Любовь как в сказке (сборник) - Ирина Молчанова

Измученная, усталая Марина в этот вечер едва добралась до кровати. Она протянула было руку, чтобы достать из тумбочки дневник, но вспомнила, что так и не вынула его из рюкзака. Вставать уже не было сил, и Марина быстро заснула, так и не записав рассказ о своих приключениях.

Глава 19

Ромео и Джульетта

Походные страсти дали всему лагерю пищу для разговоров на два дня, но уже на третий угасли, потесненные разгоревшимися театральными страстями. Кроссовки, рюкзаки и средства от комаров уступили место гриму, парикам и нарядам других веков и народов. Начались серьезные репетиции, туристы превратились в актеров, столбы и стенды запестрели от афиш, лагерь наполнился яркими, колоритными персонажами и гулом повторяющих свои роли Красных Шапочек, Томов Сойеров, Онегиных, Скупых рыцарей, Дездемон, Гамлетов, Хлестаковых и прочих бессмертных героев.

Вечером, 17 августа, театральный фестиваль был в самом разгаре. Накануне отыграли свои постановки малыши, теперь пришел черед старших. Спектакли шли один за другим, вслед за шестым отрядом должен был сразу же выступать пятый, поэтому актеры торопились переодеться и загримироваться. В запасе у них было всего полчаса — ровно столько длился спектакль соперников.

В маленькой гримерке за открытой сценой было душно, пахло потом, гримом, нестираными носками и дорогими французскими духами. То и дело раздавались крики и визг — когда прекрасным дамам казалось, что парни заглядывают за перегородившую комнатку занавеску.

— Меркуцио опять подглядывает! — жаловалась подругам Надя. — А я как раз без всего была.

— Молчи, Кормилица, кому ты нужна! — взывал из-за занавески голос Меркуцио — Вани Килиянчука. — Парни, кто видел мою шпагу?

— Твоя шпага там же, где моя шляпа, — меланхолично заметил Герцог — раскрасневшийся, потный Симон.

— И где же?

— Под задом нашего Ромео, — вздохнул Герцог. — Я уже пять минут наблюдаю, как он по ним елозит.

— А чего тут наблюдать? Действовать надо! А ну, вставай, влюбленный Монтекки! — накинулся на Ромео Меркуцио. — Нам надо взять из-под тебя свое имущество.

— Да ладно, отвалите, — огрызнулся Ромео. — Я эти сапоги идиотские никак надеть не могу. Андрюша-садист на три размера меньше приволок, других, говорит, нет. Потому что, видите ли, не предусмотрен был в былые годы сорок шестой размер ноги! А в наше-то время должен быть предусмотрен или как? Сейчас это у пацанов самый ходовой размер!

У девочек обстановка была не менее напряженной. И даже более — как раз в тот момент, когда вот-вот нужно было выходить на сцену, у Джульетты неожиданно полностью пропал голос. Неудачная длительная прогулка под дождем имела свои последствия — Марина простудилась, на следующий же день после похода она начала кашлять, хлюпать носом и, что самое неприятное, похрипывать, а потом и шептать. Все надеялись, что интенсивные лечебные меры в виде таблеток, капель, ингаляций в медпункте, горячего молока с медом и шарфа на шее помогут ей продержаться до спектакля. Но надежды не оправдались. Если на генеральной репетиции охрипшая Марина, кутаясь в шарф и беспрестанно кашляя, сиплым голосом кое-как продекламировала свою роль, то теперь она не могла выговорить ни слова. К тому же из-за боязни заразить Петю она отказалась целоваться с ним. Всем было ясно: спектакль на грани провала, и катастрофа должна была разразиться в ближайшие минуты. Расстроенные девчонки беспомощно переглядывались, а загримированная, в парике и платье, красивая и несчастная Джульетта стояла посреди комнаты и, кивая на мальчишескую половину, пыталась на пальцах объяснить что-то окружающим.

