Их соединила страсть - Эмили Джордж

— Извини, дорогая, но ты говоришь чушь. Зачем Ламберту хотеть, чтобы ты уехала?

— Зачем? — все еще в не решаясь открыть тайну, переспросила Дебора. Почему, собственно, она должна хранить ее? Ламберт не заслуживает, чтобы она пеклась о его репутации и замалчивала его похождения. — Затем, что он мой дед!

— Что?!

— То, что слышал. Он мой дед, — торжествующе объявила Дебора. — Много лет назад в самом конце первой мировой войны между Ламбертом и моей бабушкой по имени Мэри произошел скоротечный роман. Вскоре его рота получила приказ передислоцироваться в другое место, а девять месяцев спустя Мэри родила девочку, которая позднее стала моей матерью. Я сама узнала об этом только четыре месяца назад.

Мартин долго молча, недоверчиво глядя на нее.

— Значит, ты приехала в Исландию, чтобы найти деда?.. Так вот в чем твой секрет! Скажи, а Рей знает об этом?

— В том то и дело, что нет. Как только я поняла, что Рей ничего об этом не известно и что Ламберт не хочет иметь со мной никаких дел, я сразу же решила уехать. Рей мне очень симпатична, и я не хочу причинять ей боль.

— О господи! Теперь я понимаю, почему ты ничего мне не говорила. Потому что я остановился у Норманов, а их приемный сын мой лучший друг, ведь так?

— Может быть, Рей и согласилась бы принять меня как свою приемную внучку, — окончательно теряясь, произнесла Дебора, — но тогда придется ей сказать, что Ламберт нарушил верность. Честное слово, Мартин, я не могу на такое решиться.

— Я понимаю, что тебе трудно это сделать. — Мартин ласково погладил ее по щеке. — Кажется, ты нуждаешься не только в чашке горячего чая. Пойдем в дом.

— Ты ведь ничего ей не скажешь, Мартин? — умоляюще попросила Дебора.

— Нет. Это сделает сам Ламберт.

— Он никогда не сделает этого. Я хотела бы умереть от испуга там, в лесу, чтобы наказать его за коварство, — мстительно воскликнула Дебора. — Он не желает, чтобы что-нибудь напоминало ему о прошлом. Вот почему он так меня возненавидел… Как твоя нога? Мы все обо мне, да обо мне…

— Терпимо.

Придерживая ее за плечи, Мартин повел Дебору по тропинке. Первой, кого они увидели, оказалась Рей. Она стояла около сарая с белой драпировкой в руках.

— Вон этот маскарадный костюм! — воскликнула Дебора. — О господи! Только не Рей! Не могла она сделать со мной такое!

Из сарая вышел Ламберт. Вид у него был сконфуженный, словно у пойманного с поличным мальчишки-озорника.

— Зачем ты достал рождественский маскарадный костюм? — недоумевала Рей. — Мы никогда не храним его в сарае.

Ламберт стоял в растерянности, не зная, что ответить. Вдруг он заметил Дебору с Мартином, и к растерянности прибавилось выражение свойственной ему задиристости. Невероятно забавная смесь.

— Положи это обратно в сарай, — буркнул он.

— Минуточку! — раздался резкий, как удар хлыста, голос Мартина. — Ты надевал этот костюм, чтобы напугать Дебору, не так ли? Ты хочешь, чтобы ее завтра здесь не было. Почему?

— Ламберт! Этого не может быть, — в ужасе воскликнула Рей.

— Это правда, Рей, — демонстративно засовывая руки в карманы, с невозмутимым видом заявил Ламберт.

— Ты у меня получишь за это, — взъярился Мартин и, сжав кулаки, шагнул ему навстречу.

— Пожалуйста, не надо! — Дебора повисла у него на руке. — Он же пожилой человек!

— Объясни, для чего ты это сделал, — потребовала Рей.

— Я действительно хотел, чтобы она уехала, — пробормотал Ламберт, опуская глаза.

Бросив драпировку на землю и уперев руки в бока, Рей приняла боевую позу. Ветер раздувал ее передник, украшенный ярко-красными цветами, и белые как лунь волосы.

— Приготовься к худшему, Ламберт! — воскликнула она. — Ты хотел лишить меня внучки, не спросив на это моего согласия.

Наступила такая тишина, что было слышно, как треснула веточка на дереве и заскрипела дверь сарая. Ламберт стоял как вкопанный. Так иногда держится на ногах человек, которого убили, но он этого еще не знает.

— Значит, тебе все известно? — наконец выговорил он.

— Я не знала всего, но кое о чем догадывалась. Как и ты, Ламберт, я люблю общаться с людьми. Ты с такой радостью встречаешь каждого знакомого и незнакомого, приходящего в твой дом, но с Деборой почему-то все было иначе. Мне сразу понравилась эта девочка, и я никак не могла понять, почему ты относишься к ней с такой неприязнью. Не понимала до той минуты, пока однажды не увидела вас, стоящих рядом. Поразительное сходство! Постепенно подозрение переросло в уверенность.

Рей и Ламберт стояли друг против друга как два воина перед сражением. Дебора смотрела на них широко раскрытыми от изумления глазами. Впервые она видела на лице Ламберта проявление подлинно человеческих чувств. Боли, отчаяния и страха.

— Как же я мог сказать тебе об этом? — воскликнул он. — Ведь это означало бы признание в неверности.

— Когда ты вернулся с войны, Ламберт, я сразу поняла, что у тебя кто-то был. Это невозможно объяснить. Чисто женское чутье.

— Но ты никогда не говорила мне об этом!

— Я считала, что ты сам скажешь, когда будешь готов. Я любила тебя, Ламберт, и продолжаю любить.

— Все эти годы я жил с чувством вины перед тобой, Рей, — дрогнувшим голосом признался Ламберт. — Я изменил тебе лишь раз. Клянусь.

— Я верю, — спокойно сказала Рей.

— Это случилось в самом конце войны, — взволнованно продолжал Ламберт. — Четыре года, что я находился на фронте, прошли как в кромешном аду. Один за другим гибли мои товарищи. Мы не видели вокруг ничего, кроме смерти, грязи и оружия. А потом наша рота оказался в Бельгии, где нас ждала совсем другая жизнь. Я встретился с Мэри на танцах. Она напомнила мне тебя. Между вами было какое-то неуловимое сходство. Мы занимались любовью на сеновале, а через два дня рота получила приказ перебазироваться. Я не любил Мэри, всю жизнь жалел о случившемся и сделал все, чтобы забыть об этом.

— Но появилась Дебора, и напомнила тебе о тех годах, — сочувственно произнесла Рей.

— Я догадался, кто она в тот самый момент, когда впервые ее увидел. Вот почему я так хотел ее отъезда. Я был твои мужем пятьдесят семь лет и только однажды изменил тебе. Не могу выразить словами, как я жалею о случившемся.

— Я верю тебе, Ламберт, и прощаю тебя, дорогой, — с доброй улыбкой сказала Рей.

Со слезами на глазах Ламберт, как молодой олень, в два прыжка преодолел разделявшее их с Рей расстояние и, обняв жену, прижался щекой к ее белым волосам.

— Я не заслуживаю твоей доброты, — срывающимся голосом произнес он. — И, клянусь, я люблю тебя.

Деборе было ужасно неловко. Так чувствует себя посторонний человек, случайно оказавшийся свидетелем проявления интимных чувств. Больше всего ей хотелось сейчас закрыться где-нибудь и вдоволь выплакаться.