Ищи ветра в поле - Маргарита Южина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– С чего вы взяли, что я Анна Никитична? Вы вообще куда звоните? – недоуменно моргала Людмила Ефимовна.
– А… Разве это не Климко Анна Никитична?
– Мне очень жаль, но она умерла. Хотя она и при жизни здесь не бывала.
– Я понимаю, что она умерла… – похоже, на том конце провода кто-то хотел о чем-то поговорить, но не решался.
– Если понимаете, кому звоните? – занервничала Люся.
В трубке какое-то время помолчали, потом женщина решила объясниться:
– Вы не беспокойтесь, я – Пальчикова Наталья Викторовна, училась у Анны Никитичны… Вы не думайте, я, в общем-то, психически здорова. Просто пришла вчера на могилку своей учительницы, а прямо из трещины в памятнике торчит записка: позвоните по такому-то телефону. Ну, думаю, если из памятника торчит, значит, Анна Никитична сама написала, значит, есть она, жизнь загробная. Выходит, думаю, и туда прогресс добрался, если телефонную связь провели, ну, раз просит позвонить… вот и решила…
– Так вы что же, решили, что это сама Анна Никитична позвонить просила? – удивилась Люся необыкновенной доверчивости собеседницы.
– Ну… в общем… Позвонила, да и все.
– Это я записку оставляла, – пояснила сыщица и принялась «ковать железо»: – И большое вам спасибо за звонок. Только мне очень нужно с вами встретиться. Где и когда вам будет удобно?
– Сейчас я одна, муж приедет только часа через два. Если наша беседа уложится в это время – приезжайте. Записывайте адрес.
Дом, который указала неизвестная собеседница, находился всего в трех остановках от жилища подруг, и уже через пятнадцать минут сыщицы представлялись розовощекой, пухлой хозяйке.
– Частные детективы – Курицына и Петухова, – браво отрапортовала Василиса.
– Проходите, пожалуйста, – немного смутившись, пригласила женщина. – Пальчикова Наталья Викторовна. Можно просто Наташа.
Гостиная, куда хозяйка пригласила детективов, была выдержана в бело-голубых тонах. Нежно-голубая мягкая мебель, белые в малюсенькую голубую клеточку легкие шторы, на голубых подоконниках – цветы в белоснежных горшках, и даже персидская кошка была безупречной белизны. Все было каким-то воздушным и летящим. Василису неприятно удивило, что ее новая юбка, цвета забродившей малины, смотрелась здесь просто грязным пятном. А уж про Люсю и вовсе говорить не хотелось. Людмила Ефимовна, видимо, сама это почувствовала, потому что перестала глазеть по сторонам, а строго насупила брови.
– Нам очень нужна ваша помощь, – начала она. – Убийца вашей учительницы не найден, и мы должны приложить все усилия, чтобы его обнаружить.
После такого вступления Наташа подтянулась и чуть не ляпнула: «Служу Советскому Союзу!»
– Расскажите, когда и с кем вы были у Анны Никитичны в последний раз.
– В последний раз?.. Знаете, я не была в последний. Жутко казню себя за это, но никак не смогла. У меня дочь выходила замуж. Ну а потом собирали молодых в свадебное путешествие, потом как-то закрутилась… Надо было найти время, да вот…
– Ну что уж вы себя так вините, у вас уважительная причина. В конце концов, кто же знал, что так получится, – попыталась успокоить Наталью Василиса.
– Понимаете, я не знаю, как это объяснить, но каждый человек внутри себя знает, что надо делать, то есть обязательно надо, а чего делать не обязательно… Я не об Уголовном кодексе сейчас… Здесь что-то из области интуиции, мистики, если хотите…
Подруги беспокойно переглянулись. Похоже, Пальчикова не прочь побаловать себя ужастиками на ночь.
– Вы мне не верите, а зря. Вот у моего мужа знакомый – Юра Данилов, тоже, между прочим, с нами учился, так он на своей шкуре это испытал. Мы к нему после праздников приезжали с Игорем, Игорь – это мой муж. Так Юра нам такое порассказал…
– Так-так-так, что там про мистику? Если Данилов – ваш знакомый, то я тоже начинаю верить, – заинтересовалась Люся.
– Вы не будете смеяться?
– Мы к вам не смеяться пришли. Тут люди списками гибнут, какое уж тут веселье.
– Да нет, я о серьезном хочу. Юра рассказывал, что в последнее время у него как напасть какая-то. Только присмотрит человека для очерка, только, как он говорит, на перо посадит, как тот сразу погибает. Вы представляете? Он говорил – так уже несколько раз было. После дня рождения Анны Никитичны решил Юра и о ней написать, а у самого где-то внутри будто червячок шевелится: не трогай ее, вдруг тоже погибнет. Взял бы, да и послушал его, так нет! И вот вам результат – сам в больнице, а учительница на кладбище. Вот и думай теперь.
