И добавьте немного лжи - Владимир Косатый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тем временем Пьер первым вошёл в дом и, не теряя времени даром, начал его осмотр. Он быстро пересёк холл и скрылся за первой попавшейся дверью. Причина такого энергичного поведения прояснилась несколько минут спустя, когда по дому разнёсся его крик. Даже плохо знающий французский язык Джон понял, что таким способом Пьер выражал чуть ли не высшую степень его радости и благодарности миру.
– Похоже наш французский товарищ обнаружил то благо цивилизации, к которому так стремился, – Клеменсо первым догадался, чем вызвана радость друга.
Этот факт впервые за последний десяток часов заставил их улыбнуться и, сами, понимая всю глупость происходящего, Родриго с Джоном начали смеяться в голос. В некотором смысле такая простая вещь, как обнаружение унитаза смогла хоть немного укрепить их в мысли, что и эти трудности им удастся преодолеть.
– Ладно, приятно возвращаться в нормальный мир, но теперь нам лучше посвятить время отдыху, – первым к более уравновешенному состоянию вернулся Родного, и пока Джон продолжал вытирать льющиеся из глаз слезы, направился на второй этаж, явно указывая на то, что он взваливает на себя право выбрать для отдыха хозяйскую спальню. В свою очередь Морган наугад открыл дверь и, обнаружив, что в помещении, скрывающимся за ней, есть предмет мебели, пригодный для сна, решил, что его поиски на этом можно завершать.
Когда Пьер отдал дань благам сантехники и вернулся в основной холл дома, то никаких признаков активного состояния своих товарищей он уже не застал.
– Вот же ленивые твари, не могли дождаться меня. Но ничего, я никогда не оставлю друзей в их приключениях. Особенно приключениях, связанных со сновидениями.
С этими слова Пьер, долго не думая, упал на находящийся здесь же диван. И спустя несколько мгновений, он уже доказывал, что Лапурель всегда держится данного слова, особенно, когда это не доставляет ему никаких неудобств.
***
Когда Родриго проснулся, то первая мысль, пришедшая ему в голову, была, что не надо глупить, и он должен максимально использовать возможность для отдыха и восстановления сил. Но, когда он посмотрел на свои часы, то тут же выругался и вскочил с кровати. Ему казалось, что он только нашёл достойное место для отдыха, когда на самом деле проспал больше восьми часов. Он решил обязательно сделать внушения своим спутниками, чтобы они не начали расслабляться раньше времени. Пока что они находились на небезопасной для них территории и полностью терять бдительность ещё рано.
Когда же он спустился на первый этаж, то сразу услышал, что Джон с Пьером уже бодрствовали. Толкнув дверь, из-за которой раздавались их голоса, Клеменсо обнаружил, что они оккупировали кухню и, ведя свою обычную перебранку, готовили для себя еду.
– Даже не надейся, Джон, что я буду питаться твоей деревенской стряпнёй. Я просто отказываюсь питаться бобами. А ведь ты положил в своё варево бобы? Признайся, Джон, ты кинул туда не меньше целой банки консервированных бобов, – Пьер сидел на столе, болтая ногами и поедая что-то со стоящей рядом тарелки.
– Ну извини, я облазил все шкафы и холодильники, но лягушачьих тушек не обнаружил. Но в кладовке точно была бита для крикета, и такой умелый гурман как ты должен быстро наловить себе изысканный завтрак.
– Вот в этом и заключается беда всех американцев. Вы не может выйти за рамки определённых схем. Очевидно, что в этом виновата молодость вашей нации. Представители более старых наций обладают большим опытом и умеют оценивать ситуацию в более широком контексте. Поэтому мой утончённый вкус вполне удовлетворяет этот божественный паштет из утиной печени. Интересно, как лживой скотине удалось получить его в этой дыре.
Понаблюдав некоторое время за этой беседой и решив, что это знак вернувшегося душевного и ментального равновесия Моргана и Лапуреля, Родриго решил вернуть их к более серьёзным проблемам.
– Вы решили, что, не разбудив меня, получите возможность бесконтрольно уничтожать запасы этого дома?
От неожиданности рука Пьера дёрнулась и, так как в этот момент он тянутся за очередной порцией паштета на французском бетоне, то этот кусочек деликатеса оказался на полу. В свою очередь Джон свободной рукой схватил лежащий рядом с ним нож.
– А, Родриго, мы уже часа два как встали, – увидев, что это Клеменсо, Морган тут же расслабился и положил нож назад на стол. – Просто мы решили, что ты единственный, кто не отдыхал во время плавания, и поэтому тебе необходимо больше времени для отдыха.
– К тому же не стоит так подкрадываться к людям, – Пьер, не обращая внимания на упавшую закуску, взял следующий кусок батона с паштетом, – Я-то просто могу остаться заикой, потерять из-за этого свой основной коммерческий навык и тихо сгинуть на грязных улицах Марселя. А вот в нашем ковбое может проснуться память предков, и он начнёт вести стрельбу из револьверов.
Родриго продолжал хмуриться.
– Значит вы решили предоставить больше отдыха мне и заодно продлить своё безделье?
– Никак нет, мон женераль! – Пьер спрыгнул со стола и, вытянувшись в струнку, отдал честь испанцу, почему-то левой рукой. – Я бы и хотел воспользоваться возможностью ещё понежиться от безделья, но этот сын прерий придал мне достаточный моральный и, что важнее, физический импульс.
– Не горячись Родриго, – хоть Джон и не поддержал шутливого тона Пьера, но он тоже посмотрел на Родриго с укором. – Последние два часа мы только и рыскаем по дому. Пьер перебирал бумаги, а я изучал обстановку дома. Просто мы решили сделать небольшой перерыв. Кстати, мы обнаружили пару интересных вещей, пусть напрямую и несвязанных с историей Филиппа.
– Но пока я предлагаю не отвлекать нас от принятия пищи, а может даже и присоединиться к нам, – Пьер взял следующую порцию паштета. – Когда мы насытимся, нам будет проще поделиться с тобой информацией, а тебе – её воспринять.
На этот раз Родриго решил не спорить, к тому же, увидев еду, его организм вспомнил, что за этот день он ещё ничего не ел. Осознание этого факта заставило его открыть холодильник и после недолгого, но вдумчивого изучения его содержимого, которое в основном состояло из пакетов с молоком, Родриго решил разделить участь Пьера и отрезал себе кусок паштета.
Несколько ближайших минут в кухне не раздавалось ни звука. Пусть каждый по-своему переживал этот момент, но всем им казалось,
