Рождение Зимы - Брайан Ракли

— Он что, всю дорогу летел за нами? — спросила она.

— О да. Он всегда был очень упрямым. Вороны вообще отличаются упрямством, а уж у Идрина эта черта — в самом чистом виде.

— Когда мы были маленькими, мы рассказывали друг другу, что инкаллимы умеют превращаться в ворон, — пробормотала Эньяра.

— Наверное, ты слышала, что их называют воронами, а дети часто путают ворон и воронов. Но нет, дар превращения имели только врейнины и саолины. Анайны вообще не имели облика, так что они не считаются.

— Значит, все истории про инкаллимов неправда, — устало сказала Эньяра.

— К сожалению, не все.

Они немного помолчали. Эньяре припомнились и другие свои детские страхи, выросшие из историй, которыми Оризиан и Фариль старались напугать друг друга долгими вечерами.

— Эглисс похож на тех на'киримов, что были раньше? Они были так ужасны?

Иньюрен медленно покачал головой.

— Нет, не думаю. Это было очень-очень давно, Эньяра. Не стоит бояться того, чего давно нет. Эглисс, конечно, сильный: в нем кипит Доля. Но не думаю, что он действительно знает, как ее использовать. Сейчас нас осталось совсем мало, да и забыли мы многое из того, что на'киримы когда-то знали. Добрых три века уже нет таких мастеров, еще со времен Войны Порочных, но и о них в рассказах скорее всего много преувеличений.

— Ну, я надеюсь, что не все эти истории претворятся в жизнь.

— Я тоже надеюсь, — ответил Иньюрен.

И так отстранен и серьезен был его тон, что она вздрогнула. Он это почувствовал и улыбнулся ей.

— Не бойся. Нет больше историй.

Скоро их захватчики поднялись сами и подняли на ноги их.

Сильный дождь продолжался еще часа два после того, как инкаллимы поставили лагерь. Они раскинули его на краю поля, заросшего бурьяном, с худосочными ольховыми стволами за ним. Несколько кирининов, десять или двенадцать, которые остались с ними после того, как караван вышел из-под полога Анлейна, нашли убежище поддеревьями, переполошив рассевшихся по веткам и пережидавших дождь ворон.

Как только остановились, инкаллимы соорудили навесы из срубленных тонких деревьев с натянутыми между ними накидками и кусками холста. Они кучками сидели под этими навесами, тихо переговаривались, чистили оружие, жевали галеты и вяленое мясо, потом достали несколько котелков, набрали в них дождевой воды и напились. Лошадей привязали на опушке рощицы. Иньюрена и Эньяру оставили со связанными руками и ногами. Они сидели прямо на мокрой траве. Их волосы и одежда промокли насквозь, они наблюдали за животными, спокойно пасущимися в центре поля. До Андурана оставалось не более часа ходу. На севере уже виднелись размытые дождем очертания его зданий. Дыма не было; наверное, дождь притушил пожары.

К ним не спеша подошел Эглисс и, не обращая внимания на дождь, присел рядом на корточки. Иньюрен опустил глаза и стал смотреть мимо сложенных на коленях рук в землю.

— Что случилось? — едва ли не строго спросила Эньяра. — Почему мы остановились?

— Нас должен встретить Кейнин нан Горин-Гир. Это — честь! — улыбнулся Эглисс.

— Наследник Крови Горин-Гир?! Это они все сделали? Но ему, наверно, было бы легче встретить нас в Андуране, под крышей.

Эглисс пожал плечами:

— Кто его знает, почему сильный делает то, что делает. Говорю тебе, он хотел встретить нас за городом.

— Он все равно убьет нас. Наверное, хочет сделать это не на виду, — буркнула Эньяра.

— Только не тебя, — заверил ее Эглисс. — Он будет доволен, что кого-то из твоей семьи взяли живьем. Я уверен, он придумает, как тебя использовать. Или его сестра. Вот уж если надо кого-то бояться, то, пожалуй, ее.

Он посмотрел на Иньюрена, который упорно не желал вступать в разговор.

— Естественно, у твоего друга может быть другая история. Наследник Крови предпочел бы видеть его мертвым. Если только я не смогу отговорить его, конечно.

Иньюрен со скучающим видом поднял глаза:

— До сих пор никто из Крови Гир не славился милосердием, и я сомневаюсь, что такой, как ты, сможет как-то на него повлиять.

— Такой, как я? Да я привел Белых Сов на сторону их Крови. Если бы Белые Совы подняли свои копья против него, вместо того, чтобы стать его проводниками и снабжать его армию питанием, как бы он провел свою армию через Анлейн? Без меня он не расположился бы сейчас лагерем у ворот Андурана. Я думаю, ты сам увидишь, что Наследник Крови Горин-Гир не забывает своих друзей.