– Занятная история. Это он вам сам рассказывал?
– Ну а кто же? Конечно, сам. Только он никому такого говорить не станет – стесняется. А может, боится, потому что всерьез решил, что авария ему неспроста послана. Что-то в этой жизни он не так делает. Он сейчас хочет уходить из газеты. Ему предлагают новую интересную работу, хочет попробовать.
– А где проживает этот ваш знакомый Данилов?
– Улица Высокая, десять, квартира семь. Это здесь недалеко, на пятнадцатом автобусе четвертая остановка. Только он в больнице сейчас.
– Мы разберемся, не волнуйтесь, – пообещали подруги и оставили хозяйку встречать мужа.
– Ну что, Люся, все дороги ведут к Данилову. Пора бы его и навестить, – топталась на остановке Василиса. Люся тоже была настроена решительно.
– Я вот что придумала. Несомненно, Данилов что-то знает, а может быть, знает все, и мы должны его раскрутить. Сделаем так – сначала войду я одна и просто попытаюсь узнать, где он теперь лечится. А ты на всякий случай жди меня в подъезде. Дело это темное, и, если что-то случится непредвиденное, я буду орать, а ты сразу же звони в милицию – Пашке, Потапову, Кадецкой, кому хочешь.
– А телефон? – спросила практичная Василиса.
– М-да… телефон… Ну, значит, просто бей окна, жильцы сами позвонят куда надо, а потом разберемся. А уж я зря кричать не стану.
Подошел автобус, и подруги прыгнули в него, точно в прорубь. Сегодня они непременно узнают, где долечивается этот хитромудрый писака, и заставят его разговориться. К дому Данилова подходили с разных сторон. Сначала в подъезд незаметной мышкой проскользнула Люся. Потом подтянулась Василиса. Седьмая квартира располагалась на третьем этаже. Когда Люся нажимала на беленькую кнопочку звонка, сердце ее трепыхалось где-то в самом горле. Она заглотнула его обратно и попыталась успокоиться. Сейчас Люся представится домочадцам Данилова членом профсоюза «Народного факела» и аккуратно расспросит, куда можно будет приехать к нему. Хуже, если дома никого не окажется, пропадет даром такой настрой! Но дома кто-то был, потому что ключ пару раз провернулся и даже, кажется, кто-то буркнул: «Проходите». Люся толкнула дверь и вошла в просторную прихожую. Откуда-то доносился звук телевизора. Вероятно, кто-то из хозяев квартиры смотрел дневную программу, и о такой мелочи, как появившийся гость, забыли напрочь. Люся вошла в комнату и сразу же увидела лежавшего на диване Данилова. Он был накрыт пледом до самых глаз, как-то странно дергался, а в зрачках плескался ужас.
– Юрий… Юра, что это с ва… – кинулась Люся к нему.
Удар разорвал голову, казалось, на части, и Люсенька мешком свалилась на ковер.
Василиса, как ей казалось, невидимкой проскользнула к подъезду. Но в темном закутке лестничной клетки рот ей внезапно зажали сильные, уверенные руки. И тут же Василиса почувствовала, что кто-то поволок ее в подвал. «Так и думала, что от красоты погибну. Приспичило же кому-то не вовремя!» – в сердцах подумала она и отметила, что вокруг нее копошатся еще какие-то тени. Похоже, насильник был не один. Слабые лучи света едва пробивались сквозь маленькие грязные оконца подвального помещения. Однако все же можно было разглядеть людей в масках. Извернувшись, женщина сорвала с одного черный намордник и яростно зарычала – перед ней стоял Василий собственной персоной! Боже! Как же она не додумалась?! Маньяк-старушечник давным-давно их пас! А она-то лелеяла надежду на светлые чувства!
– Кирилл, освободи ей рот, – приказал Василий.
Ага, так это Кирилл ее держал! Этот худосочный мужичонка, похожий на укроп! Ишь как вцепился!
– Василиса Олеговна, где Люся? – встревоженно спросил Василий.
– Люсю вам никогда не поймать! Можете меня убивать и насиловать, больше я вам ничего не скажу! – героически выпятила тощую грудь Василиса.
Василий совсем не оценил ее геройства, вытащил из кармана сотовый телефон и закричал в трубку:
– Пал Дмитрич! Она ничего не говорит, просит, чтобы ее насиловали!
В следующую минуту он сунул трубку Василисе в ухо, и она услышала знакомый гневный голос:
– Мама!!! Кончай спектакль!! Скажи Василию, где Люся! Каждая секунда дорога, слышишь?!
Люсе снилось море. Она плавала среди волн совсем одна, и только рыбы сновали туда-сюда и больно били ее по щекам своими хвостами. Потом подплыла противно пахнувшая щука и удивилась: «Она все еще не пришла в себя?» От щуки несло такой вонью, что уже нечем было дышать. Постепенно морда рыбины превращалась в лицо незнакомой женщины.