Империя человечества. Время солдата - Алексей Бессонов

– Годится, – Детеринг спрятал лопату, – даже учитывая прелестные бедра мадам Эрц.

Ильмен слабо улыбнулась.

– У тебя опять приступ галантности?

– Ни в коем случае. Это на меня стены действуют. Не люблю подыхать под землей. Предпочитаю джунгли. А вообще рассчитываю помереть в постели… в объятиях прекрасной женщины.

– Детеринг, ты страшное трепло.

– И здесь ты ошиблась. Просто темнота обостряет у меня чувство юмора. Надеюсь, у тебя будет случай в этом убедиться. Ну, поехали. Ау, червячки!..

Мы двинулись дальше. Камней на полу здесь почему-то было гораздо больше, у меня начали болеть колени, я постоянно матерился сквозь зубы.

Через полчаса мы наткнулись еще на один завал. С ним мы провозились минут сорок, но зато дальше лаз расширился настолько, что можно было идти на своих двоих, пригнув голову. Мы прошли еще с полкилометра и неожиданно уперлись в ржавую металлическую стену.

– Ого… – Ильмен обескураженно поскребла ее пальцем, – раньше этого не было.

– Гм… – Детеринг постучал по металлу. – Ну, что ж… Он извлек из поясной сумки тонкий карандашик. Вспыхнул ослепительный узкий луч, моментально прошил металл и угас. Детеринг снова хмыкнул, подождал, пока остынет поверхность вокруг крохотного отверстия, и сунул в него какой-то проводок. Другой конец его он подключил к своему шлему.

– Прекрасно, – сказал он, – мы у вентиляционной трубы. Хуже то, что она, по-моему, загибается.

Он спрятал видеокамеру и снова достал резак. Мощный лазерный луч как по маслу прорезал овал в рост человека и вдруг погас, когда до завершения работы оставалось несколько сантиметров.

– Годится, – Детеринг спрятал резак в сумку, вытащил кинжал и поддел им раскаленный край овала внутрь.

– Саша, хватайся.

Мы вдвоем отогнули кусок металла, и я глянул в трубу. Она имела диаметр не менее пяти метров и уходила вертикально вниз, но метрах в сорока от нашего уровня сильно сужалась – я не мог понять, насколько – и поворачивала влево.

Детеринг молча извлек складную «кошку», быстро прицепил к ней конец тончайшей ленты, бобина с которой висела у него на поясе, не говоря ни слова зацепил зуб «кошки» за край разреза и бесшумно нырнул вниз.

Ильмен сунулась было вслед за ним, но я удержал ее за плечи.

– Лента не выдержит двоих? – спросила она.

– Молчи, ни звука. Лента выдержит и танк, но если он оставил кошку, то сейчас вернется. С этой лентой кошка не нужна, ее конец намертво прилипает к любой твердой поверхности. А на катушке стоит мотор, который легко поднимает человека. Потом лента отлипает по команде с катушки.

Детеринг поднялся через минуту.

– Так… по-моему, нигде нет ни акустических датчиков, ни каких-либо других охранных систем. Но это – ладно, гораздо хуже, что эта хреновина расходится аж на пять узких стволов. Пролезть там можно, но в какой?

– А тянет из какого? – спросил я. – Чувствуете, какой сквозняк?

– Да тянет отовсюду, чтоб его… А разделяться нам опасно. Ладно, – он снял с разреза кошку, отцепил от нее ленту и прилепил ее к металлу с обратной стороны. – Ладно, полезем наобум… в конце концов, время у нас есть.

Он снова нырнул в дыру. Ильмен уверенно последовала за ним.

– Тин, цепляйся за меня, – посоветовал я.

– Не надо, я справлюсь, Саша.

С этими словами она взялась за ленту и ушла вниз, перебирая ногами по поверхности трубы. Я приклеил к металлу конец своего троса и прыгнул в темноту.

Детеринг стоял внизу на узком горлышке стальной бутылки и озабоченно разглядывал пять расходящихся в стороны металлических труб. Рядом стояла Ильмен.

– Наверное, сюда, – сказал он, показывая рукой, – видишь, их тут сразу три – кучно.

– Хоть бы там решеток не было, – ответил я, – в такой тесноте резать будет крайне неудобно.

– Неудобно – хрен с ним, с неудобством, а вот вдруг термодатчики… и к тому же, учти, мы эту дырку закупорим довольно плотно. Тянет оттуда не шибко, но вентиляторы все-таки вертятся, по-моему.

– Ну, – возразил я, – если б они работали в боевом режиме, тут стоял бы адский рев. Я знаю, как греются генераторы.

– Да, сейчас это жизнеобеспечение, несомненно. Ну ладно… Тин, ты слезла наконец? Как я рад за тебя. Древесник-кикус из тебя никакой.