Срочно вызвали Пашу. Быстро разобравшись в жестах Марины, он объявил общий сбор. Занавеска была сорвана, труппа в полном составе столпилась в гримерке.

— Нам нужна новая Джульетта! Кто-нибудь знает слова? В крайнем случае, найдем суфлера, будем подсказывать.

На несколько мгновений в маленькой комнатке повисло молчание, прерываемое криками, доносящимися со сцены. А потом девчонки одна за другой начали отказываться.

— Нет, я не могу! — категорически заявила Кормилица. — Там очень длинная роль, я в главном монологе сразу запнусь.

— И я, — вторила ей синьора Капулетти — маленькая старушка Оля. — Если бы с самого начала, тогда пожалуйста, а сейчас не смогу.

Отказалась и Оксана, и другие девчонки. В глазах у Марины стояли слезы. Паша беспомощно кусал губы. В первый раз за всю смену окружающие видели его в такой растерянности.

И тут раздался звонкий голос Тибальда.

— Я могу! Я знаю роль!

— Ты?! — Паша недоверчиво посмотрел на Лену. А потом в глазах его блеснула догадка. — Отлично! Пойдет! Переодевайся, быстро!

— А кто же тогда будет Тибальдом? — удивленно уставились на Пашу актеры.

— Тибальдом буду я! — ударил себя в грудь Паша.

Времени на прилаживание занавески не оставалось, скоростное переодевание совершалось на глазах у всей труппы, но актерам, готовящимся к выходу на сцену, уже ни до чего не было дела. Никогда еще пятый отряд не выглядел таким испуганным и напряженным! Даже грим не мог скрыть синеватой бледности и выступившего на лицах пота. Закоренелых профессионалов временами перед спектаклем охватывает сценический страх, что уж тут говорить о новичках-любителях!

— Что-то мне плохо, — простонала Кормилица, хватаясь за живот. — Наверное, в столовой съела чего-нибудь!

— Парни, я сейчас в обморок упаду! — дрожал здоровенный Кил, бесстрашный футбольный нападающий. — Валерьянка есть у кого-нибудь?

— Не надо, это примета плохая, — сквозь зубы цедил Акула. Каждые пять секунд он сплевывал через левое плечо, а потом исполнял какой-то странный ритуал — касался лба, одновременно подтягивая к животу коленку, подергивал мочку правого уха, цокал, целовал кончик большого пальца и в заключение быстро свистел.

— Полный дурдом, — вздыхал Ромео, качая головой. Он один не выказывал ни малейших признаков волнения. Разве что руки почему-то начали мерзнуть, но это вполне могло быть от гулявшего в гримерке сквозняка.

Однако все переменилось после выхода на сцену. Естественная краска постепенно вернулась на лица, нервная дрожь прошла, сменившись радостным возбуждением. Оказавшись в первый раз на сцене лицом к лицу с битком набитым залом, Петя в первый раз подумал, что ощущение, пожалуй, не слабее, чем на футбольном поле. А может, даже и еще круче.

Конечно, во время спектакля не обошлось без эксцессов. В середине первого акта Кормилица вдруг забыла слова и стояла как вкопанная несколько мгновений, пока до нее не донесся яростный шепот Андрея из суфлерской будки. У Меркуцио в самый ответственный момент сломалась шпага, а поединок Ромео с Тибальдом больше походил на комическое состязание клоунов — тренированному Леной Ромео приходилось сдерживаться и применять все свое актерское мастерство, чтобы не уложить неуклюжего, неловкого Тибальда первым же ударом. В самой середине драки его соперник, на радость всем зрителям, умудрился кончиком шпаги сорвать с Кормилицы парик и проткнуть насквозь декорацию, изображающую стену здания. Брат Лоренцо, запутавшись в монашеских одеждах, чуть не упал со сцены, а камзол Герцога с громким треском разорвался на Симоне прямо перед зрителями — да мало разве бывает шероховатостей во время любого спектакля!