами и едва слышно всхлипывая.

Этот день должен был запомниться мне чудесным утром, возможно, самым лучшим в моей жизни, но, кажется, он запомнится мне чудовищным избиением собственной матерью…

Стараясь успокоиться, я подползла к зеркалу и стала стягивать с себя платье. Когда я увидела свое тело, исполосованное красными линиями и кое-где с выступившей кровью от ударов ремня, я сильно сжала челюсть, чтобы не заплакать вновь, но горячие слезы все-равно брызнули, опаляя щеки.

Тело сильно ныло и местами чесалось, но это было ерундой по сравнению с душевной болью, которая разрывала меня сейчас на части.

Раздался стук в дверь, и я обернулась.

– Катя, ты в порядке? – спросил негромко Михаил. – Тебе нужна помощь?

Я молчала.

– Дочка?

– Оставь меня, – ответила я, но голос больше был похож на собачий скулеж. – Я не хочу никого сейчас видеть. Оставь, пожалуйста…

Мужчина потоптался под моей дверью, а потом ушел.

К вечеру, когда я выбралась из комнаты и пошла в ванную, под сочувствующим взглядом отчима, то первым же делом заперлась и разделась, чтобы полностью видеть свое тело.

На фарфоровой коже не осталось живого места, казалось, это один сплошной синяк. Синяки на руках, ногах, спине, животе и даже груди, они были бордовые, страшные на вид, а касаться их и вовсе не хотелось.

Когда я залезла под горячий душ, тело заболело, и я не сдержала болезненный вопль.

Кое-как искупавшись, я вернулась в ванную и обнаружила на тумбочке несколько бутербродов и горячий чай, но, увы, у меня не было аппетита.

Убрав все за дверь, я снова закрылась и улеглась на кровать, борясь с появившейся головной болью.

Я тихонечко лежала и жалела себя, даже не желая сообщить о случившемся Ане или Авдееву. Последний и вовсе не должен ничего об этом узнать…

Глава 17

Утром я еле-еле встала с кровати ко второй паре, шипя от боли и  радуясь, что в доме я сейчас совершенно одна, а потом, подойдя к шкафу, вытащила давно лежащую сиреневую толстовку, которую решила сегодня надеть, дабы спрятать свои синяки от посторонних глаз. Совсем не радовало наличие в этот день физкультуры, можно, конечно, сослаться на плохое самочувствие, но преподаватель отправит меня в медпункт и там вскроется моя ужасная правда, а мне совсем не хотелось, чтобы в институте появились сплетни по поводу того, что меня избивает собственная мать.