Экономист на диване. Экономическая наука и повседневная жизнь - Стивен Ландсбург

Миф 5: миф о „Голиафе“. Согласно этой теории, страна населена маленькими «Давидами», конкурирующими с «Голиафом» федерального правительства, ежегодно потребляющего 200 миллиардов долларов, которые могли бы быть доступны Давидам, ищущим источники финансирования своих машин и домов. Эта конкурентная борьба за ограниченную денежную массу ведет к росту процентных ставок до такого уровня, когда Давид не может себе позволить даже финансирование пращи.

Аналогия совершенно лишена оснований. Государство не расходует деньги, беря их в долг; доллары, взятые в долг государством, немедленно становятся доступными для того, чтобы их снова могли брать в долг индивиды. Предположим, что государство решает взять в долг доллар, чтобы купить канцелярскую скрепку для нужд Пентагона. Оно берет в долг, продавая облигацию Джеку, который снимает доллар со своего банковского счета, чтобы сделать покупку. Доллар незамедлительно используется для покупки скрепки у Джилл, которая помещает его на свой счет в банке. Теперь в банке Джека стало на один доллар меньше, но зато в банке Джилл — на один доллар больше. Общее количество долларов в банках, которые могут дать их в долг Давиду, осталось точно таким же, как и до того, как государство начало заимствования. «Голиаф» не «потребляет» деньги, а просто немного их двигает.

Главное, что государство не берет в долг без причины; оно занимает, чтобы тратить. Расходы восстанавливают деньги, которые были, как кажется, «потрачены» на займ. Обычное заблуждение — замечать займ, а не расходы.

Миф 6: миф о Дике и Джейн. В этом примере ошибочный аргумент работает приблизительно так: «Если государство хочет увеличить свои заимствования, оно должно побудить людей дать ему в долг. Это означает, что оно должно предложить более высокие процентные ставки. А затем, чтобы оставаться конкурентоспособными, и все остальные должны предлагать более высокие процентные ставки».

Ошибочная идея, лежащая в основе этого аргумента, заключается в том, что если Дик хочет, чтобы Джейн одолжила ему доллар по текущей ставке в 10%, а она против этого, то Дик должен предложить ей более высокие процентные ставки, чтобы заставить Джейн передумать.

Но это не так. Есть еще один способ изменить мнение Джейн. Дик может предложить Джейн предоставить заем в один доллар по ставке в 10% в обмен на то, что она предоставит ему такой же займ. И Дик может убедить Джейн дать ему взаймы любую сумму до тех пор, покуда он сам будет давать ей взаймы ту же сумму по той же процентной ставке, никоим образом не вызывая ее повышения.

Этот пример не столь фантастичен, как кажется. Всякий раз, когда государство хочет взять доллар взаймы, оно одновременно дает доллар взаймы точно так же, как это делает Дик. В конце концов, почему бы государству и не брать взаймы? Оно поступает так, чтобы избежать повышения ваших налогов в настоящее время, по сути, давая вам взаймы налоги, которые оно могло бы, как это обычно бывает, собрать с вас.

В отличие от займа у индивидов, государственные займы всегда сопровождаются неявным кредитованием налогоплательщиков. Государство, как и Дик, берет взаймы у общества (или Джейн), одновременно давая взаймы ту же сумму под тот же процент. Подобно Дику и Джейн, государство и общество могут делать это на любом уровне, никак не влияя на процентную ставку.

Последние несколько мифов касаются тех, кто несет бремя государственного долга. Поскольку не ясно, в каком смысле государственный долг является бременем и является ли он им вообще, может, и не нужно рассматривать их слишком подробно. Но демонстрация изъянов в этих рассуждениях служит полезным упражнением, иллюстрирующим ряд важных моментов.

Миф 7: наши внуки унаследуют наши долги. Наши внуки унаследуют не только наши долги, но и наши сберегательные счета, которые включают в себя дополнительное богатство, которое мы сберегаем, выплачивая более низкие налоги в настоящем. Прежде чем этот день наступит, наши долги и наши сбережения вырастут благодаря накопленным процентам. Если мы сегодня погасим долг на сумму в один доллар, то мы действительно можем освободить своих внуков от долгового бремени в два доллара в будущем, но только по такой цене, которая сделает наш благородный поступок бессмысленным: снимая этот доллар со своего сберегательного счета, мы также уменьшаем их наследство на два доллара.

