Хочу быть твоей - Кейт Хьюит

– Ты не должен винить себя за это, – возразила Талия. – Проводка может загореться где угодно…

– Дело не только в этом. – Он запустил пальцы в волосы, низко склонив голову. – Я тогда выпил. Всего лишь пару рюмок, пока я работал над отчетом. Но, должно быть, я сильно устал, поэтому алкоголь на меня так подействовал. И я опоздал. – Уронив руки, Ангелос с отчаянием взглянул на нее. – Я действовал слишком медленно.

– О, Ангелос… – Его имя застряло у нее в горле, и она сморгнула слезы, осознав глубину его мучений. Чувство вины терзало его вот уже семь лет. Ни минуты не задумавшись, она опустилась перед ним на колени и сжала его руки. – Расскажи мне, – прошептала она.

– Пожар начался в детской, – сказал Ангелос, еще ниже склонив голову. – Дверь была заперта, и Хэнти уснула в комнате вместе с Софией. Когда сработала сигнализация и я почувствовал дым, огонь уже бушевал. Хэнти кричала, кричала… Она не могла открыть дверь. Ее заклинило от жара. Я пробовал выбить ее. Я кидался на нее всем телом, снова и снова, но дверь не поддалась. А пожарная машина так долго ехала… – Ангелос сжал ее руки, очень сильно, и Талия вздрогнула. Но ничто теперь не могло заставить ее покинуть его. – Хэнти закричала, чтобы я уходил. Она поняла… поняла, что не сможет выбраться, но хотела спасти Софию. Она закричала, чтобы я бежал вниз, а она бросит мне ребенка.

– О, Ангелос…

– Я отказался. Я отказался, Талия, потому что все еще надеялся спасти жену. Но когда наконец я понял, что не смогу ее спасти, бросился вниз, а София уже получила ожоги. Если бы я послушался… если бы я действовал быстрее… – Он покачал головой. – Хэнти бросила ее мне через окно, и, когда я поймал свою дочь, огонь поглотил Хэнти.

По руке ее скатилась слеза, и Талия молча обняла Ангелоса. Он прижал голову к ее груди, ища утешения.

– Приехала пожарная бригада, – продолжил он, и голос его дрогнул. – Но было слишком поздно, черт возьми. У Софии сильно обгорело лицо и часть тела… Она была очень маленькой. Полгода София провела в больнице, ей пересаживали кожу. Это был ад для нас обоих. Она страдала от ужасной боли, и она хотела видеть свою мать. София постоянно плакала – меня она видеть не хотела, я был ей не нужен. Она не хотела, чтобы я к ней прикасался. Она не понимала, что случилось, а я не мог ей объяснить, потому что был беспомощным… – Ангелос прерывисто вздохнул и покачал головой. – Практически во всем.

– О, Ангелос, – прошептала Талия, погладив его волосы. – Как это ужасно было для вас обоих. Мне очень, очень жаль.

Они долго молчали, и наконец Ангелос отодвинулся от нее, хотя и не поднял головы.

– После этого я стал держаться от нее подальше. Так мне было легче. Я купил Каллос и нанял няню, которая смогла окружить ее заботой. Я думал, что так будет лучше для Софии. Ведь я не мог позаботиться о ней. Но я, наверное, вел себя эгоистично, потому что София напоминала мне о моих роковых ошибках, а я не мог этого выносить. – Он покачал головой. – Но этим я только все испортил.

– Теперь ты можешь все исправить, – настаивала Талия. – Софии всего лишь девять лет, ты нужен ей. Она любит тебя. А ты полюби ее.

– Я люблю ее…

– Проводи с ней время. Живи на Каллосе или бери ее с собой в Афины. Покажи ей и всем, что ты не стыдишься ее.

Подняв голову, Ангелос взглянул на нее. Глаза его потемнели, густые ресницы были мокрыми.

– Разве может такая молодая женщина, как ты, быть такой мудрой?

Талия смущенно рассмеялась.

– Разве я мудрая? Я пряталась от мира последние семь лет, боялась столкнуться с реальностью, не могла преодолеть свою тревогу. Легче давать советы другим.

– Но ты поборола свою тревогу, приехав сюда.

– Да. – Во рту у нее пересохло под пристальным взглядом Ангелоса. Лицо его было очень близко. – И за это я тебе безмерно благодарна, – с трудом выговорила она.

– Тебе не за что меня благодарить.

– Есть за что…

– Я вел себя отвратительно, когда ты приехала сюда.

– Да, возможно, – с тихим смехом сказала она. – Но я увидела, какой ты добрый. – Она попыталась игриво улыбнуться. – Твой секрет раскрыт, Ангелос.

– Да? – спросил он с болью, и сердце ее радостно затрепетало.

– Да, я так думаю… – пробормотала она, облизнув пересохшие губы.

При виде этого Ангелос тихо застонал.

– Талия… – Он обнял ее за шею, и пальцы его были теплыми и сильными. – Талия, ты сводишь меня с ума…

– Правда? – прошептала она, и тогда он привлек ее к себе – и поцеловал в губы. Она так давно мечтала об этом. С тех пор, как он целовал ее в последний раз.

Всем телом потянувшись к нему, она запустила пальцы в его волосы, отвечая на поцелуй. Она не могла насладиться им, его силой и красотой, а он тем временем отпустил ее шею и обнял за плечи. Подняв Талию, он усадил ее к себе на колени.

Сердце ее забилось как бешеное под наплывом невероятных чувств. Приподняв ее футболку, Ангелос погладил ее живот, а затем, проникнув выше, сжал рукой ее грудь, погладив пальцем напрягшийся сосок…

«Разве можно было вынести это?» – подумала Талия, страстно целуя его. Разве можно было испытывать такое и при этом выжить?

Но Ангелос, оторвавшись от нее, судорожно выдохнул:

– Мы не должны…

– Мы должны, – настойчиво сказала Талия. Она не могла допустить, чтобы он бросил ее во второй раз. – Ангелос, я… – «я люблю тебя» готово было сорваться с ее губ, но она сглотнула эти слова. Он не хотел слышать это. Пока не хотел и, возможно, не захочет никогда. – Я хочу тебя, – сказала она вместо этого, и лицо его стало мрачным.

– Я тоже тебя хочу. Очень сильно.

– Тогда почему нет?

– Это усложнит нам жизнь…

Талия взглянула на свою задранную футболку, на свои ноги, лежавшие на его коленях, на твердый бугор в его паху, прижатый к ее голени.

– У нас и без того уже сложная жизнь.

Ангелос, застонав, откинулся на спинку кресла.

– Талия, ты хочешь меня убить.

– Но ведь это будет прекрасная смерть? – Какая‑то внутренняя сила заставила ее прижать ладони к ее груди, погладить его твердые мускулы, пощекотать его соски. Талия жаждала прикоснуться к нему и, увидев его реакцию, затрепетала всем телом. Ее