Властный (ЛП) - Мишель Райан

Черт.

Я отбросил одеяло, посмотрев в окно. Луна заливала комнату сиянием, но Торрин нигде не было видно. Грудь сжалась так, как никогда раньше. Мне это чувство не понравилось.

Ванная была пуста. Выйдя из спальни, я проверил двери дальше по коридору, чтобы убедиться, что все они закрыты. Спальни были пусты, так что она никак не могла там уснуть. Поскольку на днях я нашел Торрин внизу, то направился в библиотеку. Там было так же пусто, как и на полках. Я начал включать весь свет в доме, но вокруг была лишь белая мебель, и не было Торрин.

Странное чувство охватило меня. Как будто нечем стало дышать. Неужели это паника? Я никогда не паниковал, но отсутствие Торрин заставляло нервничать. Чувство потери переполняло с каждой минутой все сильнее, когда я проверял очередную комнату, и та оказывалась пуста.

Меня это раздражало.

Каждый раз, когда я открывал следующую комнату и не находил Торрин, сильнее нарастало желание наказать ее. На кухне было пусто, как и во всем гребаном доме. Направляясь в гостиную, я уже начинал терять терпение, поднял вазу с какими-то пушистыми белыми цветами, кажется, Эллен Сью называла их гортензиями, и швырнул об стену. Стекло разлетелось вдребезги, и мое внимание привлекла дверь во двор.

Она была открыта.

Не в силах сопротивляться притяжению, я выбежал на улицу. При свете луны осмотрелся вокруг. Если бы Торрин взломала ворота, сработала бы сигнализация. Она все еще должна быть где-то на территории.

Вдалеке я увидел качели, медленно раскачивающиеся взад-вперед. Завернувшись в одеяло, на них лежала Торрин. Подойдя к ней, я, не раздумывая, осторожно поднял ее на руки.

— Оникс, я ненавижу тебя, — пробормотала она во сне, прежде чем положить голову мне на плечо. Через несколько секунд я услышал мягкий звук ее дыхания, которое обжигало мою шею.

Пришлось усмирить свое возбуждение, потому что, как бы сильно я ни хотел вбить немного здравого смысла в Торрин, нужно было взять себя в руки. Из-за нее приходилось менять собственные планы.

Но больше такого не будет.

Правильно, что она ненавидела меня. Я и сам себя ненавидел.

Уложив ее в свою постель, я прислушался к своим инстинктам и связал ее лодыжки, прежде чем взять наручники и пристегнуть девушку к кровати.

Она вздрогнула от щелчка наручников, в ее глазах сверкнула ярость.

— НЕТ! — закричала она, вырываясь из оков.

— Ты сбежала.

— Я не сбежала! — страх и паника отражались в ее взгляде при свете луны. — Черт возьми, Оникс, ты не даешь мне никакого личного пространства!

— Ты его никогда не получишь! — бросил я в ответ, зная, что давил на нее еще сильнее.

— Каждый раз, когда я начинаю думать, что в тебе есть что-то хорошее, ты делаешь то, что заставляет меня пожалеть об этом!

Я рассмеялся.

— Гарантия, тебе следует усвоить, что во мне нет ничего хорошего. Это уже твоя вторая ошибка. Я кто угодно, только не славный парень. Я долбанутый мудак, у которого свои планы. Никогда не забывай об этом.

С этими словами я отвернулся, оставив ее привязанной к кровати, и вышел из комнаты, заперев за собой дверь.

Когда я спускался по лестнице, ее крики эхом разносились по пустому дому. Мое холодное, чёрствое сердце сжалось.

— Я ненавижу тебя, Оникс Блейк! Ненавижу всей душой, черт возьми!

Так и должно быть, но почему это казалось неправильным? Чем меня цепляла эта женщина? Такое ощущение, что она издевалась надо мной так же, как и я над ней.

22

ТОРРИН

Тело одеревенело, мышцы болели и требовали, чтобы их размяли. Спать связанной — худшая поза для сна в жизни. Свет проникал сквозь окна, обжигая своими лучами. Оникса в комнате не было, и я ни капельки не расстроилась. Была бы счастлива, оставь он меня в покое на время моего пребывания здесь.

