Изобретение (СИ) - Линн Ико
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ему пришлось приложить некоторые усилия для того, чтобы вернуться в действительность и выполнить то, что было запланировано.
Смит круто наклонил машину и выровнялся. Теперь они летели точно над полем, где лежал камень.
Копии Л уже стояли на земле рядом с булыжником и наблюдали за приближением самолета, любуясь его видом. Л напряг все свое сознание, и камень стал медленно подниматься, наращивая скорость и подлетая к уже удаляющемуся самолету.
— Камень на расстоянии девяносто метров, — объявил Смит.
— Все в порядке, — ответил Л. — Я держу его под контролем.
Удерживать камень на такой скорости стоило дополнительных усилий, однако Л успешно справлялся с этой задачей. Он перемещал кусок скалы вверх до тех пор, пока между ним и воздушным судном не осталось около десяти метров. Теперь камень находился точно под фюзеляжем, и Л оставалось удерживать его скорость и местоположение относительно самолета.
Они кружили над полем, а скала, словно продолжение аэроплана, следовала вместе с ними. Было намного сложнее следить за ней, чем стоя на земле, но круг за кругом, Л все больше привыкал к новым ощущениям и становился увереннее в своих действиях.
Он вновь ощущал свое превосходство.
— Отлично! — прозвучал голос Уильямса в ушах Л, и для него это стало словно призывом к действию.
— Смит, — позвал он. — Сделай петлю!
— Мне кажется, это не совсем по плану, мистер Форстер! — подал голос пилот.
— Не называй меня мистером! — крикнул Л. — Давай петлю!
Смит колебался не долго. Самолет стал резко набирать высоту, его корпус принимал все более вертикальное положение. Л сосредоточил все свои силы, чтобы не отвлекаться на собственное ликование и не упустить камень. На короткий миг, когда земля оказалась над их головами, Л показалось, что он теряет контроль, но все обошлось. Самолет вышел из петли, а скала продолжала неотрывно следовать за ними.
— Что вы творите?! — кричали наушники.
— Тренируемся! — ответил Л.
Смит летел вниз головой, совершал виражи и перевороты — словом, выполнял практически все фигуры пилотажа. Все это время Л удавалось удерживать камень на одном и том же расстоянии от самолета, и ему начинало казаться, что он умел это делать всю свою жизнь.
Это было грандиозным триумфом.
Когда они приземлились, Л опустил камень на прежнее место и выбрался из самолета, чувствуя небольшую дрожь в коленях от пережитых впечатлений.
На лице Уильямса читалось негодование, смешанное с восторгом.
— Форстер, тебя уволить мало! — воскликнул он, когда Л приблизился к нему, и добавил чуть тише: — Но это было одно из самых великолепных зрелищ, что я видел в жизни!
— Тогда, возможно, я вам еще пригожусь, — усмехнулся Л.
Вскоре он, Томпсон и Уильямс добрались до диспетчерской, откуда доносился голос Уотсона:
— Конечно, вы понимаете, что такой способ перевозки нельзя использовать повсеместно. Сейчас мы пришли к такому решению именно из-за сложившейся ситуации с задержкой транспортировки важнейшей детали…
Выражение лица министра, с которым беседовал директор, казалось холодным и отстраненным, однако когда он взглянул на вошедшего в зал Л, стало очевидно, что он настроен благосклонно.
По его просьбе Л еще раз продемонстрировал свои умения, переместив в воздухе несколько небольших предметов, чем вызвал очередные восторженные отклики.
— Что ж, я думаю, мы сможем прийти здесь к согласию, — наконец объявил генерал. — Это действительно очень быстрый и легкий способ перевозки. Полагаю, мы сможем организовать все, что необходимо для транспортировки детали, в ближайшее время.
Только после того, как он закончил разговор с министром, Л решился убрать свою последнюю мысленную копию.
* * *
Успех теста принес Л огромный подъем сил. Весь остаток дня его настроение было приподнятым, и теперь он верил, что сможет достигнуть своих целей.
Вернувшись домой, он улегся на кровать, вспоминая тот трепет от полета, который он испытал сегодня, однако от мыслей его отвлек телефонный звонок. На экране высветилось имя Колина.
Л почувствовал, как огромный ком медленно подбирается к его горлу.
— Слушаю, — произнес он, взяв трубку.
— Л, ты должен немедленно ехать в Сод. Твой отец серьезно болен.
9. Борьба
— Говорил ей не сообщать тебе, — проворчал Форстер-старший.
— Мне сказал Колин, — ответил Л, потирая глаза.
— Чертов тесный город…
— Завтра же мы едем в Аврог.
Л изо всех сил пытался сохранить самообладание, просматривая напечатанные результаты обследований и анализов. Диагноз, поставленный отцу, был неутешителен: у него была обнаружена злокачественная опухоль.
— Я не поеду, — прохрипел отец.
— Что? — не поверил своим ушам Л. — Тебе нужно в клинику!
— Какой в этом толк? Какой смысл в этих трепыханиях? — Мистер Форстер откашлялся и продолжил: — Я не хочу проводить остаток своей жизни, не вылезая из клиник!
Он закрыл глаза ладонью. Л сидел, не в силах вымолвить ни слова.
— Тем более, я не могу покинуть город в такой ситуации, — махнул рукой отец. — Ты сам знаешь.
— Отец, — произнес Л, облизав пересохшие губы. — Отец, я всю жизнь считал тебя мудрым человеком…
Он сделал паузу, а затем продолжил, прилагая все усилия, чтобы донести до отца свою мысль:
— У тебя серьезное заболевание. Но оно излечимо. И чтобы вылечиться, тебе необходимо попасть в клинику. Сейчас очень важно потратить некоторое время и силы, чтобы потом жить дальше.
Форстер-старший вздохнул.
— Допустим, я поеду, хотя не вижу в этом смысла, — проговорил он. — Что будет здесь?
— Отец, пока корабль не будет достроен, Сод будет в бе-
зопасности. Норрингтон…
— Норрингтон, — передразнил отец. — С чего ты взял, что он не задумает претворить свои планы в жизнь чуть раньше?
— Он не сделает этого. Мы заключили договор.
— Договор! — прыснул мистер Форстер. — Как же!
— Послушай. — Л посмотрел в покрытые морщинами глаза отца. — Когда тебя вылечат, ты сможешь делать все, что хочешь, еще очень долгое время. — Он пытался подобрать правильные слова. — Но если ты проигнорируешь лечение, сил жить дальше у тебя не будет. Ты принесешь жителям города намного больше пользы, если будешь здоровым.
Двойник Л, как и его создатель, неотрывно смотрел на отца.
— Бог с тобой, — наконец произнес последний. — Аврог так Аврог.
Он отодвинул стул и медленно поднялся с места.
— Всего-то болела спина, — покачал головой отец и направился к лестнице. — Мне надо немного передохнуть.
С этими словами он удалился.
Л откинулся на спинку стула и закрыл глаза.
Отвратительное чувство змеей ползло в его груди, отравляя все существование.
Он был так слеп, так погряз во всех своих заботах, настолько бешено преследовал свои эгоистичные цели, что не увидел, что отец болен.
Как же он
