Книга тысячи и одной ночи - Арабские сказки

И мы разошлись по улицам города, и каждая из нас Забывала о других, забирая деньги и материи, я же поднялась к крепости и увидела, что она хорошо устроена. И я вошла в царский дворец и увидела, что все сосуды там из золота и серебра, и тут же я увидела царя, который сидел среди своих придворных, наместников и везирей, и на нем были такие одежды, которые повергали в недоумение. И, подойдя к царю, я увидела, что он сидит на престоле, выложенном жемчугом и драгоценными камнями, и на нем золотое платье, где каждый камешек светит, как звездочка, а вокруг него стоят пятьдесят невольников, одетых в разные шелка, и в руках у них обнаженные мечи.

Посмотрев на это, я смутилась умом и прошла немного и вошла в помещение харима и увидела на стенах его занавески, вышитые золотыми полосами, а царицу я нашла лежащей, и она была одета в одежду, покрытую свежим жемчугом, и на голове у нее был венец, окаймленный всевозможными каменьями, а на шее — бусы и ожерелья. И все бывшие на ней одежды и украшения остались в своем виде, но она, от гнева Аллаха, превратилась в черный камень.

И я нашла открытую дверь и вошла в нее, и за нею оказалось помещение, возвышающееся на семь ступенек, и я увидела, что этот покой вымощен мрамором и устлан коврами, шитыми золотом. И там оказалось ложе из можжевельника, выложенное жемчугом и драгоценностями, с двумя изумрудами величиной с гранат, и над ним был опущен полог, унизанный жемчугом. И я увидела свет, исходивший из-за полога, и, поднявшись, нашла жемчужину, размером с гусиное яйцо, лежавшую на небольшой скамеечке, и она горела, как свеча, и распространяла сияние. И на этом ложе были постланы всевозможные шелка, приводившие в смятение смотрящего, и, увидев все это, я изумилась. И при виде зажженных свеч я сказала: "Несомненно кто-нибудь зажег эти свечи".

А потом я пошла дальше и вошла в другое помещение I! принялась осматривать покои и обходить их кругом, И меня охватило такое удивление, что я забыла самое себя и погрузилась в думы.

А когда подошла ночь, я захотела выйти, но не узнала двери и заблудилась и пришла обратно к ложу с пологом и села на ложе, а потом прикрылась одеялом и, прочитав сначала кое-что из корана, хотела заснуть, но не могла, и мною овладела бессонница. И когда наступила полночь, я услышала чтение корана красивым, но слабым голосом, и обрадовалась и пошла на голос, пока не дошла до какого-то помещения, но дверь в него я нашла закрытой. И, открывши дверь, я посмотрела в помещение и вдруг вижу: это молельня с михрабом[45], и в ней повешены горящие светильники и две свечи. И там был постлан молитвенный коврик, и на нем сидел юноша, прекрасный гидом, а перед ним лежал список священной книги, и он читал вслух. И я изумилась, как это он спасся один из всех жителей города, и, войдя, приветствовала его, а он поднял глаза и ответил на мое приветствие.

И я сказала ему: "Прошу тебя и заклинаю тем, что ты читаешь в книге Аллаха, не ответишь ли ты мне на мой вопрос?" А юноша смотрел на меня и улыбался. "О рабыня Аллаха, — ответил он, — расскажи мне, почему вошла ты в это помещение, и я расскажу тебе о том, что случилось со мною и с жителями этого города и почему я спасся".

Я рассказала ему свою историю, и он изумился, а потом я спросила его, что произошло с жителями этого города, и юноша отвечал: "О сестрица, дай мне срок!"

Он закрыл рукопись и положил ее в атласный чехол и велел мне сесть с ним рядом, и я посмотрела на него, и вижу: он подобен сияющей луне в полнолуние и совершенен видом, с неясными боками и прекрасной внешностью, словно вылитый из сахара, и стройный станом, как сказано о нем в таких стихах:

Наблюдал однажды, ночной порой, звездочет и вдругУвидал красавца, кичливого в одеждах.Подарил Сатурн черноту ему его локоновИ от мускуса точки родинок на ланитах.Яркий Марс ему подарил румянец ланит его,А Стрелец бросал с лука век его стрелы метко.Даровал Меркурий великую остроту ему,А Медведица — та от взглядов злых охраняла.И смутился тут звездочет при виде красот его,А луна пред ним лобызала землю покорно.

