Киев – Москва. Расхождение - Михаил Иосифович Веллер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как вы понимаете, Всеволода следует поддерживать.
Также вы понимаете, что митрополит из Константинополя – всегда еще и дипломат.
Трудности и задачи сейчас следующие. Изяслав Мстиславич остается сильной и активной фигурой – и при этом: женат он на дочери Германского короля Конрада III Гогенштауфена, а настроен тот король анти-польски, что означает косвенно в пользу Венгрии. Собственную же дочь Евфросинию Изяслав сватает за юного Гезу II Венгерского.
Для пользы Византии имеет смысл, как бы это выразиться, интриговать против Изяслава.
Кроме того – (Михаил за жизнь свою обрел в достатке политической прозорливости) – миру на Руси власть Изяслава явно бы не способствовала. Расклад сил и его характер не позволяли на мир надеяться.
При этом. Не сохранилось ни единого обвинения Изяслава в глупости. А посему отношения у них с Михаилом сложились отвратительные. И даже враждебные.
История не сохранила свидетельств происшествия. Можно найти мнения, что Изяслав прогнал Михаила с Руси, но это представляется совершенно невозможным. Главу церкви – высшего представителя Господа – прогнать? Это пахнет ересью. Отказом от Божественного покровительства. Да и, согласно большинству источников, Михаил покинул Киев раньше, чем произошла интронизация Изяслава на Киевский стол.
Обоснованнее представляется взгляд, что Митрополит Киевский и Всея Руси Михаил II выразил в подобающей ему форме категорическое несогласие с действиями Изяслава, и по факту изъявил, что все это не одобряет и терпеть не станет. Не то чтобы проклял. Но ни о каком благословении и речи быть не могло.
Произошедшее носило беспрецедентно скандальный характер! Митрополит не венчал на великое княжение вступающего князя, не благословлял – он уехал вон из Киева, и дальше, и до самого Константинополя. Из которого уже не вернется. Там и умер.
Нелегитимный киевский князь
Вы еще не забыли всё, что в Части Четвертой мы писали о религии в Киевской Руси? О ритуале интронизации?
Духовенство во главе с митрополитом, сопровождаемое позади народом в лице боярства и «лучших людей», встречает князя у главных ворот города. Князь спешивается, его сопровождают в главный храм – Собор Святой Софии. Торжественная служба, молебен ведет митрополит, князь садится на престол, на него налагаются регалии, народ славит Великого Князя Киевского, церковный чин отработан в традицию; на выходе возведенный князь отделяется от свиты, спускается с паперти наземь и заключает ряд с народом, скрепляя его крестным целованием.
Об интронизации Изяслава не сохранилось ни слова. (Впрочем, будем честны, и о других не много.) Можно лишь догадываться, что митрополита заместили: либо настоятель главного храма Руси – Святой Софии, либо настоятель старейшей Десятинной церкви, она же Храм Успения Пресвятой Богородицы, построенный еще Владимиром Крестителем в конце Х века; либо еще кто из старших священников киевских; вряд ли для того приглашали ближнего к Киеву епископа Юрьевского Дамиана. Но такая замена лишает ритуал подлинной легитимности. Некоторая натяжка, так сказать.
Каковы последствия такого ущерба для легитимности Князя Киевского? А такие, что можно его не совсем признавать. Есть повод, который при желании можно считать причиной. «Князь-то ненастоящий!» Это изрядный аргумент в глазах завистников и недоброжелателей, особенно – в глазах конкурентов.
Чувства же истинно верующих должны были претерпеть это как оскорбление. Церковью пренебрегли!
Через год пребывания в таком не совсем уверенном, не сосем легитимном положении Изяслав решает обратиться к опыту предка. Ярослава Мудрого. И созывает Русский Епископский Собор.
Съезжаются девять епископов. И Киевский Князь вносит предложение. Избрать митрополитом монаха Зарубского монастыря Климента Смолятича, ученого человека и схимника.
И безо всякого участия Константинополя. Прямо указывает: константинопольские митрополиты дорого нам обходятся, а через них Византия стремится осуществлять свою власть над Русью. Что нам накладно и против интересов.
Шестеро епископов соглашаются с главой государства. А трое встают на дыбы. И особенно рукоположенный ранее Михаилом епископ Новгородский Нифонт.
…Начался предпоследний этап величия и процветания стольного града Киева.
Замечание о социальной сущности человека
Знаменитые слова Джона Донна о том, что человек не остров и не сам по себе, повторяют не первый век. Но скорее – элегически, философски, в эдаком экзистенциальном смысле, не вдумываясь в бытовую конкретику.
Человек – это больше, чем он сам. И это не только окружающий воздух, которым он дышит, пища, которая растет на поле или бегает в лесу, одежда, которая укрывает тело, или дом, который спасает от непогоды и врагов. И даже не деньги, которые позволяют приобрести это все, абсолютно необходимое для жизни любого человека – и улучшить его жизнь во всех смыслах.
Человек – открытая система. И составляет единое целое с ближайшим окружающим пространством. Забирает из воздуха кислород и выдыхает углекислый газ. Потребляет пищу и отдает почве шлаки. Движется по земле – без движения умрет. Сражается за свой участок – без пищевых растений и убитых в пищу животных не может жить. Растит детей – без них не продлится род. Нерасторжимое целое. Расторгни – человек не сможет жить и умрет. Как биологическая особь – элементарно умрет. Уж не говоря о гибели личности или члена социума.
И точно так же человек не может выжить без других людей. Которые его одевают и кормят, учат и защищают. Только с ними вместе можно оборониться от врагов, добыть крупного зверя, из них можно найти себе супруга. Без других людей – человек животное, и он беззащитен и беспомощен.
Почему мы так много и так надоедливо, наверное, говорим обо всех этих браках, родственных связях, сестрах и дядьях, женах и внуках? Потому что князь – не сам по себе. Его семья, его родня, его клан, его связи через браки детей и сестер – это все он. Продолжение его сущности и его смысла. Они в той или иной степени – определяют его возможности. Его расчеты на помощь или ожидания вражды. Они помогают построению союза, делающего его сильнее конкурента – или, не дай бог, обрекают на одиночество, в котором он становится слабым и зависит от всех сильных.
И когда ты рассматриваешь какого-либо исторического героя, стараясь понять его поступки – ты не сможешь понять его мотивы, рассматривая его изолированно, просто как данного человека плюс титул и должность.
Ты не можешь срезать гриб и повертеть перед глазами. Ты должен тщательно, внимательно и
