Монтаньяры - Николай Николаевич Молчанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Послушать его разглагольствования приходили все члены семьи Шарпантье, включая и младшее поколение. Старший сын Виктор со своей женой, талантливой художницей (она сделает потом прекрасный портрет Дантона), младший Антуан-Франсуа, изучавший юриспруденцию, чтобы стать нотариусом. Потом появилась и дочь Антуанетта-Габриель, недавно вышедшая из монастырского пансиона. Здесь-то Дантон и был поражен в самое сердце. Высокая, полноватая, спокойная девушка двигалась и вообще вела себя с поразившей его грацией. Все клиенты любовались ею. На портрете Давида у нее круглое лицо, темные серьезные глаза, красивый рот, полные щеки. На голове скромный буржуазный чепчик. Дантон сразу почувствовал, что это его счастье, что дело слишком серьезно, чтобы пускаться в легкомысленное ухаживание. И он начал осторожную, неторопливую, но непоколебимо упорную осаду крепости… С тех пор, как Габриель, помогая матери руководить заведением, находилась в кафе «Парнас» постоянно, Дантон каждый день заходит в полдень, а затем вновь является вечером. Добродетельная, чистая девушка из буржуазной демократической среды, видимо, соответствовала его идеалу, его душе мелкого буржуа, озабоченного мечтой о создании прочной семьи. Не хотел ли он приобрести добродетельную, благопристойную, морально твердую подругу, чтобы подкрепить собственную беззаботность, граничащую с нравственным легкомыслием и цинизмом?
Габриель, конечно, скоро догадалась о замыслах громогласного ухажера. Вначале ей, как и многим другим, его лицо, словно вырубленное топором, к тому же обезображенное шрамами, казалось страшноватым. Но такое впечатление он производил, пока молчал. Стоило ему заговорить, и все преображалось. Ум, искрящийся в глазах, остроумная речь, модулирующий голос, ощущение искренности, внушаемое им, делали его почти прекрасным. Потребовалось не так уж много времени, чтобы Габриель ощутила зарождение ответного и столь же сильного чувства. Друг детства Дантона Сент-Альбен, который близко наблюдал всю эту любовную историю, напишет в своих мемуарах: «Она восхищалась его острым умом, его очень пылкой душой, его сильным и грозным голосом, который казался ей сладостным».
Итак, Дантон мог быть счастлив! Увы, все оказалось не столь простым. В действительности он не мог и мечтать о женитьбе, ибо у него нет ни положения, ни должности, ни денег. Последнее — самое главное. Наступало новое время, когда деньги, капитал не только определяли прогресс, расцвет промышленности, торговли, всех общественных институтов, они царили и в самых простых человеческих отношениях. Буржуазия революционизировала жизнь страны, вела ее вперед, пробуждая небывалую активность, предприимчивость и смелость. Но она безжалостно срывала сентиментальные покровы со всех самых романтических человеческих связей, растаптывала поэтические грезы любви, заменяя их жестоким расчетом денежных интересов. Папаша Шарпантье был неумолим: «Найдите хорошо оплачиваемую должность. Я отдам вам дочь только при этом условии».
Условия простые и вполне оправданные заботой отца о будущем любимой дочери. А какое будущее ждет ее с мелким адвокатом, который мечется в поисках клиентов, притом таких, как упоминавшийся пастух, который при всем желании не мог отблагодарить солидным гонораром? Дантон с трудом сводит концы с концами и не в состоянии прилично обеспечить собственное существование.
В это время он даже не мог позволить себе обед в кафе «Парнас» и питался в дешевой харчевне под характерной вывеской «Модести» — скромность. Денег хватало только на вечернюю чашку кофе в любимом заведении на набережной д'Эколь, где он мог увидеть Габриель. Это вознаграждало и утешало его, но также и огорчало, ибо напоминало о безвыходной ситуации.
Характер Дантона, однако, не таков, чтобы смириться. Ему нужны связи, и он стучится во все двери. Конечно, если его туда пускают. Так открылась одна весьма таинственная дверь.
Вдохновляясь христианской моралью, древними ритуалами и филантропическими целями, действовала импортированная из Англии корпорация франкмасонов. Дантону показали путь в дом на улице Ро-де-Фер, где находилась ложа «Девяти сестер». Никто толком не знает, чему же действительно служит этот секретный союз. Известно только, что в него входят влиятельные люди и самые уважаемые деятели. Среди «мастеров» ложи знаменитые ученые: Лаланд, Ласепед, Кондорсе, Байи, Гильотен. Известные художники Юбер Робер, Жозеф Берне, Грез (написавший интересный портрет Дантона, позже, конечно). Здесь скульптор Гудон, признанные писатели: Шадерло де Ланкло, Флориан, Парни. Кого здесь только нет: крупный адвокат, которому выпадет судьба защищать Людовика XVI, Раймон де Сез, советник парламента Дюваль д'Эпремениль, имя которого скоро будет на устах всей Франции. Здесь и самые знатные: принц монсеньер Роган, герцог де ла Рошфуко, маркиз де Бомон. Великим магистром, высшим главой ордена был его светлость герцог Орлеанский, кузен Людовика XVI, первый принц крови и один из главных противников короля.
И вот Дантону сказали, что «талантом и званием» он достоин быть «подмастерьем», «братом» таких людей, он может стать масоном, хотя и самого низшего, первого градуса. С чувством глубокой серьезности Дантон проходит столь таинственную, сколь и внешне бессмысленно-шутовскую церемонию приобщения к «свету». Его кладут на пол в мрачном храме, накрывают покрывалом, слегка покалывают шпагами. Преподобный «мастер» под стук молотка произносит ритуальные слова. Его одаряют белым фартуком, вручают угольник и позолоченный циркуль. Наконец братья поднимают шпаги и, скрестив их, устраивают «стальной свод», под которым проходит новообращенный Дантон. И все это составляет страшную тайну, которую никому сообщать нельзя. Видимо, Дантон не мог удержаться от соблазна и не рассказать Габриель о торжественной церемонии приобщения его к «свету»…
Сверхъестественного «озарения» Дантон не испытал, но кое-какие интересные знакомства все же приобрел. Таким же новичком в ложе «Девяти сестер» оказался молодой адвокат Камилл Демулен, который станет его лучшим другом. Здесь Петион де Вильнев, Бриссо, в будущем лидер жирондистов — противников Дантона. В ложе он познакомился с уже знаменитым Мирабо, Рабо-Сент-Этьеном, который станет видным оратором Генеральных Штатов, священник Жерль тоже будет играть там заметную роль. Дантон знакомится с аббатом Сийесом, автором знаменитой брошюры