Я выбираю тебя - Рона Шерон

Глава 9

Хуже битвы проигранной лишь битва выигранная.

Кто-то постучал в дверь его гостиничного номера.

— Открыто, — проворчал Эшби, натягивая на себя помятую простыню, чтобы прикрыть наготу. Он лежал на спине, отрешенно глядя перед собой, когда узнал шаги Уилла. Они приехали из Лондона месяц назад. Большинство его кавалеристов чувствовали себя ужасно несчастными, оставив жен и детей в Рамсгейте. Веллингтон мучился неизвестностью. Наполеон был на подходе. А Эшби ощущал какое-то внутреннее оцепенение. Что его ждет дома? Ничего, кроме управления фамильными поместьями. У него нет ни жены, ни детей и никаких шансов на появление таковых в будущем.

Кровь и победа.

Как он от этого устал!

В номер вошел Уилл, что-то насвистывая себе под нос.

— Черт побери! Парни так напоили меня, что я упал с лошади по пути… сюда. Привет.

Уилл остановился как вкопанный и теперь, открыв рот, смотрел на женщину в прозрачном неглиже, расчесывающую черные точно вороново крыло волосы перед туалетным столиком.

— Вы ведь Ла Фурия, да? Я был вчера вечером в опере. Итальянская оперная певица пожала плечами, но ничего не ответила.

— Говори по-французски, — подсказал Эшби. — Почему ты здесь? Я думал, у тебя свидание с леди Друсбери.

— Планы поменялись. Я уехал прямо с бала герцогини Ричмонд. Веллингтон хочет тебя видеть.

Эшби больше не посещал балов, особенно таких, где собирался весь европейский бомонд. Он взял с прикроватного столика золоченый кубок с бренди.

— Скажи ему, что не нашел меня. Что я уехал проверить войска у Нинове.

Криво усмехнувшись, Эшби потянулся за сапогами. А Уилл со смехом подошел ближе.

— В этом шикарном отеле нет бокалов, и ты вынужден пить из собственного трофея? — Уилл бросил взгляд на певицу. — Вы были на скачках? — спросил он по-французски. — Я выиграл серебряный кубок.

Эшби фыркнул, ибо это была наглая ложь. Серебряный кубок выиграл Макалистер.

Ла Фурия окинула Уилла взглядом.

— Я предпочитаю золото.

— Ой-ой! — Уилл картинно съежился и постучал себя по груди. — Золото у меня внутри.

Не впечатлившись словами Уилла, Ла Фурия прошла к кровати, улеглась рядом с Эшби и принялась поглаживать его обнаженную грудь. Эшби отвел руку певицы в сторону.

— Он прав. Я могу лишиться своего золота, а вот его запасы никогда не иссякнут. Кроме того… — Эшби понизил голос и зашептал ей на ухо: — Там, где нужно, он словно выкован из стали.

— Да? — На этот раз Ла Фурия взглянула на молодого человека заинтересованно. — Вы майор Уилл Обри?

— К вашим услугам, миледи.

Покосившись на Эшби, женщина усмехнулась:

— А у него более изысканные манеры, чем у тебя.

— У него все лучше, чем у меня, — криво улыбнувшись, ответил Эшби. — Какие новости?

Оторвав взгляд от соблазнительной фигуры певицы, Уилл подо шел к Эшби и зашептал ему на ухо:

— Аванпосты сообщают, что Наполеон подошел к Катр-Бра. Кавалерии приказано выступать.

Эшби схватил бриджи.

— Подожди внизу. Я выпровожу ее и присоединюсь к тебе.

Когда на следующее утро в десять часов Эшби прибыл вместе с Веллингтоном и его штабом в Катр-Бра, их прусские союзники уже разворачивали свои войска на юге. Французы тоже получили подкрепление.

— Наполеон ввел меня в заблуждение! — ворчал Веллингтон. — Если пруссы пойдут в атаку, им нанесут сокрушительный удар!

Полдень принес сильнейший ливень и ожесточенные бои в лесах и полях вокруг Катр-Бра. Как всегда, атаку французов открыла канонада, которая, как и предсказывал Веллингтон, внесла сумятицу в ряды прусской пехоты. Пехотные войска англичан — усталые и дезорганизованные вследствие противоречивых приказов, — к счастью, продолжали прибывать, и к тому времени, как французские кирасиры атаковали отряд Эшби, англичане мощным ударом отбросили французов назад.

Близлежащий город, в который они прибыли под вечер, наводнили раненые английские солдаты. Эшби нашел Уилла, когда тот, сгорбившись над листком бумаги, писал при свете луны письмо.

Присев рядом, он предложил Уиллу фляжку с виски.

— Дай угадаю… строчишь письмо Изабель? — Один лишь только отзвук ее имени заставил Эшби вздрогнуть от разлившегося по телу тепла.

Уилл сделал большой глоток и протянул другу карандаш:

— Не хочешь черкнуть пару строк? Она будет рада.

— Нет, — твердо ответил Эшби. — Как она?

Эшби отхлебнул добрую порцию виски. Правая рука болела нестерпимо — скорее всего он сломал ее. Уилл поднял голову:

— Впервые за пять лет ты спросил меня о ней, Эш.

— Не потому, что она мне безразлична. — Нахмурившись, Эшби посмотрел на фляжку. Интересно, как она выглядит теперь, превратившись в молодую женщину? Он никогда этого не узнает, потому что не намерен показывать ей, что осталось от его лица. Если бы все сложилось по-другому, если бы не было Сорорена, Эшби знал бы, что ей написать.

На рассвете Эшби вместе с генералом Вивианом вызвали к главнокомандующему. Они уже знали о поражении войск союзников.

— Генерал Блюхер потерпел сокрушительное поражение! — ворчал Веллингтон. — Союзники отступили, и мы должны последовать их примеру. Полагаю, в Англии скажут, что нас разбили, но я ничего не могу поделать. Мы договорились воевать вместе, так что и отступать будем сообща.

Подобное положение дел угнетало, но ведь война еще не окончена. Наполеон и Веллингтон сражались на протяжении нескольких лет, но так и не встретились на поле боя. Эшби знал, что финальное сражение все же состоится. На кону честь обоих командующих.

Когда союзники начали отступление, небеса разверзлись, залив водой поля и дороги. Громкие раскаты грома перекликались с рокотом артиллерийских залпов. В мгновение ока французы бросились в атаку, налетев со всех сторон и громко выкрикивая свои привычные речевки. Кавалеристы, прикрывавшие британскую пехоту с тыла, образовали колонны и развернулись повсюду. Сломанная рука Эшби онемела, а сам он не видел ни зги. Он не помнил ни одного сражения под таким проливным дождем, как сегодня. Ядра со свистом проносились над головами и разрывались под ногами у людей. Поле боя окутала кромешная тьма. Французы делали все, чтобы заставить Веллингтона обратиться за помощью. Собрав остатки сил, Эшби объединил своих гусар и начал теснить неприятеля назад.

Затем пришло известие о том, что союзники перегруппировывают войска. Ими был получен приказ отступать к деревне, носящей название Ватерлоо. Промокшие до костей, изнуренные и голодные, гусары Восемнадцатого полка расположились бивуаком за холмом Мон-Сен-Жан, в то время как в миле южнее Наполеон устроился на ночлег на постоялом дворе близ дороги, носящей название плато Бель-Альянс.