Один на льдине - Владимир Шитов

Я просмотрел Уголовный кодекс РСФСР . Там ясно написано, что за подделку денежных знаков государство карало высшей мерой, то подделка документов, в том числе и дипломов, штампов, печатей - до пяти лет. Так не пятнадцать же! Есть ощутимая разница. А у нас был такой спрос на дипломы и академические справки для поступления в аспирантуру, что я рассчитывал на них заработать.

И я стал думать, как "охреначить" этот Гознак, который был всегда под серьезным контролем и под опекой КГБ, чтобы на их технике печатать фальшивые дипломы.

2

События же стали развиваться в такой последовательности.

Под видом работника милиции я прошел по ряду институтов, выспрашивая в учебной части: откуда они получают корочки дипломов.

- С Гознака, - отвечают мне.

- А какова процедура?

- Заказываем, - говорят, - в конце учебного года нужное количество, нам выставляют счет, мы берем доверенность, оплачиваем счет и едем на Гознак получать заказ. Там отдаем оплаченный счет, доверенность. Нам выписывают накладную. Затем мы получаем свой выполненный заказ, загружаемся - и до встречи в новом учебном году.

И вот я решил проделать все это в своекорыстных интересах, о которых говорил выше. По моей инициативе, по моему плану группа успешно работала далее и вся сама операция, как я уже говорил, длилась четверть часа, а подготовка к ней - неделю.

С удостоверениями Особой Инспекции МВД СССР мы шли по институтским бухгалтериям с якобы проверкой: когда получали дипломы, где получали, сколько недополучили от заказанного и почему.

На большое количество нереализованных дипломов мы не рассчитывали. Нас было пять человек и нам нужно было по сто дипломов на каждого. И вот в Плешке - в Московском государственном институте народного хозяйства имени Г.В. Плеханова - мы обнаруживаем искомое: институт оплатил заказ, но недополучил пятьсот один диплом, а должен дополучить их к следующему сезону. Стоял нв Москве май, следовательно, в июне, после сдачи экзаменов эти дипломы уйдут, уедут, улетят.

Мы с Юдкиным делаем, якобы, анализ всей бухгалтерской документации и при этом я изымаю из одной бухгалтерской книги чистые бланки доверенностей с печатями и подписями высоких должностных лиц Плешки. Это обычная бухгалтерская практика. Чтобы не беспокоить начальство по мелочам в случае необходимости, такие бумаги заготавливались заранее. Взял я и копию оплаченного счета. Таким образом, все исходные документы оказались у нас на руках. Но это еще полдела. Как и кто получит груз на Гознаке? Нужен чужой паспорт с московской пропиской.

В то время во всех маленьких гостиницах сдавались паспорта на регистрацию, а через какое-то время возвращались владельцам. Обычно утром.

Так часов в одиннадцать вечера мы с Юдкиным устроили проверку паспортного режима в двухэтажной гостинице на Центральном рынке.

Из большой кипы никем не считанных паспортов Юрий Грейманович выуживает один и говорит мне:

- Коляш, посмотри, как эта морда похожа на рожу нашего Аркаши!

Действительно: вылитый Тамулис - один в один, но чуть моложе. И я тот паспорт тихонько положил в карман. Проверка паспортного режима окончена.

Дальнейший ход операции "Гознак" читатель без особого труда может себе представить. Несмотря на то, что владелец паспорта был из Воронежа. Штамп московской прописки был с нами всегда, как пожилая блоха с молодой дворнягой. На Гознаке был обыкновенный бардак, как на любой стройке, а получили дипломы Моргулис-Тамулис с моей красавицей женой Лилей Швец.

Какова же была подстраховка?

Ну, во-первых, я не раз бывал уже в бухгалтерии фабрики, где занимался, якобы, расследованием и где меня уже знали в лицо. Во- вторых, если будет какой-то шухер и приедут настоящие менты, то мы с Юдкиным должны были прямо на территории фабрики "арестовать" Тамулиса и Лилю как именно тех, за кем мы охотились.

Более того, ссылаясь на специальную операцию, я дал команду Гознаковской бухгалтерии, чтобы всем, кто приедет за дипломами в течение недели40 не выдавать более пятисот штук. Это позволяло нашим людям быть в числе прочих, кто получал точно такое же количество дипломов и они не могли быть запоминаемы персоналом Гознака . А получать их приезжали гонцы со всей страны.

Все прошло, как по маслу.

Но когда выезжали из туннеля на Ленинградке возле метро "Сокол" и пересекали какую-то дорожную полосу, то увидели, что к нам бегут менты со всех сторон целой кучей. Каждый подумал:

- А вот и палево... Труба! Нелепый случай!

