Сломленный ангел - Лесли Пирс

— И да, и нет, — задумчиво произнесла Сюзанна. — Она мало и редко говорила о своей семье, зато обо всем остальном могла болтать без остановки.

— А почему вы спросили меня об этом? — поинтересовался Стивен.

Сюзанна зарделась.

— Сама толком не знаю. Полагаю, это то же самое, как вы хотите узнать обо мне все, чтобы понять, почему я совершила убийство. Я всегда думала, что если когда-нибудь снова встречусь с Бет, она окажется очень живой, активной, полной энергии. Но она совсем не такая, мне она показалась грустной. И мне интересно почему. Она ведь не замужем, правда? И вообще, была ли?

— Не думаю, — ответил он. — Но если узнаю, то скажу вам. Только это должно остаться между нами, — добавил он, постучав себя по носу и подмигнув ей.

Сюзанна снова рассмеялась. Вероятно, ее насмешило выражение его лица, а не то, что он сказал.

— Хорошо, мистер Смит, — сказала она. — Поблагодарите Бет за то, что она прислала вас.

Направляясь обратно в Бристоль на машине, Стивен раздумывал над последним замечанием Сюзанны о Бет. Впрочем, из головы у него не выходило и то, что она рассказала о себе. Было немного смешно всерьез полагаться на ее суждение о характере женщины, с которой она дружила около тридцати лет назад, но он все больше склонялся к мысли о том, что Сюзанна — неглупый и проницательный человек.

Бет заинтриговала его с самого первого дня появления в конторе. Он впервые увидел ее, когда она стояла спиной к нему в своем кабинете, наклонившись над коробкой с книгами и распаковывая ее. На ней был красный костюм с длинной обтягивающей юбкой и разрезом сзади. Он припомнил, как подавил в себе желание присвистнуть, потому что сочетание ее вьющихся черных волос, костюма красного цвета и длинных, стройных ног в черных колготках выглядело очень сексуально.

Вместо этого он представился и предложил помочь распаковать книги. Она выпрямилась, оглядела его с головы до ног и сказала что-то насчет того, что сама должна сделать эту работу, чтобы знать, где какая книга лежит. «Эффектно» — вот, пожалуй, самое подходящее слово для того, чтобы описать, как она тогда выглядела. На каблуках она была одного с ним роста; ее лицо с бледной кожей цвета слоновой кости, крупным ртом и холодными глазами почти волшебным образом обрамляли кудри иссиня-черных волос. По всем стандартам ее нельзя было назвать красивой, но она пленяла и очаровывала, подобно звездам старого немого кино.

Стивен скривился, вспомнив, как сел в лужу, с порога начав расспрашивать Бет о том, откуда она приехала, почему решила осесть в Бристоле и где живет. Сейчас он, конечно, понимал, что было бы намного лучше только представиться, предложить ей чашечку кофе и исчезнуть. Друзья часто поддразнивали его, сравнивая с веселым щенком-переростком, и в тот день он точно выглядел таким щенком, изо всех сил стараясь понравиться, разве что только не пускал слюни от восторга.

С самого первого дня Бет поставила все точки над «и».

— Я ценю ваш интерес, — ледяным тоном заявила она, — но я очень замкнутый человек. Я с радостью приму ваш совет относительно дел клиентов или других юридических вопросов, но ничего более личного мы касаться не будем.

Впоследствии выяснилось, что именно так она и поступала. Она была высокомерной и холодной, никогда не болтала ни с кем в конторе по пустякам, казалась совершенно лишенной чувства юмора, и он замечал оживление в ее глазах, только если они разговаривали о каком-нибудь деле. Но ее поразительный внешний вид и элегантная, зачастую сексуальная одежда предполагали, что в ней жила и другая натура, которая страстно просилась наружу.

И только на корпоративной вечеринке по случаю Рождества в прошлом году ему удалось разглядеть под непроницаемой броней Бет проблеск этой ее другой натуры. Она купила сувениры для всех девушек, работающих в конторе, — не просто стандартные шоколадки или спиртное, а тщательно подобранные с учетом личных вкусов подарки, аккуратно и очень красиво упаковав их. Кроме того, она принесла целый поднос восхитительных канапе для вечеринки. Оказалось, что Бет приготовила их сама. В первый раз за три месяца в конторе она слегка расслабилась и выпила довольно много. Ему показалось, что он ощутил ее нежелание отправляться домой.

