Проповеди 3 - протоиерей Димитрий Смирнов

Когда человек гневливый на протяжении дня, недели, месяца, года, десятилетия, всей своей жизни не дает вырваться из своих уст слову гнева, то этот гнев в нем исчезает. Страсть уходит, он эту страсть душит. Вот как огонь можно водой заливать, а можно накрыть одеялом – и тогда без кислорода все сразу погаснет. Так и любую страсть: если ей не давать волю, то она постепенно будет заглушаться, заглушаться, а потом погаснет совсем. Но к сожалению, мы страсть то глушим, а то снова даем ей волю, снова это одеяло снимаем, и она разгорается с новой силой, и опять все сначала.

А Господь говорит: "В чем застану, в том и сужду". Когда мы будем умирать, в чем нас Господь застанет, в какой части этого пунктира – в грехе ли или в святости? Это зависит не от случайности. В процессе жизни человек возрастает либо в грехе, либо в благодати. Третьего не дано; не бывает, чтобы он задержался на каком-то уровне и так и остался. Человек либо трудится, взращивает в себе добродетели упорным трудом и через падения, искушения, какие-то духовные трудности все-таки увеличивает в себе добро. Либо наоборот: его духовная жизнь все ослабевает, ослабевает. Допустим, он начинает молиться Богу и борется с посторонними мыслями, с рассеянностью, напрягает свой ум. Проходит год, напряжение слабеет, человек привыкает рассеянно молиться, а потом уже просто отчитывает молитвы. Прочитал – и все, и дело с концом; а в голове-то ничего не осталось. Спрашивается: что ж, жизнь прошла, а у тебя все мимо?

Поэтому в каждой добродетели нужно обязательно упражняться, тогда Господь, придя, застанет нас в тот момент, когда мы пребываем в бодрости. Господь так и говорит: добрый раб не знает, когда придет хозяин дома, он всегда бодрствует, а ленивый раб спит. Сколько трудов кладем мы, чтобы квартиру прибрать, что-то приготовить, вообще устроить свою земную жизнь, а о жизни небесной совсем не помышляем, все проходит как-то мимо. А надо и это, конечно, делать, но и того не оставлять. Потому что жизнь духовная, жизнь небесная – это гораздо важней, ведь здесь мы живем краткий миг, а там будем жить вечно.

Вот как далее апостол Павел говорит: "Не обманывайтесь: Бог поругаем не бывает. Что посеет человек, то и пожнет: сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную". Человек, который не вкусил благодати Божией, будь он трижды хорош, будь он самый симпатичный и милый на земле, никогда в Царствие Божие не войдет. В Царство Божие входили и убийцы, и прелюбодеи, и разбойники, и князья, и нищие – разные люди совершенно, из разных состояний души, но они все были святы. Какие только преступления некоторые из них не совершали! А когда очнулись и начали новую жизнь, они смогли в себе грех победить и приобрели благодать Божию.

Святой – это не значит безгрешный. Святой – это тот, кто непрестанно находится в борьбе с грехом. Иногда, по милости Божией, грех совершенно отступает от человека, но это бывает с избранниками Божиими, у которых уж очень большая решимость и очень большая любовь к Богу. А для нас, обычных людей, эта борьба против греха должна быть уделом всей нашей жизни, начиная от младых ногтей и кончая смертным одром. Иначе, хотя мы, возможно, никого не убили, никого не ограбили, но Царствия Божия мы не увидим, потому что ничего не делаем для того, чтобы его увидеть. Оно нам как бы не нужно, мы все пытаемся здесь свою жизнь организовать. Но даже если мы здесь все прекрасно устроим, помирать нам все равно придется, и это наше прекрасно организованное устройство придется здесь оставлять. А жизнь духовная имеет вечное продолжение. Поэтому в грехе жить невыгодно и глупо.

"Кто почитает себя чем-нибудь, будучи ничто, тот обольщает сам себя". Это опять о смирении. Если бы Бог устроил все справедливо, взыскивал с нас за каждый грех, то мы ни одного часа не прожили бы на земле. По нашим грехам ничего хорошего мы просто не заслуживаем. И если мы еще живем, и солнышко светит, и мы хлеб можем в магазинах купить – это чудо и неизреченная милость Божия. Просто удивительно, как земля еще рожает хлеб, потому что, когда землю пашут, ее не молитвой и слезами поливают, а матом. Мы сами хлеб не сеем, не жнем, а едим – разве это не чудо? Мы не ткем, обувь не шьем, а обуты и одеты – разве это не чудо? Нам все дано, хотя мы этого совершенно не заслужили, не создали, не заработали. Кто-то, тети и дяди, нам это делают, а мы еще разбираем: ага, это плохо, это нехорошо. Плохо тебе – сшей, сотк%и сам. Мы все получаем даром: и жизнь свою мы даром получили, и веру. По грехам своим мы недостойны даже в телогрейке ходить и в резиновых сапогах, а каждый из нас квартиру имеет, одежду, обувь, еду. Будучи нравственно гораздо хуже насекомых, мы тем не менее живем в шикарных условиях, да еще нам мало: видите ли, у нас здесь дует, видите ли, воды нет, лифт не работает.