— Белые Совы не забудут то, что ты сделал, — сказал Иньюрен.

— Ты-то что волнуешься, Лиса? Они посчитают нас достаточно хорошими, когда исчезнут Ланнисы.

Иньюрен оглядел собравшихся под навесами воинов.

— Лучше Ланнисы, чем инкаллимы и Крови Темного Пути. Белые Совы уже достаточно хорошо это знают. — Он опять повернулся к Эглиссу. — У тебя мать или отец из Белых Сов?

Молодой человек поколебался, захваченный вопросом врасплох. Показалось, что ему не хочется отвечать.

— У меня и мать, и отец были из крови Горин-Гир. Так что думай, когда говоришь, старик, — ответил он.

Иньюрен некоторое время рассматривал его.

— Наверное, ты родился вскоре после битвы при Тенври, лет тридцать назад, — сказал он. — Твой отец после поражения армии Горин-Гира бежал в Анлейн? Он был захвачен Белыми Совами?

Все произошло слишком быстро, Иньюрен не успел отклониться, и сильный удар по лицу свалил его на землю. Эньяра бросилась на Эглисса, но ее он просто оттолкнул. Иньюрен несколько секунд лежал, потом опять сел. Из уголка рта у него текла кровь, но ее быстро смыл дождь.

Глаза Эглисса налились холодной злобой, Эньяра видела, как ходят желваки на скулах. У нее на мгновение появилось ужасное ощущение, что на'кирим сейчас взорвется и опрокинет на них какой-то страшный, пылающий дух гнева и ненависти.

Эглисс ткнул пальцем в грудь Иньюрена:

— Лучше не говори того, чего не знаешь, — прошипел он и поднялся.

Уже уходя к инкаллимам, он оглянулся через плечо:

— Давайте подождем и посмотрим, что Кейнин захочет с вами сделать.

Озабоченная Эньяра повернулась к Иньюрену. Тот неизящно сплюнул.

— Все в порядке, — сказал он. — Для него происхождение — явно болезненная тема. — Он наклонился к ней поближе. — Остерегайся ее касаться. И что бы со мной ни случилось, держись от него подальше. Он может быть опаснее, чем я думал.

— Он и так уже кажется очень опасным, — пробормотала Эньяра.

Он покачал головой:

— Это все хвастовство, пустые угрозы. Но под всем этим его гложет боль и гнев. Он отравлен этим. Как бы то ни было, он сам не сознает, сколько в нем сил. Когда он так сердится, Доля клубится в нем, как грозовые тучи. Если он научится извлекать эти силы, то будет способен на большие дела.

— Во всяком случае, с тобой ничего не случится, — с напускной легкостью ответила Эньяра.

Иньюрен улыбнулся:

— Только помни, держись от него подальше.

Вдруг среди инкаллимов поднялось какое-то волнение. Они вскочили на ноги. Сквозь серую пелену дождя Иньюрен и Эньяра увидели группу всадников, направлявшуюся к ним с дальней стороны поля.

— Это Кейнин. Наследник Крови прибыл, — сказал Иньюрен.

Наследник тана Крови Горин-Хейг был высоким, сильным человеком, наверное, старше двадцати лет. Черная густая шевелюра намокла и спуталась под дождем, что придавало ему жуликоватый и довольно потрепанный вид. Не знай Эньяра, кто это такой, она, возможно, посчитала бы его даже красивым. А сейчас она почувствовала только прилив ненависти. Из всех кровей Темного Пути Горин-Гиры с их цитаделями в северной части Долины Камней представляли собой самую реальную угрозу.

Наследника сопровождала дюжина воинов его Щита. Их кольчуги мягко позванивали, когда они спрыгивали с коней. Щитники привязали коней, не обращая внимания на то, что среди деревьев находятся киринины, и свободной толпой двинулись следом за Кейнином нан Горин-Гиром.

Эглисс подошел приветствовать наследника крови, но тот прошел мимо него и даже не удостоил на'кирима взглядом. Кейнин огляделся, острый взгляд его пробежался по инкаллимам, один за другим выбирающимся из-под навесов, по воинам кирининам, уже поднявшимся на ноги, но так и оставшимся среди деревьев, и, наконец, по Иньюрену и Эньяре, сидевшим связанными на мокрой траве. Он приглаживал затянутой в кожаную рукавицу рукой мокрые волосы и пристально смотрел на пленников.

— Кто эта полукровка, — спросил Кейнин. Голос у него был громкий, с нотками бессознательной властности, что, очевидно, объяснялось происхождением.

Эглисс несколько напрягся:

— Советник Кеннета. Мы подумали, что он может быть полезен.

Кейнин пошел к Иньюрену и Эньяре. Его воины последовали за ним. Он опустился на одно колено, взял Иньюрена за подбородок и повернул его голову так, чтобы их взгляды встретились.