Да здравствует король! - Ирмата Арьяр

— Нет, — отрезал наставник. — Не обсуждается.

— У меня тоже есть вопросы к вашему мастеру-вейриэну, лорд, — процедил северянин. — Но я хотел бы задать их наедине.

Лорд Эстебан кивнул и направился к Дигеро, окруженному веселой толпой, а Рамасха отвел Рагара еще дальше, но эта перестановка не повлияла на качество подслушивания.

Я не понимала, что происходит, как это возможно — слышать их, пока не поймала короткий взгляд оглянувшегося наставника. Ладони за его спиной сложились в невидимый его собеседнику знак «Оставайся на месте и слушай», и от сердца отлегло: опять какие-то хитрости вейриэнов. Но злиться на ледяного гада я не перестала.

— Почему ты не допустил победы Лэйрина? — зло спросил северянин. — От меня такое не скрыть, ты знаешь.

— Ты уже всё понял, Рамасха, зачем спрашивать? Потому не допустил, что победитель отправится с тобой. У меня другие планы на будущее моего ученика, и Север там не предусмотрен.

Это он так резко с наследником императора разговаривает? И на «ты»? Или я ошиблась в выводах, и Рамасха — не принц?

Северянин не сдавался:

— В нашем соглашении говорилось, что Белогорье позволит мне отобрать двух лучших из детей лордов! Я ведь могу счесть твой поступок за нарушение, Рагар.

— Не можешь. Лэйрин — гость гор, как и ты. У тебя соглашение с кланами, а не со мной, его наставником.

— Но он же горец!

— Ты не на Севере, Рамасха, здесь другие законы. Мой ученик — совершеннолетний, но пока даже не младший лорд. Законы кланов для него не обязательны с тех пор, как ему исполнилось шестнадцать и он вышел из-под опеки матери. Сейчас он находится тут как гость, под покровительством рода Грахар, но только наставник может распоряжаться его судьбой. И сразу скажу: не надейся, что мы с тобой договоримся.

Лукавит мастер, усмехнулась я про себя. А как же мой официальный отец Роберт Сильный? По законам королевства мое совершеннолетие наступит в восемнадцать, но и тогда кронпринц не имеет решающего голоса и будет подчиняться королю, как вассал. При чем здесь наставник?

— Ты слишком много берешь на себя, Рагар… — сощурился Рамасха. — Для тебя будет лучше договориться со мной. Одно мое слово, и тебе не придется…

— Нет, — оборвал его вейриэн.

Северянин помолчал, видимо, давил в себе ярость. Успешно, потому как спокойно спросил:

— И до какого возраста сохраняется власть наставника?

— До тех пор, пока ученик не вырастет до своего мастера и не станет хотя бы равным ему, и тогда наставник может его отпустить, если захочет. Но мастер может и не захотеть. Я обязан отпустить ученика только в том случае, если он превзойдет и победит меня.

Северянин взорвался, аж искры полетели:

— Победит тебя? Тебя?! В мире немного найдется таких воинов, вынужден признать. Лэйрин никогда не сможет сравняться с тобой!

— Не сможет, — кивнул вейриэн. — Я удивлен твоей настойчивости, Рамасха. Зачем тебе такой слабый воин? То, что произошло сегодня, — случайность.

— Случайность, говоришь? — зло прошипел северянин. — Надеешься, что я ничего не понял, как эти напыщенные лорды и их сынки? Нужно быть слепым, чтобы не видеть, насколько отличалась его техника и на что она была похожа, а я не слеп. Откуда твой ученик знает искусство древних айров?

— О чем ты? Это невозможно! — искреннее удивление. — Их искусство давно забыто, как и они сами. Тебе показалось.

— Рагар, не держи меня за дурака, — с рокочущими нотками заговорил Рамасха. — Я узнал некоторые движения по описанию в тайных свитках. И его одежда была абсолютно сухой, я видел. «Огонь сквозь воду» — вот как называется то, что он сделал. Скажешь, не так? Не лги мне, это чревато.

Наставник почти смеялся:

— Неужели твой разум, о светоч Севера, угас за те годы, пока мы не виделись? Ты забыл, почему утеряно искусство древних. Для того, чтобы владеть им, нужно всего лишь… быть самим айром и жить в другом, давно не существующем мире. Мелочь какая, правда?

— Теперь я понимаю, почему император так ненавидит тебя, Рагар. Что ж, я принял твой вызов. Ты тоже забыл, что есть еще способы забрать ученика… Например, у мертвого наставника.

— Рамасха, для северянина ты странно горяч. Остынь и вспомни, кто моя мать и кем я стал. И подумай, долго ли я буду мертвым? Моя смерть ничего не изменит. Лучше займись тем, зачем ты сюда приехал, — забирай победителей в свиту, ищи себе невесту, бери и уматывай.

И тут Рагар быстро расцепил сложенные за спиной ладони, и я уже ничего не слышала, но судя по мгновенно пронесшемуся смерчу, взвихрившему одежды Лилианы и волосы горцев, Рамасха крепко выругался.

На этом стихийном бедствии потрясения дня не закончились.

Едва морозный ветер стих, северянин громогласно заявил:

— Я доставлю тебе радость, вейриэн, и долго искать не буду. Я уже нашел невесту!

И нагло уставился на нас с Лилианой. Ошеломленные присутствующие тоже.

— Ты рехнулся? — Рагар озабоченно свел брови.

— Иди ты… в Темную страну, — рыкнул Рамасха, направляясь к нам быстрым шагом.

Фрейлина, охнув, юркнула мне за спину, и я оказалась с глазу на глаз с бешеным северным зверем, в эту минуту почему-то подозрительно похожим на снежного дьявола Сиарея.

Капюшон плаща слетел с его головы при движении, и волосы оказались такого же цвета — лунно-серебристого, отливавшего на солнце мягкими радугами. Потом мне довелось увидеть северное сияние — вот оно и запуталось в длинных, ниже лопаток, волосах гостя, перехваченных тонким, как луч, обручем. Оно же сверкало в глазах Рамасхи. Красив до безумия. Страшен до обморока. Такой вот странный парадокс.

— Прекрасная леди, — голос северянина снова стал магическим, глубоким и вибрирующим, играющим на невидимых струнах души, настраивая их в лад со своими желаниями. — Не согласитесь ли вы стать женой кронпринца Севера Игинира Альер Дитан вер Лартоэна? Я буду счастлив, если вы отдадите мне руку и, надеюсь, сердце. Мое сердце уже принадлежит вам.

А вот и обморок. Лилиана беззвучно повалилась, я едва успела ее подхватить. Совсем слабые нервы у бедняжки. Похлопала ее по щекам — никакого эффекта.

— Леди подумает, — ответила я за нее.

— И сколько времени потребуется на размышления?

— Понятия не имею. Год… два…

— Я подожду.

Уступчивый какой. Правильно, торопиться ему некуда, еще лет двести впереди, успеется.

— До завтра, — ухмыльнувшись, уточнил Рамасха.

Я тоже усмехнулась ему в переносицу, стараясь не смотреть в глаза. В такие глянешь — согласишься с чем угодно, а единственную подружку я ему угробить не дам.