Однако незнакомый водитель зло сказал:

- Вчера полосы не было! Ночью, гады, нарисовали, чтобы бабки с водил снимать!

3

Без слабины не обходилась не одна операция. Даже эта, продуманная и проведенная совершенно.

Что касается поддельного паспорта, то позже я узнал, как мытарила милиция того доброго человека из Воронежа, чьим документом мы воспользовались. Этот человек, как оказалось, был директором крупного рынка. Долго он доказывал, что не верблюд, за что приношу ему свои запоздалые извинения.

А блеск на дело мы навели бы, когда под видом тех же проверяющих решили на следующий же день увести известные документы из бухгалтерии Гознака: оставленные там доверенность и остальные бумаги о получении заказа. И только тогда я мог бы считать операцию благополучно завершенной. Исполнить эту коду поручили Юдкину.

- Сделаешь, Юра?

- Сделаю, Колек!

В итоге "сделал" всех нас и себя в том числе.

Кое-какое количество дипломов мы оставили в распоряжение каждого, а остальное мне было поручено отвезти в Конотоп и там закопать где-нибудь на пустыре за огородом.

Я уехал поездом в отдельном купе и с важным грузом.

В Конотопе всю ночь копал - вырыл ямы. Проложил пачки дипломов рубероидом, обмотал изолентой. Зарыл. Сверху выложил пластами дерна - комар носа не просунет. И таких по разным местам я сделал около пяти.

Приезжаю в Москву, спрашиваю Юдкина:

- Подчистили на Гознаке? Забрали доверенность и прочее?

- Сделано! - отвечает Юдкин.

Покажи...

- Да я их уничтожил!

Козел! Это был козел, дамы и господа! Эх, даже выпить захотелось... Если б не он, то попробуйте-ка доказать нам что-нибудь на суде! Вот когда я почувствовал так называемое палево.

С ограблением Гознака мы подошли к черте, за которой любой шаг чреват арестами. Жуликов мы могли сколько угодно "бомбить" и никто не заявлял. Это равносильно было бы доносу жулика на самого себя. А вот государственное предприятие - извините. Наше время на свободе истекало, и это чувствовал каждый из коллег. Так и случилось впоследствии: не прошло и года, как нас всех плотно усадили.

Как это случилось?

4

Дипломы эти были объявлены в розыск и все же шустро расходились по стране. Все искали серию "Щ", но я убрал ма-а-аленький хвостик у этой буквы, а буква "Ш" была незапятнанной и не объявлялась в розыск. Буква "Ш" была девственницей. Серию на букву "Ш" никто не искал. Милиция напрасно сбивала каблуки. Петровка была в ужасе: вы посмотрите, какие мошенники бывают! Они ж могли весь Госзнак увести и весь банк СССР каким-то образом!

Были среди них люди неглупые, как я уже говорил. Поразмыслив, они поняли, что дипломы все равно на подпольном рынке появятся, и дело приплывет в сети само по себе. А ловить таких матерых жуликов - пустое занятие. Они решили правильно: будут ли реализованы дипломы - еще неизвестно, а вот по пять лет лишения свободы нам уже обеспечено.

Забегая в который уже раз вперед, скажу, что когда нас арестовали, следователь сказал:

- Лучше б вы убили кого-то! С точки зрения государства, это менее опасно, чем подделка документов. Это посягательство на саму систему!

Да уж это-то мы знаем: интересы человека и государства редко совпадают.

А до того я и мой приятель Юрий Борисович Ашкенази, который считал себя представителем еврейской знати со времен царя Давида, поехали по хорошо нам знакомому черноморскому побережью. Мы ехали сбагривать вузовские дипломы Плешки кавказским усачам. Там ведь каждый усач - работник торговли. И он желал бы иметь высшее образование и значок на пиджачок. И вот они мы. Мы как просветители Кирилл и Мефодий. Дипломы уходили бойко и стоили пятьсот, как я уже говорил, рублей.

Гербовые печати на них сияли добротностью исполнения. Как мы делали печати? В вышеупомянутой типографии "Красный Октябрь", как и в Воинской, могли делать все. Но печати на их базе изготовить было опасно. Мы работали, заменяя собой примерно сорок институтов страны - это сорок гербовых печатей.41

Кроме того, по системе "разгон" требовались печати на удостоверения сотрудников милиции, на постановления об арестах и обысках, и прочая, и прочая. Приводишь, например, задержанного в КПЗ и просишь поохранять его, пока мы ищем на него улики. Там предъявляешь удостоверение, а менты, гордые оказанным доверием, стерегут товарища советского мошенника.