Четыре дня спустя, когда она пришла на работу с рукой в гипсе, которую, упав, сломала, возвращаясь после вечеринки, Стивен внезапно безошибочно угадал, что она провела все праздники в одиночестве, к тому же, вероятно, страдая от боли и не имея никого, к кому можно было бы обратиться за помощью. Его любопытство обрело тогда оттенок симпатии к ней, и он принялся изучать Бет более тщательно. Она представляла собой настоящую загадку: прекрасно справлялась с работой, отдавалась ей полностью, оставаясь при этом свободной от предубеждений и очень честной. И если она не стремилась раскрыться сама, то поощряла в этом других. Стивен стал частенько замечать за собой, что рассказывает ей то, о чем и помыслить не мог поведать кому-нибудь другому.

Несмотря на свое высокомерие, она вовсе не была снобом. Бет не снисходила к людям, стоявшим ниже нее, казалось Даже, что ей легче общаться с уборщицей в конторе или с молодыми головорезами из спальных микрорайонов, чем со своим начальством. Кроме того, она была очень терпеливой и внимательной с новыми сотрудниками, никогда не ленилась подробно объяснить им нюансы и подробности дела, чего никогда не делали другие адвокаты.

Стивену вскоре стало ясно, что высокомерие Бет — это всего лишь тщательно выстроенная защитная преграда, назначение которой состояло в том, чтобы держать на расстоянии людей, подобных ему, — стремящихся сунуть свой любопытный нос в ее жизнь. После этого она начала казаться ему еще более загадочной.

Стивен заулыбался, когда до него вдруг дошла абсурдность его затеи — стараться узнать поближе другого адвоката, в то время как все, о чем он должен сейчас думать, это его клиент. Но подобная парадоксальность была свойственна ему и в личной жизни.

Он изображал себя семейным человеком, который счастлив в браке, но в его домашней жизни больше не было счастья. Его жена Анна была алкоголичкой, и его девочки, Полли и Софи, страдали от этого. Из вечера в вечер он возвращался домой и находил Анну в бессознательном состоянии, дом — в беспорядке, а девочек — голодными и в слезах.

Снова и снова он умолял Анну обратиться за помощью к врачу и перестать пить. Она обещала ему, что так и сделает, но на следующий день все повторялось сначала. Он сбился со счета, сколько раз она уходила из дома и не возвращалась ночевать. По вечерам в воскресенье именно он стирал и гладил школьную форму девочек для следующего утра, и именно ему приходилось заниматься приготовлением еды, походами по магазинам и уборкой.

Существовало только одно-единственное возможное решение проблемы, чтобы Анна и дальше не могла превращать в ад жизнь детей. Ему следовало предъявить ей ультиматум — или она бросает пить, или он вышвыривает ее на улицу. Но он не мог решиться на это, потому что знал, что жена почти с радостью согласится оказаться на улице, чтобы продолжать делать то, что ей нравится. Она часто говорила, что пьет потому, что устала от него и своей постылой жизни. Если бы он верил, что она сможет сама о себе позаботиться, то охотно избавился бы от ответственности и бесконечных мерзких сцен. Но он знал, что она не сможет, и ему была невыносима мысль о том, что женщина, которую он когда-то любил, закончит тем, что ее арестуют за пьянство или попрошайничество на улицах.

Стивен ощущал себя жонглером, который пытается удержать все шары в воздухе одновременно, старается быть и отцом, и матерью своим девочкам, ведет хозяйство, скрывает пьянство Анны от друзей и семьи, при этом выполняя трудную, обременительную работу и делая вид, что у него все в порядке. Вот эта необходимость бесконечно притворяться и отсутствие близкого человека, которому он мог бы довериться, иногда приводили его в совершеннейшее отчаяние. Временами он воображал себе, что Анну убивают, что она погибает в автокатастрофе, что ее почки наконец отказывают и что весь этот кошмар заканчивается. Иногда, когда ему становилось по-настоящему плохо, он даже подумывал о том, чтобы убить ее самому.

«Может быть, тогда Бет заметит тебя». Он ухмыльнулся нелепости такой мысли. Но это была правда, преступление было надежным способом привлечь к себе внимание людей. Возможно, именно поэтому и Сюзанна так поступила.

— Ну? — Бет положила руки на стол, глядя на него в упор. — Что она сказала?

Стивен подумал, что сегодня она выглядит сногсшибательно. На ней был светло-серый брючный костюм, красный свитер-поло, на губах помада в тон, а волосы собраны на затылке в узел. Он проказливо улыбнулся ей, изумленный тем, что Сюзанна сумела в достаточной степени взволновать и вывести Бет из себя, так что она примчалась к нему в кабинет, чего раньше никогда не делала. Он все еще не понимал, как такая внешне суровая и даже бессердечная женщина могла испытывать привязанность к кому-то, кто так резко отличался от нее самой, заботиться об этом человеке.