Это даже уже была не ненависть. Нет, я его презирала. Каждый его вдох был для меня ненавистным. Не то чтобы я желала ему смерти, но я просто хотела быть от него как можно дальше, насколько это возможно физически. Может, на Гавайях. Но кого я обманывала? У меня не было ни работы, ни дома, я не знала, где все мое барахло, и у меня не было ни малейшего шанса уехать так далеко.

— Доброе утро! — Эллен Сью вошла в комнату и даже глазом не моргнула, увидев меня на кровати в таком положении, что вывело меня из себя. На эту женщину, которая когда-то утешала меня, не повлияло то, что я была заключена здесь, словно в тюрьме. Как она могла быть такой приятной и в то же время работать на этого мудака эпических масштабов?

— Оно не доброе! Вы издеваетесь что ли? Развяжите меня! — После того, как я накричала на нее, мне стало немного не по себе, потому что Эллен Сью не имела никакого отношения к моему заточению, однако все ведь происходило на ее глазах.

Она улыбнулась, ставя поднос на один из пустых комодов. Когда повернулась, чтобы посмотреть на меня, выражение ее лица не изменилось — она все еще улыбалась и выглядела счастливой. Мне так захотелось влепить ей пощечину!

— Давай посмотрим, что у нас здесь. — она подошла к изножью кровати, осматривая искусную работу Оникса.

— Вы сейчас серьезно? Где ваше сострадание? Почему связанный человек вас не удивляет? Неужели он делает это так часто, что вас это даже не волнует?

Эллен Сью принялась развязывать веревки.

— У Оникса есть на это свои причины. Я не подвергаю сомнению его решения.

Я резко опустила голову на подушку.

— Ну конечно! Всемогущий Оникс! Который может делать все, что захочет, и ему это сойдет с рук. Тот, кто щелкает пальцами, и мир замирает!

Эллен Сью с силой потянула за веревку, поймав мой горящий взгляд.

— Мне сказали, что ты выходила из дома. Похоже, это следствие твоего поступка. По-моему, веская причина.

— Вы под чем-то? Наверняка вы что-то добавили в свой апельсиновый сок с утра! Я вышла на улицу подышать свежим воздухом! И не покидала чертову территорию!

Сердце бешено заколотилось, когда женщина ослабила веревку настолько, чтобы я освободилась. Я прикусила губу, чтобы сдержать крик от боли, и попыталась пошевелиться. Черт, это было больно! Эллен Сью сунула руку в карман и вытащила маленькую связку ключей. Когда она расстегивала манжеты, мои руки начало покалывать, и потребовалось собрать все силы, чтобы не закричать от боли.

Сильно хотелось писать. После того, как мне развязали конечности, я спустила их с кровати. На нетвердых ногах добралась до ванной, и то, что там не было двери, разозлило меня еще больше. Бля*ь! Эллен Сью считала нормальным, когда женщину привязывают к кровати против воли. А теперь она услышит, как я писаю!

Вымыв руки и плеснув немного воды на лицо, я вернулась в спальню, где у двери ждала Эллен Сью.

— Дайте угадаю, вы принесли еду, чтобы я не выходила из этой гребаной комнаты? И когда уйдете, то запрете дверь, чтобы я никуда не могла выйти. Так?

Ее улыбка угасла.

— Торрин, тебе лучше слушать Оникса.

— Чушь собачья! Он хотел, чтобы я была здесь, что ж, он меня заполучил! Судя по всему, он еще не всю информацию обо мне собрал. Или думал, что я кроткая и мягкая девушка, какой была, когда встречалась с его братом. Извините, но эта девушка давно исчезла, и на ее месте появилась женщина, которая не позволит, чтобы с ней обращались как с дерьмом, использовали и унижали ради удовольствия какого-то мудака! Я отсижу здесь свой срок ради сестры, а потом уеду далеко отсюда.

Эллен Сью подошла ближе, а я отступила назад.

— Не бойся меня.

— Бояться? Нет уж. Насколько я понимаю, вы подсыпали мне наркотики в еду, чтобы я вела себя спокойно перед Ониксом. Я вас не боюсь. Я просто вам не доверяю. Это чертовски огромная разница, — огрызнулась я, подходя к окну. Свобода. Черт, я так по ней скучала! Качели одиноко раскачивались на ветру, и мне захотелось пойти и сесть на них поудобнее. Только там я могла передохнуть от того бардака, в который превратилась моя жизнь.