Маршал Конев - Владимир Дайнес

Каковы же были планы противника? Генерал-фельдмаршал фон Бок планировал силами 9-й армии и 3-й танковой группы провести операцию «Волжское водохранилище» с целью отбросить войска Калининского фронта к р. Лама, захватить переправы в западной части Волжского водохранилища и, развивая наступление в направлении на канал Москва, Волга, выйти на шоссе Теряево — Клин — Завидово{152}. Левофланговым соединениям 9-й армии после захвата Селижарова предстояло перейти к обороне для обеспечения левого крыла группы армий «Центр». Главным силам 9-й армии должен был оказать содействие 5-й армейский корпус 4-й танковой группы, которому предписывалось 16 ноября нанести удар на Теряево.

15 ноября войска группы армий «Центр» возобновили наступление на Москву, сосредоточив основные усилия севернее и южнее столицы. Враг, не считаясь с потерями, лез напролом. В ноябре морозы сковали землю. Танковые и моторизованные части противника теперь рвались к Москве не только по шоссейным дорогам. Войска Калининского и Западного фронта предпринимали все усилия для того, чтобы остановить врага. С целью не дать ему отдыха, заставить его почувствовать все «прелести» русской зимы, на которую он в последующем не раз ссылался, пытаясь найти оправдание своему поражению, по инициативе Сталина было решено создать в полосе боевых действий противника «зону пустыни». 17 ноября был издан приказ № 0428 Ставки ВГК, который требовал: «Лишить германскую армию возможности располагаться в селах и городах, выгнать немецких захватчиков из всех населенных пунктов на холод в поле, выкурить их из всех помещений и теплых убежищ и заставить мерзнуть под открытым небом». Для достижения этой цели предписывалось разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу врага на расстоянии 40–60 км в глубину от переднего края и на 20–30 км вправо и влево от дорог{153}. Эта задача возлагалась на авиацию, артиллерию и минометы, команды разведчиков, лыжников, партизанские диверсионные группы и команды охотников (20–30 человек). При этом не принималось в расчет то обстоятельство, что пострадает не только противник, но и местное население, лишенное крова. К тому же все эти меры не оказали сколько-нибудь ощутимого воздействия на врага.

В эти дни у командующего Калининским фронтом обострилась язва желудка, да еще вернулась боль в ноге. Это было последствием падение с лошади в предвоенные годы. Поэтому И.С. Конев обзавелся палкой, которую применял не только при ходьбе, но и в других случаях. Обстановка в те ноябрьские дни сорок первого была настолько тяжелой, что некоторые командиры не всегда умели сдерживать свои эмоции и давали волю рукам. Если верить писателю Ф.И. Чуеву, то известный летчик Герой Советского Союза генерал-полковник авиации Г.Ф. Байдуков рассказывал ему следующее: «Зимой вызвали на Военный совет фронта. Снега огромной высоты, до Сафонова добирались на “полуторке”. Прибыли. Из избы выходит Матвей Захаров, начальник штаба, будущий Маршал Советского Союза, вытирает кровь из носа: “Ударил, сволочь!” — Что ж такое, Матвей Васильевич, брал Зимний дворец, пистолет на боку висит, ты бы его проучил! — говорит Байдуков»{154}. Главный маршал авиации А.Е. Голованов, с симпатией относившийся к И.С. Коневу, поведал Ф.И. Чуеву следующее: «Я тебе скажу следующее дело. Конев иной раз бил палкой провинившихся. Когда я ему сказал об этом, он ответил: “Да я лучше морду ему набью, чем под трибунал отдавать, а там расстреляют!”»{155}

Прежде чем продолжить рассказ, остановимся кратко еще на одном событии, которое в последующем изменит личную жизнь И.С. Конева. Однообразная пища, картофельное пюре с тушенкой, не совсем подходила для больного язвой желудка. Поэтому Иван Степанович попросил своего адъютанта Сало-махина найти опрятную женщину, которая могла бы хорошо и разнообразно готовить, а также убирала в его комнате. Адъютант быстро справился с необычной задачей: в расположении тыла 30-й армии ему посоветовали поговорить с буфетчицей Антониной Васильевной Петровой. Она родилась на хуторе Мухино Торопецкого уезда Псковской губернии. Окончив школу, уехала в Москву, где устроилась буфетчицей в Наркомат леса. С началом войны вместе с подругой пошла в военкомат, откуда была направлена в 31-ю армию. После того как ее войска понесли значительные потери в Вяземском сражении, Антонина была отправлена в Москву. Но снова попросилась на фронт, попав теперь в 30-ю армию. Кроткая на вид, но с сильным характером девушка понравилась командующему фронтом. Не прошло и полугода, как между ними завязались близкие отношения…

В ходе упорных боев соединения 3-й танковой группы генерал-полковника Райнхардта сумели потеснить правый фланг 30-й армии на левый берег Волги[35]. Воспользовавшись этим, части 56-го армейского корпуса 23 ноября захватили Клин, вынудив отойти войска 16-й армии. В результате между ней и 30-й армией образовался разрыв и создалась реальная угроза прорыва обороны Западного фронта и обхода противником его правого крыла. Но к этому времени среди высшего руководства вермахта и Сухопутных войск возникли сомнения в реальности своих планов. «Мы должны иметь в виду, — отмечал генерал-полковник Гальдер, — что никому из противников не удастся окончательно уничтожить другого или решающим образом нанести ему поражение». Этот вывод примечателен тем, что в нем впервые звучит признание провала плана блицкрига и неспособности вермахта «решающим образом нанести поражение» Красной Армии. Далее Гальдер пишет: «Военная мощь России более не представляет угрозы для Европы. Противнику нанесен решающий удар, что в большей мере обеспечено оперативной и четкой работой службы снабжения. Но противник еще не уничтожен. Окончательно разгромить его в этом году мы не сможем, несмотря на немалые успехи наших войск. Колоссальные размеры территории и неистощимость людских ресурсов этой страны вообще не позволяет гарантировать полного поражения противника. Разумеется, мы это сознавали с самого начала. В этом году мы должны наступать до тех пор, пока нами не будут созданы благоприятные условия для продолжения наступления в будущем году»{156}.

Гальдер еще не знал, что скоро вермахту придется не наступать, а обороняться. По решению Ставки ВГК от 24 и 25 ноября в тылу Западного фронта началось сосредоточение резервных армий: 10-й — в районе Рязань, Канино, Шилово; 26-й — в районе Ногинск, Воскресенск, Коломна, Орехово-Зуево; 61-й — в районе Ряжск, Раненбург, Мичуринск, Старо-Юрьево.

Командующий группой армий «Центр», опасаясь наступавших холодов, предпринял 27 ноября еще одну отчаянную попытку прорваться к Москве, на этот раз по Дмитровскому шоссе. Под напором превосходящих сил противника левофланговые соединения 30-й армии отошли на восточный берег канала Москва — Волга. В ночь на 28 ноября передовой отряд 7-й танковой дивизии захватил Яхрому и мост через канал. В то же время 4-я танковая группа генерал-полковника Э. Гепнера усилила давление на 16-ю армию и потеснила ее. 30 ноября враг занял Красную Поляну, подойдя к Москве на пушечный выстрел.