Баронесса из ОГПУ - Хачик Мнацаканович Хутлубян

друг Ганса Крафта. Шульц… Мужчина в сером плаще бьет по голове Крафта и, забрав из папки документы, сбегает вниз, садится в машину и уезжает. Мужчина в плаще знал о папке и ее содержимом – списках бывших нацистов, ставших агентами ЦРУ, и продажных чиновников из правительства ГДР. Человек в плаще знал об этом и боялся разоблачения? Или его наняли, чтобы обрубить концы? Кто?.. Ладно, допустим. Допустим, Крафт, чувствуя неладное, позвонил Шульцу. Почему не в полицию?.. Нестыковка! Пахомов говорил, что созванивался утром с Крафтом и тот сказал, что все хорошо. Так. Убийца сбегает вниз и уезжает на машине Шульца. Со слов парня во дворе, мужчина в плаще спокойно открыл дверцу автомобиля, завел его и уехал. Машина чужая, значит, он действовал отмычкой. Опять нестыковка! Если б он действовал отмычкой, пусть даже и ловко, это все равно заняло бы больше времени, чем открыть и завести машину родным ключом. Как сказал этот парень по имени Гус: «Открыл машину, как свою, сел, завел и уехал»? Так, кажется. Получается, угонщик имел ключи от автомобиля. От этого автомобиля, а не от других, которые также стояли во дворе. Откуда у него ключи? Ответ напрашивается такой, что автомобиль был не чужой, а его автомобиль! Значит, мужчина в плаще был хозяином, а если точнее, то хозяйкой автомобиля?.. Как точно подметил… Гус – «мужчина» споткнулся и подвернул ногу, от боли, возможно, на минутку потерял бдительность и выдал в себе женщину изменившейся походкой. «Статный, полноватый», если изменить мужской род на женский, то получается описание… фрау Шменкель – «статная, полноватая». Странно, почему мне кажется знакомым ее лицо. Не припомню, чтобы мы встречались раньше. Хм. И что?.. Она убийца?.. Но Ганс Крафт был высокого роста, и вряд ли Шменкель смогла б ударом по голове убить его. Даже такой женщине, как она, это не совсем по силам. Нет. Бил мужчина. Бил… Шульц?! Так выходит? Он охотился за списком Крафта? Вошел к нему в доверие, как бывший антифашист?.. Нет, опять что-то не так… не хватает звена. Если убийца Шульц, то как он узнал о списках?.. Какова роль Шменкель в этой истории? Она – наводчица? Медсестра… медсестра имеет право оказывать услуги находящимся на амбулаторном лечении больным. А вот Шульц…»

Зоя Ивановна, гуляя по Берлину, размышляла о гибели Ганса Крафта. Понимала, что совершено убийство, но если б она могла сейчас допросить Шульца и Шменкель, конечно, много чего расставилось бы по местам. Однако в ее случае оставалось ждать результатов расследования. Вечером, когда вернется Пахомов, он поделится конфиденциальной информацией. Зоя Ивановна погуляла по центральному проспекту Берлина, посидела у фонтана «Дружба народов» на площади Александерплац. Удивляясь, как площадь успела похорошеть и застроиться новыми зданиями, полюбовалась на телевизионную башню – самое высокое сооружение в Германии, на знаменитые вращающиеся часы, по которым можно определить время в различных странах мира. Ближе к вечеру, устав от экскурсии, которую сама себе устроила, Зоя Ивановна поймала такси и уехала к Пахомовым. Когда Воскресенская позвонила в дверь, Зоя Климентьевна обрадовалась:

– Как вы вовремя, у меня как раз ужин готов.

– Может, поужинаем попозже, Зоенька, – просительно улыбнулась гостья, – я сейчас с удовольствием выпила б чашку кофе.

– Хорошо. А я за компанию с вами выпью чаю.

Женщины только и успели сделать по глотку, когда в дверях зашуршал ключ и в прихожую вошел Эдуард Прокофьевич. Вид у него был усталый. Поприветствовав дам, он снял куртку и направился в ванную мыть руки.

– Как дела? – поинтересовалась за столом супруга.

– Нормально, – ответил он и усмехнулся: – Зоя Ивановна, вы как всегда оказались правы…

Когда немного разговорились, Воскресенская спросила:

– Что еще новенького удалось узнать?

– В машине Шменкель, в багажнике, был найден серый мужской плащ.

– Та-ак. Тот самый?

– Представьте, да. Фрау Магда, правда, утверждала, что плащ, который принадлежал ее покойному супругу, она собиралась сдать в комиссионный магазин, поэтому и взяла с собой.

– Немки – они хозяйственные, прижимистые, – усмехнулась Воскресенская. – Если можно за мужний плащ выручить деньги, его не станут выбрасывать, даже если это – улика!

– Надо же, – мотнул головой Эдуард Прокофьевич и улыбнулся жене. – А ты мою дачную куртку в прошлом году выкинула в мусорный бак.

– Не нравится, женись на немке, – тут же обиделась Зоя Климентьевна.

– Нет-нет, я ведь просто к слову сказал, – поспешил исправиться муж. – К тому же этот плащ не принадлежал ее покойному мужу. Она его взяла у Крафта с вешалки.

– Ох уж эти мужчины, вечно скажут, не подумав. Эдик, ты же присутствовал на допросе? – перевела разговор в нужное русло Зоя Ивановна.

– Да, – выдохнул тот.

– Каким образом тебя допустили?

– У нас ведь с немецкими товарищами в прошлом году был подписан протокол о сотрудничестве КГБ и Штази, включая содействие в следственных и других вопросах, представляющих обоюдный интерес. Так вот, поначалу и Магда Шменкель, и Герхард Шульц отрицали свою причастность к убийству Крафта. Но когда допрос перешел в интенсивную фазу с вескими аргументами, перестали отпираться. Первым, как ни странно, начал давать показания Шульц. С его слов, они были знакомы с Гансом давно, оба – бывшие узники Бранденбургской тюрьмы. Крафт, будучи человеком с тяжелым характером, по утверждению Шульца, с годами и вовсе помрачнел, перестал общаться со старыми товарищами. Лишь поддерживал отношения с ним, и то, когда нуждался в деньгах – занимал по мелочи, но не спешил отдавать назад. Шульц не раз напоминал ему о растущем долге. Все безрезультатно. Тогда он додумался попросить фрау Шменкель об услуге. Та ведь помимо дежурств в госпитале еще выполняла некоторые функции патронажной сестры, оказывая старикам медпомощь на дому – ставила уколы по назначениям врачей, в том числе и Крафту. Так что вполне могла застать момент, к примеру, когда Крафту почтальон принесет пенсию. Отчего ж ей в этом случае не позвонить Шульцу, чтобы тот «по горячим следам» мог потребовать у должника вернуть хотя бы часть денег. Вчера она как раз посещала Крафта и увидела на столе свежую пенсионную квитанцию. О том и сообщила по телефону Шульцу в госпиталь, покуда хозяин квартиры укладывался в комнате на диван, чтобы принять укол. Герхард спросил разрешения Магды воспользоваться ее «Трабантом», так как хотел побыстрее обернуться туда и обратно, чтобы в госпитале, где он находился на профилактическом лечении, не успели обнаружить его отсутствия. Ключи от машины лежали в ящике ее стола в сестринской комнате. Магда разрешила. Она жила в многоквартирном доме недалеко от госпиталя, так что Шульцу ничего не стоило взять ее авто и приехать к Крафту. Шменкель была еще там, только ушла в