Миф 8: миф о вытеснении. Есть мнение, что государственные займы используют те ресурсы, которые с большей пользой можно было бы применить в частном бизнесе. По форме это напоминает миф о Голиафе, с тем лишь исключением, что здесь речь идет о материальных ресурсах, а не о деньгах. Этот миф ложен, потому что государственные заимствования ничего не потребляют. На самом деле ресурсы потребляют государственные расходы. Если государство закупает миллион тонн стали, то частному бизнесу становится доступно на миллион тонн стали меньше. Это одинаково верно для обоих случаев: и когда сталь приобретается за счет налоговых поступлений, и когда она приобретается за счет заемных средств. Бремя, которое ложится на частный бизнес, следует оценивать по ресурсам, потребляемым государством, а не по тому, каким образом оно приобретает эти ресурсы.

Миф 9: дефицит наносит ущерб нашему положению во внешней торговле. Немало ошибочных доводов приводилось в подтверждение тезиса о том, что дефицит вреден для отечественной экспортной промышленности. Все эти рассуждения так или иначе происходят из двух связанных утверждений, что дефицит влияет на процентные ставки, а они, в свою очередь, влияют на стоимость доллара. Как уже не раз было сказано, связь между дефицитом и процентными ставками в лучшем случае является поверхностной. Исследование взаимосвязей между процентными ставками и обменными курсами увело бы нас слишком далеко[24]. Мы ограничимся наблюдением, что цепочка рассуждений сильна ровно настолько, насколько сильно ее самое слабое звено.

Тем, кто хочет привлечь к себе внимание общественности, полезно обладать неким чутьем на сенсации. Поэтому неудивительно, что мифы о дефиците, укоренившиеся в общественном сознании, склонны преувеличить как его величину, так и его значимость. Важно опровергнуть такие мифы и разрядить истеричную атмосферу, иногда порождаемую ими. Также важно не утра-„ тить бдительность вследствие ложного ощущения благополучия. Каждый аргумент, приведенный нами в этой статье, предполагает фиксированный уровень государственных расходов. Нет никаких сомнений в том, что высокий уровень расходов вреден, и все, что говорится о вреде большого дефицита, вполне может быть сказано и о государственных расходах. На самом деле вполне возможно, что наиболее опасное влияние дефицитов состоит в отвлечении нашего внимания от самого насущного приоритета в экономике: поиска некоего механизма для установления контроля над государственными расходами. Если мы не сможем решить эту задачу, наше стремление иметь сбалансированный бюджет не спасет нас от последствий.

Глава 12. Шум и ярость, или Сомнительная мудрость из рубрики "Мнения и комментарии"

Бытует, кажется, единодушное мнение, что Великая Депрессия была плохой штукой. Стоит задаться вопросом почему.

Жизнь во время экономического кризиса имеет два недостатка. Во-первых, из-за кризиса объем вашего потребления — того, что вы могли бы потребить за всю вашу жизнь, — сокращается. Во-вторых, это вынуждает нас принять менее привлекательную структуру потребления, чередуя праздник с голодом, вместо более равномерного распределения удач и неудач на протяжении всей жизни.

Этот второй недостаток весьма значителен. Опыт показывает, что людям свойственно по возможности выравнивать свое потребление. Если вы ежемесячно получаете зарплату в 4,000 долларов, маловероятно, что вы потратите эту сумму за один день и будете питаться в бесплатных столовых всю оставшуюся часть месяца. Выбрав себе жизнь в хижине в течение своих первых 40 лет, вы, возможно, сумеете добиться жизни во дворце во второй половине своей жизни, но немногие из нас сделают такой выбор, если этого можно избежать.

Неудачи переносятся легче, если их разделить и принимать дозированно, а не сразу одной горькой пилюлей. Этим в сущности и объясняется тот факт, почему кризисы столь непопулярны, и я бы не стал с этим спорить, если бы не прочел одного письма в New York Times, написанного Феликсом Рогатином, который явно считает иначе.

Господин Рогатин — видный финансист, председатель Корпорации муниципальной помощи штата Нью-Йорк, входящий в круг советников президента Клинтона. Его письмо стоит воспроизвести полностью.

Редактору: