Сотвори свое счастье - Мари Соул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На лице Дарлин застыло изумление. Пегги казалась спокойной.
— Успокоилась? — поинтересовалась она у приятельницы и подошла к двери. — Ты чуть не убила клиента.
Боевой дух покинул Дарлин, и она вдруг громко и беспомощно разрыдалась. Пегги, указав Камерону путь в комнату рядом, вернулась успокоить Дарлин. Камерон, в нерешительности застыв на пороге, попытался было предложить свою помощь, но Пегги отрицательно покачала головой.
— Я освобожусь через минуту.
Камерон молча подчинился, закрывая за собой дверь. Он не любил иметь дела с плачущими женщинами. Тут же вспомнились слезы матери, у которой глаза всегда были на мокром месте. С помощью этих слез она управляла всей семьей: мужем, дочерьми и сыном.
И всех их потеряла.
Через десять минут Пегги вошла в комнату для презентаций. Камерон закрыл «Архитектурный дайджест», который перелистывал, и вопросительно взглянул на Пегги. Голубые и зеленые цвета ее одежды создавали впечатление спокойствия и безмятежности, но в глазах читалось крайнее возбуждение.
— Ох уж эти мужчины! — пробормотала она и, рывком вытащив стул из-под стола, села.
— Что происходит? — не сдержался Камерон, понимая, что лезет не в свое дело, хуже того — ступает на опасную почву.
Она смерила его сердитым взглядом.
— Что это за гены такие, которые делают мужчин сволочами? Неужели крохотный отросток плоти между ног способен превращать мужчин в безответственных, бесчувственных тварей? Неужели он имеет над вами такую огромную власть?
Камерон предпочел не вступать в дискуссию по этому поводу и повторил свой вопрос:
— Что тут случилось? — Случилось то, что Дарлин в конце концов прозрела. Три года она питала безумные надежды, что Джим повзрослеет, поймет, что жизнь — это не только игры и развлечения, что вернется к ней и станет мужем, о котором она мечтала, выходя за него. Последние два года я постоянно уговаривала ее развестись и начать нормальную жизнь. Но нет, она, видите ли, любила его. Потом он вдруг возвращается и говорит ей, что стал другим и теперь-то уж точно оправдает ее надежды. Ну а затем он выжимает ее, как лимон, и…
Камерон смотрел на Пегги в недоумении, изумленный потоком жаргонных слов, которые она извергала в обиде и отчаянии.
— Как это он ее выжал?
— А вот так — как лимон, без малейших усилий. Он рассказал ей историю о карточном долге, и чувствительная Дарлин отдала ему последние деньги со счета, лишь бы уберечь его от неприятностей. Это случилось в понедельник, когда ты выписал мне чек. В среду она рассказала мне, что он уехал отдать долг, после чего вернется к ней. Тут-то она и заявила мне, что скорее всего не сможет выполнять своих обязанностей в нашей мастерской, и спросила, не смогу ли я некоторое время обойтись без нее. Я, разумеется, согласилась. Ну а сегодня она наконец получила от него письмо примерно такого содержания: «Дорогая Дарлин…» — и так далее… От всего сердца он благодарит ее за деньги, но все же уверен, что они не подходят друг другу, а в конце добавляет: «Прощай, дорогая, навсегда…»
— Приятный парень.
— Настоящий мужчина.
— Но сволочи водятся не только среди мужчин. — Камерон попытался защищаться, вспомнив рассказы друзей о корыстолюбивых женщинах. — Мой друг Митч, ты его знаешь, пережил нечто подобное. Он был женат целых два года и думал, что жизнь прекрасна, пока однажды, вернувшись домой, не нашел такого же письма: «Дорогой Митч…» Ему пришлось смириться с тем, что его жена сбежала с другим мужчиной, предварительно почистив их общие банковские счета. Вот он и остался один — без гроша за душой. И что ты на это скажешь?
— Наверное, ты умнее всех, — сказала Пегги. — Лучше всего избегать опасности. Ты выбросил из головы всякие глупости типа: «любовь и счастье навсегда», заранее решив, что ничего этого в жизни не существует.
— Я не собираюсь спорить об этом. — Он твердо придерживался своего правила.
— Конечно, проще всего поиграть в любовь без всяких обязательств, а когда связь окажется слишком обременительной, поскорее разорвать ее. Вот и все. Никаких забот.
Он понимал, что она так не думает, что ему не следует провоцировать ее, и все же не удержался и спросил:
— А со мной ты готова прыгнуть в постель?
Она засмеялась.
— По-моему, интереснее отправиться в постель с Лореной Боббит [5]. По крайней мере будет о чем вспомнить.
Камерона буквально передернуло от упоминания об этой женщине.
— Учитывая твое теперешнее отношение к мужчинам, могу себе представить, во что ты превратишь мою квартиру, если я позволю тебе поработать над интерьером. Ты уже предусмотрела в туалете автоматическую гильотину, которая включается, когда мужчина расстегивает «молнию» на брюках?
— Неплохая мысль. — Она встала и прошла в комнату, где хранилась документация. — Мини-гильотина, несомненно, неплохая идея.
— Это может навредить моему имиджу плейбоя.
— И не только имиджу.
Он наблюдал, как она вытаскивает толстую папку и кучу образцов. Смотря на нее, он вдруг осознал, что Пегги уже разрушила созданный им образ плейбоя, и неважно — понимала она это или нет. С тех пор как он встретил ее, она завладела всеми его мыслями. Она была похожа на женщин, которых он раньше знал, но в то же время очень от них отличалась.
«Я не люблю играть», — сказала она Эдне Миллер.
Камерон не верил этому. Все женщины что-то изображали, играли, управляли мужчинами как хотели и добивались того, чего хотели. Они играли на слабостях мужчин.
Но он не позволит управлять и играть собой. Он никогда не будет слабым. Не станет похожим на своего отца. Он не уступит женским слезам, не покорится женщине. Он, разумеется, познакомится с ее идеями насчет его квартиры, — а вдруг она выскажет какую-то дельную мысль, — но потом…
Что потом? Потом он откажется от ее услуг? Разорвет все отношения с ней? В субботу ему казалось, что он принял окончательное решение, теперь же не был в этом уверен.
— Если я не вовремя, — несколько смущенно произнес он, — то я пойду. Тебе, наверное, не стоит оставлять подругу. Я все понимаю.
Пегги удивленно посмотрела на него, но не прекратила подбирать материалы.
— Нет, — возразила она. — Дарлин нужно побыть одной. Подумать.
Он тоже так считал, но это вовсе не значило, что он понимал женщин и одобрял их странное поведение.
Вскоре Пегги нагрузилась книжками и бумагами, вернулась к столу и разложила на нем большую серию эскизов — очень подробных и выполненных акварелью. Не трудно было себе представить, сколько времени она потратила, чтобы сделать эту работу. А ведь она могла бы в это время работать на других клиентов.