А почему мы всем недовольны? Потому что по глупости своей, по неразумию, в ослепленности гордостью считаем, что заслуживаем лучшей участи. Поэтому мы постоянно требуем – от детей, от внуков, от начальников на работе, от жизненных обстоятельств. Мы все время в недовольстве, раздражении. Поэтому, если мы хотим вступить на путь святости, на путь приобретения благодати Божией, нам нужно прежде всего искать смирения. Нужно считать себя недостойным не только Царствия Небесного, а недостойным и в храм ходить, и молитвенник раскрывать, и вообще среди людей жить. А если мы не приобретем смирения, то наша жизнь окажется бесполезна. Если у нас вместо смирения будут гордость и тщеславие, то любая добродетель наша пойдет нам во вред. Хоть ты облагодетельствуй все человечество, пусть миллионы людей будут у тебя в долгу – но что толку. "Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?" Смирение есть та основа духовной жизни, без которой невозможно спасение.

Как же смирение ищется? Прежде всего через терпение. Надо терпеть свое раздражение, свое недовольство и постоянно напоминать себе о том, что ты хуже всех. А чтобы увидеть себя таким, надо просить у Бога: Господи, открой мне мои грехи. И когда Господь покажет тебе твои грехи, ты уже не будешь других осуждать, не будешь ни на кого раздражаться. Потому что как можно раздражаться на человека, если ты хуже его? Ты будешь просто не вправе раздражаться, и у тебя действительно раздражение уйдет. Смирение есть лекарство от многих и многих страстей и грехов. Поэтому нам нужно стараться его приобретать.

Мы, будучи злыми по своей натуре, должны стараться делать добро. И, как апостол Павел нас призывает, "делая добро, да не унываем, ибо в свое время пожнем, если не ослабеем". То есть надо доводить дело до конца. Вот представим себе человека, который подобрал калеку, шестьдесят пять лет его мыл, одевал, кормил, а потом сказал: нет, Господи, больше не могу, я его отдам куда-нибудь или отнесу на улицу, туда, где его взял. Получит этот человек награду? Нет, не получит, и все эти шестьдесят пять лет пропадут даром. Потому что если мы рубашку постирали, а воротник остался грязным, разве кто-нибудь скажет, что эта рубашка чистая? Нет, конечно. Или висела люстра двести лет, потом упала и разбилась вдребезги – все, это уже не люстра. Если человек всю свою сознательную жизнь был свят, а потом пал, то, чтобы вернуть себе потерянное, ему нужно начинать все сначала. Поэтому каждое духовное делание надо обязательно доводить до конца. Очень важно до конца сохранять эту верность Богу и, когда делаем добро, не унывать. А чтобы не унывать – опять нужно смирение. Нужно все время считать себя хуже всех и достойным худшей участи.

Тогда и все остальное можно наращивать потихонечку: стараться молиться, почаще в храм ходить, почаще Евангелие читать. Если представляется случай сделать кому-то добро, ни в коем случае эту возможность не упускать, а с радостью ее использовать. Обычно у тех, кто только начинает в церковь ходить, возникает вопрос: с чего начать? Один книжку дал, другой сказал Богородичное правило читать. Съездил в Лавру – там велели поклоны делать, триста штук. И человек обычно в растерянности. В Евангелии, которое мы сегодня читали, Господь говорит: нельзя наливать новое вино в мехи старые. Потому что вино молодое будет бурлить, бродить, и старые мехи прорвутся. Нам более понятна другая притча, которую тут же Господь сказал: к ветхой одежде ставят такую же ветхую заплатку, потому что если мы к ветхой одежде пришьем заплатку из новой ткани, то новая ткань раздерет ветхую одежду, и будет дырка еще больше. Эта притча учит, что не надо брать на себя то, что нам не по силам. Прежде чем в нас вольется новое вино благодати Божией, нужно свою душу подготовить подвигом, чтобы избавиться от страстей, от ветхости своей. Поэтому духовный труд должен быть постепенным. Есть такое старое монашеское правило: если ты увидишь, что молодой монах изо всех сил стремится на небо, возьми его за ноги и стяни на землю. Потому что если человек, не умея летать, залетит слишком высоко, он может оттуда упасть и разбиться вдребезги.