Мозаика Парсифаля - Роберт Ладлэм

— Каким образом?

— Мне потребуются два человека — предпочтительно итальянцы, — не вызывающие никаких подозрений. Они пойдут следом за мной, после того как я выйду из отеля.

— Но зачем?

— Да потому, что он может меня забрать, — задумчиво пояснил бывший агент. — Подойдет сзади, на кишащем людьми тротуаре. Этот человек знает все трюки нашего бизнеса... Мужчине, мол, стало плохо на улице, и друг пытается посадить его в машину. Оба американцы, весьма тривиальная сцена.

— Вы хотите сказать, что меня с вами не будет? Но как связной, я должен быть рядом, чтобы не упустить вас из вида.

— Я и говорю, что имею дело с новичком... И вы еще намерены направиться в Каир. Боюсь, что вы не упустите меня из вида, а Хейвелок не упустит из вида вас... Не...

— ...примите мои слова за обиду, — закончил фразу Огилви подполковник. — Хорошо, вы получите требуемое прикрытие. — Он вновь выдержал паузу и продолжил: — Только пусть это будут не двое мужчин, а мужчина и женщина.

— Прекрасно. У вас здесь весьма широкие возможности, подполковник.

— Кроме того, я хочу дать вам еще один совет. Но если вы, «ходячая кобура», попытаетесь когда-либо упомянуть мое имя в этой связи, я не премину заявить, что предложение исходило от вас.

— Сгораю от нетерпения услышать.

— Цели миссий, которые я выполнял для Пентагона и государственного департамента, совпадают. Это неизбежно. Иногда мне требуются чьи-то услуги. Бывает, что услуг ждут от меня. Круг общих интересов все расширяется, хотя, как исполнители, мы зачастую и не встречаемся.

— Мне противно цитировать самого себя, но все же спрошу: что вы хотите сказать?

— Я несу ответственность за очень крупный оперативный регион. Мне, моему учреждению, доверяют многие мужчины и женщины. Я хотел бы, чтобы все созданное мной сохранилось и после моего ухода. Но это не все. Больше всего я хочу, чтобы мои друзья, которых я знаю и которых не знаю, не пострадали. Хейвелок же способен нанести им удар. Он работал в Италии на адриатическом и лигурийском побережьях, в сферу его деятельности входила территория от Триеста на востоке до Гибралтара на западе. Он может спровоцировать месть моим людям. Не думаю, что один отставной, да к тому же безумный оперативник стоит того.

— Я тоже так не считаю.

— В таком случае уберите его. Не заберите, а уберите.

— Эти слова могли бы принадлежать и мне.

— Должен ли я считать, что уже услышал их от вас?

Человек из Вашингтона помолчал, а затем решительно произнес:

— Нет.

— Почему же?

— Потому что подобный акт приведет именно к тем последствиям, которых вы так опасаетесь.

— Исключено. У него не останется времени.

— Мы не можем быть в этом уверены. Если эта история ведет свое начало от Коста-Брава, то мы просто не знаем, что он припрятал в тайниках и где находятся его тайники. Хейвелок мог разместить документы в десятках стран и оставить инструкцию опубликовать их, если он не выйдет на связь в определенные сроки. За последние шесть недель он побывал в Лондоне, Амстердаме, Париже, Афинах и Риме. Почему, спрашивается? Имея возможность путешествовать по всему миру, располагая достаточными на то средствами, он возвращается в те города, где активно работал нелегалом. В этом определенно прослеживается какая-то система.

— Или простое совпадение. Он решил посетить знакомые места, ничего не опасаясь, потому что вышел из игры.

— Может, так, а может, нет.

— Я не совсем улавливаю логику ваших рассуждений. Ведь если вы заберете его, он не выйдет на связь в оговоренные сроки.

— Нам известны некоторые способы.

— Медицинские учреждения, как я догадываюсь? Лаборатории, где клиентов накачивают лекарствами, чтобы ослабить их волю и развязать язык?

— Именно.

— И все же вы не правы. Не знаю, видел ли он на самом деле эту вашу Каррас. Но это произошло в последние сутки. У него просто не было времени что-то предпринять. И было бы ложью с его стороны отрицать это.

— Вы что, ясновидец? Или это ваши догадки?

— Ни то, ни другое. Просто я основываюсь на фактах. Я видел человека в глубоком шоке, пережившего страшное потрясение. Кстати, я почти цитирую его. Случившееся не результат умственной аберрации. Это — реальность. Толкуя о тайниках или о том, что он мог бы предпринять, вы перепеваете мои слова, потому что они содержались в донесении. А я, в свою очередь, слышал эти слова от него. Хейвелок размышлял о том, что мог бы сделать, но не сделал. Улавливаете разницу, уважаемый мистер разработчик стратегии?

— Вы считаете, ваших соображений достаточно, чтобы убить его?

— Я только хочу сохранить жизнь многим людям.

