Елена Прекрасная - Марианна Алферова

Тут кто-то ухватил археолога за руку. Платон обернулся. Стато обвил щупальце вокруг его запястья и тащил за собой. Взмах человеческих ласт, удар эгейского хвоста, и они пустились наутек. Бессмысленное бегство. Их преследователи были куда проворнее. Платон хотел выстрелить, но Стато тащил и тащил его за собой, а рука археолога оказалась намертво захлестнута лентой щупальца. Они пытались пробиться к берегу. Археолог обернулся. Эгейцы были уже близко. И, главное, отрезали их от острова. Один преследователь вновь намного опередил другого. Клинок в его щупальцах довольно широкий, и острие кажется не особенно острым, закругленным даже. Таким клинком надо рубить, а не колоть. Но силы эгейцам, как видно, не занимать. Все семь щупальцев единым жгутом оплелись вокруг рукояти. Мгновение - и меч вонзится Платону меж лопаток. Атлантида перехватил бластер в левую руку и нажал на спусковой крючок. Но где же луч? Нажал на крючок еще раз и еще... Все с тем же эффектом. В этот момент Стато отпустил его руку. Платон отшвырнул бластер и выхватил нож. Вновь эгеец устремился в атаку. Махнул мечом. Но так медленно и так неумело, что археолог сумел ускользнуть от удара. И, поднырнув, вонзил нож эгейцу в горло. Ленты-щупальца раненого задергались в конвульсиях. Но некогда было наблюдать за агонией - второй преследователь был рядом. Атлантида нырнул там, внизу, он оставил свой землесос. Археолог успел добраться до агрегата прежде эгейца. Теперь включить и... Сразу поднялось густое облако ила. Платон повернул сопло и направил на преследователя. Мощная труба вмиг засосала морду эгейца. Атлантида подплыл и ножом отсек щупальце вместе с мечом. Потом остальные укоротил наполовину и ... лишь после этого выключил землесос. Эгеец рванулся к поверхности - запас воздуха в его легких давно иссяк. Платон, держа в одной руке трофейный меч, в другой нож, поплыл к берегу. Стато тут же присоединился к нему. Его щупальца изображали что-то похожее на победный танец. Археолог вынырнул на поверхность. Совсем рядом кипела белая пена прибоя. Берег был каменистый - крупная галька и повсюду валуны. Возможно, эти камни - обломки прежних строений. За годы и годы волны прибоя обкатали их, превратив в гладкие бесформенные болванки. Платон выбрался из воды и присел на камни, сдернул маску адаптера. А что если остальные сейчас кинутся к берегу и... Ну уж на суше Атлантида им покажет! Из волн высунулась голова эгейца. Платон усмехнулся. Лучше расправиться с тварью сразу, пока он не добрался до кресла-антиграва. Мощное тело уже ползло по гальке, не обращая внимания на кипящую вокруг белую пену. Да это же Стато! Платон вздохнул с облегчением.

- Как ты их... как ты их... - восторженно бормотал Стато, на брюхе выползая на берег.

Тут археолог заметил парящего над водой в кресле-антиграве эгейца. Кресло было цвета морской волны, бронежилет, перчатки и маска - тоже. Даже волосы у эгейца были под цвет моря и напоминали водоросли. Незнакомец рассматривал поверхность Океана в какой-то прибор. Затем повернулся и принялся изучать Платона и Стато. Что делать, если этот тоже кинется в атаку? Хорошо, если с мечом... А если с бластером? Незнакомец убрал прибор и стал снижаться, явно направляясь к археологу и его спутнику.

- Что ему надо? - спросил Атлантида и поудобнее перехватил рукоять меча. Нож он уже вложил в кармашек-ножны на плече.

"Что, если метнуть нож?" - мелькнула мысль. Платон не был уверен, что сможет попасть в шею - метать нож в броненагрудник не имело смысла.

- Он сейчас выразит тебе восхищение, - уверенно шепнул Стато.

Подлетев, зеленолицый резко осадил кресло и сказал на ломаном космолингве.

- Мгмо... всхищн...

Как ни странно, Стато оказался прав. Далее эгеец заговорил на своем языке. Стато переводил:

- Мгмо в восторге от действий великого воина. Великий воин так легко несет прибой смерти. Мгмо нижайше просит разрешения измерить интеллект великого воина.

- А если я откажусь? - Археолог разозлился. Его чуть не прикончили, а этот зеленолицый собрался измерять интеллект потенциальной добычи.

- Мгмо умоляет не отказывать ему в такой малости. Великий воин должен быть... - Стато задумался, подбирая подходящее слово. - Великодушен...

- Ну хорошо, - профессор Рассольников согласился. - Но я и так могу сообщить...

- Нет, нет! Мгмо умоляет разрешить ему собрать данные о вашей превосходной личности.

- Кш-кш... - заверещал эгеец.

Эгеец протянул археологу квадратный приборчик - и Платон узнал в нем универсальный измеритель IQ, правда, устаревшего образца. Впрочем, отвечать на вопросы не нужно - надо лишь приложить датчики к виску. Что профессор и сделал.

- О! - восхищенно выдохнул Стато. А Мгмо залепетал на своем эгейском. Одно слово Платон узнал.

- Кш-кш... - лепетал пораженный эгеец. Что означало "восхищен, восхищен!"

Тем временем участники сражения по одному выбирались на ближайшие камни. Вытащили за собой и два трупа. Один тот, что был убит в самом начале своими, второго прикончил Атлантида. Следом появился пострадавший. Он успел обмазать обрубки щупальцев какой-то дрянью, и теперь с них сочилась не кровь, а густая лиловая жидкость.

- Смерть, - прошептал Стато. Нос у стража побелел. И здоровяк-эгеец юркнул за спину профессора. - Такой легкий прибой смерти... Легкий прибой... легкий прибой... Больше не будет ступеней... ни одной ступени...

Мгмо извинился и полетел к потрепанному воинству. Из горла его рвались одни шипящие.

- Кажется, наш великолепный Мгмо разъярен, - заметил Атлантида с усмешкой.

- Он говорит, что его солдаты должны драться, как ты. Ты - великий воин. Это видно по твоему IQ.

- Никогда не думал что IQ определяет именно это... А еще говорят, что эгейцы агрессивны лишь в брачный период. В остальное время они милые тихие существа.

- Это так... - подтвердил Стато. - Застряв в лабиринте, лучше не ссориться. Я предпочел бежать, а не драться.

- Ты туп, Стато, - эти слова Платон произнес с особым удовольствием. - Как мы могли удрать от эгейцев? Я плаваю куда медленнее. Нас бы непременно настигли. А у тебя одна рука сращена с бластером. Почему ты оставил бластер на берегу вместе с перчаткой? Ведь ты страж!

Лицо Стато - он был без маски, но все равно Платон именовал лицом его морду - приобрела жалкое выражение.

- Я никогда не стрелял из своего оружия. В нем и батарей нет. Они стоят дорого, а разряжаются даже без стрельбы за три месяца.

- Но ты же страж! Зачем тогда тебе "фараон"?

- Для устрашения. Стражу положено.

- А эти ребята тыкали друг в друга мечами всерьез. И меня собирались прикончить.

- Они не стражи...

- Ах, вот как! И кто же они?

- Веселисты...

Платон вспомнил о выброшенном за ненадобностью собственном бластере.