Вор и убийца (СИ) - Флейм Корвин

Вместо ответа Фосс двинулся к лестнице на второй этаж. Когда я уже решил, что разговор окончен, Оливер бросил, не оборачиваясь, последнюю фразу:

— Не знаю.

Несколько долгих минут я переваривал беседу. Разговор с Фоссом показался мне откровенным, но ответа, на который я рассчитывал, по-прежнему нет. Никак не прояснилось, входит ли в планы Антуана мое возвращение из Запустения или нет. Возможно, кардинал не давал Оливеру указаний держать со мной ухо востро, иначе бы тот не откровенничал про маршрут. А может это, наоборот, означает, что мне суждено в Запустении и остаться, забрав все тайны экспедиции в могилу.

Только одно обстоятельство было явным. Прямой указ не раскрывать вору детали будущего похода означал, что Антуан не доверяет мне и полагает, что я могу сбежать до того, как наш отряд вступит в эльфийский лес. А раз не доверяет уже сейчас, то как верить вору, ночной крысе, потом? Когда этот вор узнает гораздо больше тайн арнийского первосвященника! Я остался при своих сомнениях.

Таверна потихоньку пустела. Люди отправлялись спать раньше обычного, слухи о расходившихся в последнее время упырях не способствовали долгим посиделкам. Вино и эль почему-то поглощались народом с меньшей охоткой. К полуночи гости таверны 'У кота' остались лишь за тремя столиками. Фосс поднялся наверх уже часа с три назад. Пора!

По-воровски тихо, разве что открыл замок ключом, я проник в наш номер и замер у окна. Бывший наемник мирно спал, сверху также не раздавалось ни звука, только шумел ветер за окном. Обостренный магией слух не улавливал ничего подозрительного.

Я неспешно вооружился. Два пистоля, бракемарт в плотных ножнах, поясной кинжал, один засапожный нож и двое метательных в рукавах. Черный плащ с глубоким капюшоном, маска на лице и перчатки сделали меня одним целым с темнотой.

Некоторые утверждают, что могут почувствовать во сне близкое присутствие опасности либо попросту чужого человека, и просыпаются. Возможно, но только если рядом не ночная крыса. Особенно, когда она использует всю воровскую магию. Никто и не когда не проснется, когда я крадусь рядом в ночной тьме. Николас Гард мог бы быть не только вором, но и убийцей.

Под мерный храп Оливера я отворил окно и, ухватившись за карниз, начал медленно подниматься наверх. Сердце бешено колотилось. Мне показалось, что на крыше прямо над головой раздался давешний шорох. Отсчитывая в голове секунды и обливаясь холодным потом, я подтягивался выше.

Время кажется вечностью, когда смерть близка и ничего не можешь предпринять для своей защиты. Беспомощность и уязвимость превращают каждое мгновение в бесконечно долгое. Но я, наконец, очутился на крыше и спрятался у большой плоской трубы. Я потянулся сразу ко всем воровским талантам, в ночной темноте магия Харуза делала меня сверхчеловеком. Я видел сквозь мглу очертания любых предметов, даже безлунной ночью, а слух помогал там, где магический взгляд гасился тенью.

Все мои воровские таланты обострились до предела. На крыше находился только я один. Я не шевелился, став частью тени дымоходной трубы. Ночь и магия слили меня с ночной мглой воедино. Я ждал. Мне казалось, что ждать придется недолго, и предчувствия не обманули.

На крыше появился кто-то еще. Или нечто. Несколько мгновений назад, я понял, что не один, кожей ощущалось чужое присутствие. Трудно объяснить, как почувствовалось появление кого-то другого, но теперь в ночи прячутся двое.

Широкий поясной ремень был успокаивающе отягощен оружием. Рука крепко сжала рукоять длинного двенадцати дюймового кинжала; другая легла на пистоль, снаряженный серебром. Моей целью скорей всего был не человек или кто иной из смертных рас Орнора. Противник ступил на крышу свершено бесшумно. Я не видел ни движения, ни новой тени. Но он был здесь!

Я вжался спиной в кирпичную кладку дымохода и отмерял удары сердца, не шевелясь, дыша медленно и как можно тише. Ничего не происходило. Только усиливалась тревога, которая вдруг начала подавать первые признаки страха. Слух не улавливал ничего. Видно было лишь часть крыши. Труба позади скрывала добрую треть.

Выпрямившись во весь рост, я окинул взглядом уже всю крышу. За дымоходом никого! Но тварь, на которую я охотился, подкралась ближе. Взгляд буравил тени, я слышал только шум ветра и редкие звуки спящего города, а она сделала еще один невидимый шаг. Воровской нюх на опасность не оставлял в том сомнений. Я похолодел. Охотник превращался в дичь. Попытаться уйти, слившись с ночной мглой? Мне казалось, что это будет самым разумным… Со мной заговорил страх. Поддайся! Беги!..

Действовать, чтобы побороть панику! Чертыхнувшись, я решительно направился к центру кровли, теперь я не прятался. На самом верху было относительно пусто. Тварь не сможет приблизиться вплотную ко мне, не обнаружив себя. Я увижу ее за мгновение до хищного прыжка. Этого должного хватить, чтобы встретить ее ударом или выстрелом. Этого хватит!

Я обнажил бракемарт и положил один из двух пистолей в левую ладонь. Я стоял посреди крыши и ждал.

Сквозь тяжелые предзимние тучи пробился рваный лунный свет. Тень у трубы в двух десятках шагов от меня выпрямилась. Черная как ночь человеческая фигура была без оружия. Её очертания словно бы сливались с окружающей тенью, но руки отчетливо различались под еще не скрывшейся луной. Они были пусты. Тень подалась вперед.

Я выстрелил. Нажимая спусковой крючок, понял, что уже промахнулся. С невероятной быстротой тень кинулась ко мне по кромке крыши. Отбросив пистоль, метнул нож в смазанное черное пятно и прыгнул в сторону. Снова бросил нож в движение, пойманное боковым зрением. Развернулся и выставил пред собой бракемарт. Крыша пуста.

Шорох позади, и сильнейший толчок в спину сбил с ног. Я покатился к краю крыши, грохоча клинком бракемарта по черепице. Я потерял ориентацию и оказался совершенно беспомощен, пока катился вниз. Упершись боком в парапет кровли, вскочил на ноги и снова выкинул вперед клинок, целясь в горло тени. Та была рядом!

На сей раз я не промахнулся. Но бракемарт был откинут в сторону, угодив в ловушку щелкнувшей даги. Лезвие уперлось в основание одного из двух боковых раздвижных клинков фехтовального кинжала. Мой противник не нежить! Сквозь собственное сбившееся дыхание я услышал и чужое. Взгляд поймал его глаза. Это спасло жизнь! Во вражеском взоре мелькнуло отражение наносимого выпада. Вторым кинжалом мне целили под ребра.

Мне оставалось только прыгнуть с крыши. Я полетел спиной вниз. Каким-то образом удалось перегруппироваться и приземлиться на ноги, но все же свалился на спину. Удар об мостовую словно выдернул все внутренности с их мест и кое-как впихнул обратно. В глазах потемнело, дома вокруг меня качались словно при морском шторме. Нужно встать!