— Наши желания совпадают. Именно поэтому я здесь.

— Итак, вы желаете его увезти, — сардоническим тоном заметил Бейлор.

— Точно так. Разве этого мало?

— Мало. Предположим, вы промахнетесь. Или ему удастся ускользнуть. Что тогда?

— Такого не случится.

— Догадка или ясновидение?

— факт.

— Нет. Это всего лишь предположение, вероятность, на которую я не желаю полагаться.

— У вас, вояка, нет иного выбора. Можете это рассматривать как приказ.

— Тогда, штафирка, извольте выслушать меня. Я своей черной жопой пробивал себе путь в этой армии белых людей, армии с белоснежным командованием и черномордой основой. Мне удалось стать важным зубцом в большой шестеренке белых дядей. И вот появляетесь вы с замашками тайного агента и кличкой с...

— ...пакета с корнфлексом? — прервал его Огилви.

— Вы правильно ухватили. Пакета с корнфлексом. Я не смогу ни назвать вашего имени, ни сослаться на вас, если вдруг окажусь на крючке. Не смогу оправдаться, потому что имею дело с картинкой из дешевого комикса. Если вы провалитесь, а Хейвелок ускользнет, на линии огня окажусь я. И превращусь в объект для расправы. Все завопят: «Эта кофейная рожа провалила операцию! Он развалил всю свою агентурную сеть! Выдрать этот зубец из нашей большой белой шестерни!»

— Лицемерная сволочь! — презрительно бросил человек из Вашингтона. — Спасти свою драгоценную шкуру, больше ему ничего не надо!

— Для этого есть множество причин, которые вам придется, несмотря ни на что, принять во внимание. Я буду действовать следующим образом... Куда бы вы ни направились в этом городе, я стану следовать за вами. Сумеете справиться с ним по-вашему — отлично! Доставлю вас обратно на Паломбару и собственноручно прикручу обоими ремнями безопасности в самолете. Могу даже снабдить рекомендательным письмом, написанным на классической латыни. Но если обосретесь, и он попытается скрыться, я разделаюсь с ним по-своему.

— И это говорит человек, который поверил Хейвелоку и даже просил за него!

— Я вовсе не просил за него. Я сообщил о нем. И мое донесение — там ни слова о том, поверил я ему или не поверил. Хейвелок — реальная угроза мне и осуществляемым мной в Риме функциям. Он также представляет собой опасность для значительной части разведывательной сети, которую я создавал по приказу моего правительства на средства американского налогоплательщика. — Подполковник помолчал и с улыбкой закончил: — Большего мне и не надо знать, чтобы нажать на спусковой крючок.

— Вы готовы зайти столь далеко?

— Я намерен поступить именно так. Мне надо набирать очки.

Огилви отошел от дерева и, выглянув из-за высоких кустов, осмотрел сонный парк. Затем спокойно, совершенно бесстрастным голосом тихо произнес:

— Знаете, а ведь мы можем вас потерять. Если потребуется, я вынужден буду убить вас.

— Верно, — согласился офицер. — А я могу забыть об «Эксельсиоре». Вам придется занять комнату от моего имени, а когда последует звонок Хейвелока, выдать себя за меня. Он считает, что я должен лично подтвердить ваше присутствие в отеле. Мне Хейвелок поверит, так как знает, что я уязвим. Да, кстати, когда будете с ним беседовать, не перестарайтесь, выдавая себя за черномазую обезьяну. Я все же выпускник университета. Закончил с отличием курс в семьдесят первом году.

Агент повернулся к подполковнику и произнес:

— Я могу вам гарантировать — если надо — военный суд. Мотивы — прямой отказ от выполнения приказов командования в условиях, сложной оперативной обстановки.

— При беседе, которой не было? А если даже и была, я, хорошо ориентируясь в обстановке, в соответствии с уставом принял новое решение. Объект нашел предложенные ему условия неприемлемыми, и я потребовал, чтобы в Рим был направлен другой человек. Что скажете на это, «ходячая кобура»?

Прошла почти минута, прежде чем Огилви ответил. Он швырнул сигарету на землю и, неторопливо вдавив ее ногой в грязь, произнес:

— Вы талантливый человек, подполковник, и без вашей помощи мне не обойтись.

— Вы действительно так жаждете заполучить его живьем?

— Да.

— Я так и думал. Я услыхал это в тоне вашего голоса, когда мы беседовали по телефону. Сейчас мне нужно было лишь подтверждение от вас лично, мистер стратег. Рассматривайте меня как дополнительную подстраховку, которой вы не желаете, но на которой настаивает главный бухгалтер вашей фирмы. Если мне придется отвечать за свои поступки, я ничего не потеряю. Я смогу доказать необходимость своих действий лучше любой умной головы, заседающей за круглым столом в округе Колумбия. Ведь, в конце концов, я единственный, кому удалось с ним поговорить, и только я знаю, что он сделал, а что — нет.