И Аллах великий облачил его в одежду совершенства и расшил ее блеском и красотой пушка его ланит, как сказал о нем поэт:

Опьяненьем век и прекрасным станом клянусь егоИ стрелами глаз, оперенными его чарами.Клянусь мягкостью я боков его и копьем очей,Белизной чела и волос его чернотой клянусь.И бровями теми, что сон сгоняет с очей моих,Мною властвуя запрещением и велением.И ланиты розой, и миртой нежной пушка, его,И улыбкой уст, и жемчужин рядом во рту его,И изгибом шеи и дивным станом клянусь его,Что взрастил гранатов плоды своих на груди его.Клянусь бедрами, что дрожат всегда, коль он движетсяИль спокоен он, клянусь нежностью я боков его.Шелковистой кожей и живостью я клянусь егоИ красою всей, что присвоена целиком ему.И рукой его вечно щедрою, и правдивостьюЯзыка его, и хорошим родом и знатностью.Я клянусь, что мускус, дознаться коль, — аромат его,И дыханьем амбры нам веет ветер из уст его.

Точно так же солнце светящее, при сравнении с ним, Нам напомнить может обрезок малый ногтей его.

И я взглянула на него взглядом, породившим во мне тысячу вздохов, и мое сердце проникнулось любовью к нему, и я сказала: "О господин мой, расскажи мне о том, что я тебя спросила".

"Слушаю и повинуюсь, — ответил юноша. — Знай, о рабыня Аллаха, что этот город — город моего отца, а он — царь, которого ты видела на престоле превращенным в черный камень вследствие гнева Аллаха. А царица, которую ты видела под пологом, моя мать, и все жители города были маги, поклонявшиеся огню, вместо могучего владыки, и они клялись огнем и светом, мраком и жаром, и вращающимся сводом небес. А у моего отца не было ребенка, и я был послан ему в конце его жизни, и он воспитывал меня, пока я не вырос, и счастье шло впереди меня. У нас была старуха, далеко зашедшая в годах, мусульманка, тайно веровавшая в Аллаха и его посланника, но внешне соглашавшаяся с моими родными. И мой отец полагался на нее, видя ее верность и чистоту, и оказывал ей уважение и все больше почитал ее, и он думал, что она его веры. И когда я стал большой, мой отец передал меня этой старухе и сказал ей: "Возьми его и воспитай и обучи его положениям нашей веры. Воспитай его как следует и ходи за ним".

И старуха взяла меня и научила вере ислама, омовению по его правилам и молитве, и заставила меня твердить коран и сказала мне: "Не поклоняйся никому, кроме великого Аллаха". А когда я усвоил это до конца, она сказала мне: "Дитя мое, скрывай это от твоего отца и не осведомляй его об этом, чтобы он тебя не убил". И я скрыл это от него и оставался в таком положении немного дней, как старуха умерла, а нечестие, преступность и Заблуждение жителей города еще увеличились.

И они пребывали в подобном состоянии, и вдруг слышат глашатая, возглашающего во весь голос, подобно грохочущему грому, который слышит и ближний и дальний: "О жители этого города, отвратитесь от поклонения огням и поклонитесь Аллаху, владыке милосердному". И жителей города охватил страх, и они столпились возле моего отца, который был царем в городе, и сказали ему: "Что это за устрашающий голос, который мы слышим? Мы потрясены сильным испугом". И мой отец ответил: "Пусть этот голос не ужасает и не пугает вас, и не отвратит вас от вашей веры", — и сердца их склонились к словам моего отца, и они не перестали усердно поклоняться огню и стали еще больше преступны.

Прошел год с того дня, когда они услышали голос впервые, и он явился им во второй раз, и его услыхали, а также и в третий, в течение трех лет, каждый год по разу, но они не перестали предаваться тому же, что и прежде, пока их не поразило отмщение и ярость с небес, и после восхода зари они были обращены в черные камни вместе с их вьючными животными и скотом. И никто из жителей этого города не спасся, кроме меня, и с того дня, как случилось это событие, я в таком положении: молюсь, пощусь и читаю коран. И у меня не стало терпения быть одному, никого не имея, кто бы развлек меня".

И тогда я сказала ему (а он похитил мое сердце): "О юноша, не согласишься ли ты отправиться со мной в город Багдад посмотреть на ученых законоведов, чтобы увеличились твои знания и разумения и мудрость? Знай, что служанка, стоящая пред тобою, — госпожа своего племени и повелительница мужей, слуг и челяди, и у меня есть корабль, груженный товарами. Судьба закинула нас в этот город, и по этой причине мы узнали об этих делах, и нам выпало на долю встретиться".

Я до тех пор уговаривала его поехать и подлаживалась и хитрила с ним, пока он не согласился и не соизволил на это…"

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.