Полигон - Александр Шакилов

– Край, когда мы из всего этого выберемся… если мы выберемся… Я с тобой разведусь!

– Только через мой труп, любимая.

– Считай, что ты уже мертв.

Я хотел сказать ей, что все будет хорошо, мы вызволим Патрика, ничего плохого с ним не случится и что с Новаком я…

И тут меня накрыло.

Давно такого не было. С самого Чернобыля.

Я так это называю – накрыло.

…В центре богато украшенного зала стоит Новак. Он чисто выбрит. На нем дорогой костюм. Он подтянут и просто пышет энергией. Он способен крушить города, но построить даже домик из песка не сможет.

Сразу видно: Новак тут хозяин.

Его гости выглядят иначе. Почти все они – бородатые мужчины в арафатках. Их лица расплываются, я не могу сконцентрироваться ни на одном. Их лица – сплошь телесного цвета пятна с уродливыми наростами вместо щек, носов и лба.

– Введите товар! – слишком громко командует бывший капитан ОМОНа.

Его голос врывается мне в голову и эхом отражается от костей черепа.

Внутри у меня все холодеет от страшного предчувствия.

И, к сожалению, я оказываюсь прав.

Чопорные дамы в возрасте, среди которых я с удивлением – как она здесь оказалась?! – вижу тетушку Милены, вводят в просторный зал мальчиков и девочек. Дети – нет никого старше десяти – идут парами, держась за руки и затравленно глядя по сторонам. Одна пара, вторая, пятая, еще и еще… Сколько же тут детишек?!

– Фас, профиль, зубы – не стесняйтесь, смотрите! Покупатель всегда прав, покупатель наш хозяин. Но помните, у нас только самый качественный товар! – голос бывшего мента вновь вибрирует у меня в башке.

Новак напрасно напрягает голосовые связки, да и роль рыночного зазывалы дается ему с трудом – в его рекламных выкриках отчетливо слышатся лязг затвора, взрывы гранат и крики жертв. Или мне это кажется? Как бы то ни было, гости Новака не из стеснительных. Они пристально рассматривают детей, разрывают пары, заглядывают во рты, щупают ручки и животики. Кого-то почти сразу покупают. Для этого гостю надо всего лишь указать пальцем на ребенка, и выбранный товар тут же уводят в сторону. Помощник покупателя направляется к неприметному столу в углу зала, за которым сидит неприметный человечек, эдакая конторская крыса в очках поверх плоского лица и в нарукавниках, спасающих пиджак от дыр. Помощник покупателя кладет на стол кейс, открывает его, извлекает пачки купюр. Конторская крыса принимает, пересчитывает, затем деньги будто растворяются в воздухе. Только что были – и нет их. Сделка совершена. Ребенка уводят из зала. И уже следующий помощник подходит к столу, и еще… Конвейер. Движения отработаны, никакой суеты. Но кого-то бракуют – мол, товар сомнительного качества. К такому малышу уже никто из покупателей не подойдет. И я даже не знаю, радоваться ли за него. Прекрасно, что он не попадет в руки недочеловеков. Но ведь каждый раз, когда кого-то бракуют, чопорные дамы мрачнеют, – думаю, они на проценте, и потому заработка у них будет меньше, – а на лице Новака появляется жестокое хищное выражение, он становится похож на пса, отведавшего человечины и пристрастившегося к ней. Как бы они потом не отыгрались на ребенке…

Но где же Патрик?! Я выискиваю среди детишек сына. Где мой сын?!

Сколько ни вглядываюсь, его нигде нет. Детей в центре зала становится все меньше, кое-кто из покупателей уже торгуется между собой за право обладать заинтересовавшим товаром…

И вдруг Новак оказывается рядом со мной, хотя только что находился бог знает где.

Он говорит мне:

– Давно не виделись, Макс. Ты пришел-таки обменять сына на деньги, как мы договаривались? Что ж, я держу свое слово офицера. Приведите сюда малыша…

– …Край, что с тобой?! Ну же, Край!.. – слышу я издалека, и лицо Новака становится расплывчатым, оно меркнет, будто только что горел свет, а теперь его выключили, и просторный зал затягивает темно-серым, почти черным туманом, и…

Я вновь посреди Полигона.

Лежу в траве, куда меня оттащили от поляны, полной трупов.

Резак в стороне. На меня не смотрит, вертит головой, автомат уткнулся прикладом в плечо. Надо мной нависает Милена. Лицо у нее крахмально-белое, глаза – два блюдца.