– Что такое «кикус»? – спросила Тин.

– Это такая пакость, по деревьям прыгает и хрупает исключительно рыжих девчонок. Ну ладно. Вперед!

Лента с шипением вернулась в мою катушку, и я влез в металлическую трубу до того узкую, что со мной случился легкий приступ клаустрофобии.

– Вот так живут глисты, – заметил Детеринг, – особенно когда весной они вылазят на улицу погреться на солнышке. Как же я им сочувствую!

– Я думаю, им там просторнее, – заметил я.

– Это смотря где, – не согласился Детеринг. – У членов парламента им, конечно, просторно. Но не все ведь там заседают… я имел в виду парламент.

– Я думал, прямую кишку.

– Гм… ты достоин звания майора, Королев, так как воистину способен на здравые мысли – я об этом подумаю.

– Детеринг, – взмолилась Ильмен, – прекрати колотить меня сапогами по голове!

– Не бойся, не испорчу я тебе прическу… Т-сс! Тихо!

Мы умолкли.

– Королев, – услышал я шепот Детеринга в акустике шлема, а не в голове, – по-моему, мы вылезли из стены. Подо мной воздух, труба идет под потолком. Сейчас я посмотрю. Правда, шевелений внизу нет, но…

Я замер. Четко услышал свое сердце. Мы лежали не шевелясь, один Детеринг почти бесшумно колдовал с резаком и видеоаппаратурой. Я сжался в комок, понимая, как мы рискуем. Удирать отсюда, да еще задом наперед – о Боже!

– Мы над вентиляторным залом, – сообщил Детеринг по транслингу. – Внизу никого нет. Внимание. Сейчас я вырежу дырку, и все прыгают быстро, без раздумий, головой вниз, я всех поймаю. Ясно?

Впереди мелькнула вспышка резака, коротко хрупнул отгибаемый металл, и в трубу проник тусклый красноватый свет. Детеринг щучкой нырнул в прорезь. Хлопка приземления я не услышал. Ильмен выпрыгнула вслед. Тин подползла к продолговатой дыре и замешкалась.

– Королев, – прохрипел Детеринг, – сбрось свою дуру вниз, или я ей уши надеру.

Я недолго думая выпихнул Тин в дырку и заглянул туда сам. Внизу стоял Детеринг с Тин на руках, до пола было метров пять. «Ну, это еще цветочки, – подумал я, – просовываясь в отверстие».

Я приземлился, как кот, на четыре лапы, пружиня, откинулся на бок и вскочил. В помещении было не очень темно, свет давали многочисленные красные индикаторы на кожухах турбовентиляторных установок. Их тут было восемь штук, довольно высокой производительности – хоть дирижабли засасывай – и к каждой вела гофрированная труба типа нашей. Следовательно, центральный ствол на нашем участке был не один. Да и залов таких было несколько.

Детеринг сделал мне левой рукой команду «Бегом, к стене», и я, схватив обеих женщин, одним броском ее выполнил, забившись в угол и мужественно прикрыв дам своим бронированным телом.

Детеринг скользнул вдоль стены и исчез за вентиляторами. Я стоял, сжимая в руках «эйхлер», и вспоминал тест на тему «Бесшумное проникновение». На практике мне это дело еще не приходилось применять.

Мой сканер выдал приближение противника, но поскольку акустика молчала, то это мог быть только Детеринг. Он возник в поле моего зрения бесшумной, еле заметной мимикрирующей тенью и взмахнул пальцами: «За мной бесшумно».

Я дернул Ильмен за руку и мягко двинулся за ним. Ильмен была самой шумной и заметной из нас – ее башмаки здорово грюкали по металлическому полу, а комбез, естественно, был лишен способности к мимикрии. Тин, слава Богу, была тише и малозаметнее.

Детеринг замер у бронированной двери в противоположном конце зала и осторожно открыл ее. Нырнул внутрь. Я пошел следом. Мы быстро миновали короткий коридор, Детеринг распахнул еще одну дверь, и мы вошли в сумрачную щитовую.

– Саша, – тихо сказал Детеринг, – все, что мы можем, – это взорвать центральный блок управления. На генераторы у меня зарядов не хватит.

– Они на гравиподвесках? – догадался я.

– Да, и не в одном месте. Чтобы их своротить, нужен фузионный заряд. Его у меня нет, да мы б его и не дотащили. У меня есть биполярный.

– А может, сунуть его под центральный щит охлаждения?

– Не забывай, что здесь два контура – водяной и воздушный.

– А заряд один?

– Зарядов три. Но контуры раздельные, Саша. Пока мы их оба найдем, нас сто раз перестреляют. А ЦБУ где-то рядом, я его чувствую. Он где-то под нами. Все, ребята, – он перешел на транслинг, – ни звука! Ни звука!