Осторожно, спойлеры! - Дейд Оливия

Твою мать!

На этот раз в Испании было не слишком поздно. И поскольку его друг сам далеко не образец самоконтроля, Маркус решил, что тот его простит. Со временем. Как только выспится.

– Черт возьми, я так облажался, – сказал Маркус, как только друг ответил. – Я не хотел, но, боже, я все испортил.

Демонстрируя завидное терпение, Алекс удержался и не назвал его говнюком.

– Что именно ты испортил?

– Все. – Маркус потер лицо свободной рукой. – Все.

– Чертов король драмы, – буркнул Алекс. – Ты можешь говорить конкретнее?

Если Маркус – король драмы, тогда Алекс… Что мощнее и драматичнее, чем король? Диктатор драмы? Божество драмы? Однако сейчас не время для «чья бы корова мычала». Алекс слушал, и Маркус планировал этим воспользоваться.

Вся история заняла не так много времени, как он ожидал. Когда Маркус закончил, Алекс долго-долго молчал, потом все-таки произнес:

– Может, это и к лучшему.

Телефон должен был расколоться от свирепого взгляда Маркуса.

– Что?

Даже через континент и океан он услышал вздох Алекса. Маркус ткнул пальцем в имя лучшего друга на экране.

– Всего за выходные я потерял дорогого друга и единственную женщину, которую действительно захотел за многие годы.

Или, возможно, за всю жизнь, но может, это просто в нем говорил король драмы.

– И она убеждена, что Маркус это ненавидящий толстых козел, КнижныйЭнейБыНикогда – лживый предатель. В какой вселенной это может быть к лучшему?

– Чувак, – произнес друг и подавил зевок. – Подумай о том, что ты только что сказал. Ты сам ответил на свой вопрос.

Маркус нахмурился.

– Не ответил.

– Секунду назад ты говорил про себя в третьем лице. Дважды. Как про двух разных личностей, – пояснил Алекс. Терпение в его голосе звучало несколько натянутым. – Не кажется ли тебе это несколько… сложноватым?

Пф-ф-ф.

– Я – многогранный алмаз.

Разве Эйприл только сегодня не говорила об этом? В телефоне раздалось царапанье. Скорее всего, Алекс чесал свою редкую бородку.

– Маркус, оставь это пафосное дерьмо для камер. Я просто говорю, что ты еще можешь встретить хорошую женщину, которая знает тебя только по одному имени, которой ты не будешь врать, от которой не станешь скрывать кучу тайн.

– Я не хочу просто хорошую женщину. Я хочу Эйприл. Бесс, – отчеканил он и, поморщившись, сжал переносицу пальцами. – Она тоже вполне хорошая. По крайней мере, когда не считает меня козлом, который пытается подтолкнуть ее к занятиям спортом для похудения и диетическому питанию.

Прежде чем Алекс что-то сказал, Маркус добавил:

– Знаю, знаю. Я только что сказал про нее, как про двух разных личностей. Не хочу это слышать.

Последовал определенно порывистый вздох.

– Тогда зачем ты звонишь?

– Потому что я… – начал было Маркус, но тут же уронил голову на грудь. – Потому, что, может быть, мне нужно было это услышать, даже если я не хочу, – выдавил он. – Значит, ты думаешь, что мне следует ее отпустить? Не контактировать с ней снова в качестве Маркуса и избегать писать ей личные сообщения на сайте Лавиней после возвращения из теоретической, возможно шпионской командировки?

– Я думаю, основываясь на всем, что ты рассказал, что она заслуживает мужчину, который будет открытым и честным с ней под одним именем и личностью, – выдал друг. Его голос стал хриплым. Усталым. – Ты сможешь? Даже зная, чего это может тебе стоить?

Если бы Маркус и согласился поставить под удар свою карьеру ради кого-то, то это была бы она. Он был почти уверен, что она не выдаст его секретов. Почти.

Несмотря на то, что они встречались лично всего дважды. Проклятие.

Готов ли он поставить двадцать лет работы против этой почти уверенности? Готов ли рискнуть профессиональной репутацией, которую скрупулезно создавал, бесконечными часами повторяя слова и обучаясь профессиям, и плаванию под парусом, и бою на мечах, и шинковке, и сквер-дансу?

Это напомнило ему: если «Опасные танцы» когда-нибудь окажутся на стриминговом сервисе, он станет скрываться. Совсем как его персонаж, высокомерный, влиятельный топ-менеджер и случайный свидетель организованного убийства, принявший новую личность по программе защиты свидетелей и нашедший трагическую любовь среди грубоватых сквер-дансеров.