Боль в голове чуть отпускает. После того, как накрывает, всегда ломит в затылке. Еще несколько лет назад в подобной ситуации я пригубил бы перцовки. Алкоголь ведь был для меня не развлечением и не способом забыться, а лекарством! Хорошо, что у нас нет выпивки, а то не удержался бы сейчас…

– Все в порядке, любимая. Я… Я знаю: нам надо добыть эти чертовы деньги. От этого зависит жизнь нашего сына. Ты веришь мне?!

Не мигая, она смотрит на меня, пока я пытаюсь подняться хотя бы на локтях.

А когда я окончательно уверяюсь, что Милена сейчас забьется в истерике, назовет меня сумасшедшим, сволочью, подонком, потребует не дурить, она вдруг кивает и спокойно, без дрожи в голосе, говорит:

– Я верю тебе, Макс. Мы сделаем все, как ты скажешь.

– Новак выполнит свою часть сделки, а мы – свою. И Патрик вновь будет с нами.

Взгляд Милены меняется. Теперь она смотрит на меня с тихой грустью, будто на маленького ребенка, сказавшего что-то жестокое и глупое.

Она смотрит на меня, как на психа.

За спиной бесшумно возник Тень.

Новак почувствовал его, но не услышал, не увидел и не унюхал.

У Тени есть поразительная способность оказываться рядом с боссом именно тогда, когда это необходимо. Мистика, да и только. Но бывший мент в чертовщину не верил. Верил в безграничную людскую подлость, верил в леденящий страх и сводящую с ума боль, верил в спирт и наркотики, порождающие галлюцинации и усыпляющие разум. Но ни в бога с нимбом, ни в дьявола с рогами, ни в духов бесплотных, ни в привидений не верил искренне, категорически!..

Тень все еще играл роль синоби: одет в черное, лицо наполовину прикрыто – хоть сейчас его на главную роль в гонконгский боевик, где говорить не надо, надо только размахивать мечом и прыгать с места на крышу пагоды, а лучше – свечи-небоскреба.

– Шайтан, говоришь? – Новак и не подумал обернуться к тому, кто обычно делал за него самую грязную работу в самых отдаленных уголках мира и чуточку поближе.

Помедлив, Тень произнес с тем же дурашливым акцентом, который выбрал для сегодняшней ночи:

– Или дурачок, понимаешь. Совсем глупый. В подвал полез. В тот самый. Все ловушки обошел, все мины. И это в темноте, не видя совсем. Так что нет, не глупый мальчик. Шайтан это. Шайтан, понимаешь!

Новак раздраженно поморщился. Никаких шайтанов нет. В конце концов, мальчик – сын Края, а наследственность – штука такая… Если мальчишке передалась хоть десятая часть того, на что способен бывший сталкер Максим Краевой, мальчуган способен на многое… И лучше бы его нейтрализовать, пока он маленький, не вошел в силу. Впрочем, даже будь Патрик Максимович самым обычным ребенком, его вскоре ждала бы неминуемая гибель.

Новак задумчиво посмотрел на телефон, который все еще держал в руке. Клянусь здоровьем матери… Края наверняка это подкупило. Откуда ему знать, что старушка умерла пару лет назад? В последний месяц своей никчемной жизни, стеная от боли – морфий не помогал, – она так достала Новака, что он не только пожалел, что вытащил ее из Украины на свой остров, но и готов был лично убить ее. Не убил. За него это сделал Тень. Так что клясться здоровьем матери Новак мог сколько угодно, хоть с утра до вечера, это ровным счет ничего не означало. Он давно отринул всяческую сентиментальность, будто мусор выгреб из себя и развеял по ветру…

Разговор с Краем одновременно порадовал, удивил и оставил после себя тягостное впечатление.

Зачем Край уточнял день недели и число? У него сын попал в руки к заклятому врагу, а он говорит о глупостях каких-то несусветных… Зачем?! Ясно, что, попросив время, чтобы якобы собрать деньги, Край хотел усыпить бдительность Новака. Либо Краю нужны двадцать четыре часа для подготовки торжественной встречи с товарищем по Чернобылю, либо они столкнутся лицом к лицу значительно раньше… Макс – расчетливая сволочь и никогда ничего не делает просто так.

Поэтому надо быстрее завершить хотя бы первую сделку и избавиться от клиентов и хныкающего сопливого товара до того, как в детдоме станет шумно из-за незваного гостя Максимки Краевого. Гость ведь заявится не с пустыми руками, но с парой-тройкой стволов. А уж второй сделкой и третьей, результирующей, самой прибыльной, можно будет заняться и после того, как башка Края дополнит собой коллекцию охотничьих трофеев Новака. Для нее уже заготовлено теплое местечко над камином в его бункере на далеком океанском острове.

– Усилить посты. – Новак наконец обернулся к Тени. – Весь личный состав гвардии сюда, к детскому дому.