Чертовски ужасный фильм. Кошмарный почти в каждом аспекте.

И тем не менее Маркус сделал свою работу. Он относился к съемочной группе, к коллегам да и ко всем остальным на площадке как к профессионалам, и сам вел себя как профессионал. В итоге он заработал немного денег и заработал репутацию трудолюбивого покладистого актера. Но фильм дал ему не только это.

Он оказался на съемочной площадке в двадцать три, полный энергии, увлеченный и наполовину убежденный, что он – безнадежный неудачник. К концу съемок он все еще чувствовал себя неудачником, но таким, которого можно исправить. Который исправится, упорно работая и совершенствуясь в своей профессии всеми способами, чтобы получать роли получше.

Съемки принесли ему не только профессиональное уважение, но и самоуважение. Они были источником его успеха, чувства сопричастности, гордости. Единственным источником, по крайней мере до тех пор, пока он не открыл для себя фанфикшн.

Без работы, без репутации он был бы никем. Не имел бы ничего. И все равно не был нужен умной, компетентной женщине вроде Эйприл.

– Да. Я тебя услышал. Спасибо. – Глаза защипало, и он на мгновение их закрыл.

– Слушай… – В трубке что-то зашуршало. Алекс завозился. – Мне жаль. Как бы то ни было, если ты решишь, что хочешь ее больше, чем свою карьеру, и расскажешь ей все, я тебя поддержу. Ты это знаешь.

Маркус шумно выдохнул, невольно развеселившись.

– Да, ты бы так и поступил.

– Сто процентов. Вероятно, в прямом эфире, после чего экспромтом прочитал бы самую развратную из своих историй, – выдал Алекс и коротко засмеялся. С ноткой горечи. – Рон с Эр Джеем не просто так приставили ко мне долбаную няньку. Но ты – не я, и я пытаюсь помочь тебе принять более удачное решение, чем обычно принимаю я.

После недавнего ареста за драку в баре продюсеры навьючили на него сопровождающего, чтобы держать его подальше от проблем. Женщина была родственницей Рона, что тоже не помогало.

– К слову, как дела с… Как ее зовут? Лорен? Лаура?

Своим долгим вздохом Алекс мог бы запустить ветряную электростанцию.

– Лорен. Моя суровая, лишенная чувства юмора, неестественно мелкая и чертовски раздражающая обуза.

– Значит, дела идут хорошо, – сказал Маркус тоном сухим, как пустыня, в которой они снимали третий сезон «Врат».

– Дела идут. А вот она не уходит, – добавил Алекс. Обида звучала в каждом слове. – Очевидно, она будет сопровождать меня на все публичные церемонии, пока не закончится показ последнего сезона. Несмотря на то, что я пообещал больше не пить. И не участвовать в драках без крайней необходимости.

После этого дополнения Маркус помассировал виски.

– Как я указал Рону, она не сможет удержать меня от драки, если не влезет на табуретку, – сказал Алекс. – Хотя она сильнее, чем можно подумать. Может, она просто бросится мне в ноги и усядется сверху, пока я не протрезвею?

Во фразе Алекса сквозило какое-то мрачное удовольствие, что вызвало вопрос: при каких обстоятельствах он обнаружил силу Лорен?

– Она возненавидит все премьеры и церемонии награждения, – пропел друг. – Возненавиди-и-ит. Жду не дождусь.

С такой злобной радостью Алекс мог бы сидеть в тайном логове, гладить лысую чихуахуа и планировать извержение вулкана.

Маркус поморщился. Лучше не думать про ту провальную роль в «Магма: Мюзикл». Он мог только надеяться, что Эйприл никогда не узнает про существование этого фильма, потому что наука…

Нет. Больше не имеет значения, что думает Эйприл, потому что они не будут общаться ни в жизни, ни онлайн. После этого последнего раза сегодня.

Он знал, что ему надо сделать.

– Я рад, что ты получаешь от этого удовольствие, хоть и извращенное. Однако будь добр к Лорен. Она не виновата, что ее приставили держать тебя трезвым и мирным. – Быстро взглянув на ноутбук, он увидел, что на экране появляются ответы на пост Эйприл, и с каждой секундой их появлялось все больше. – Мне лучше идти, но спасибо, что выслушал. Опять.