Рыцари Нового Света - Андрей Кофман

На формализм конкистадоров указывает и то обстоятельство, что нутром они смертельно ненавидели законников и постоянно жаловались на них королю. Слова из письма Бальбоа королю — это вопль души всех конкистадоров: «Христом богом умоляю Вас не посылать сюда бакалавров и лиценциатов, кроме тех, кто имеет сии степени в области медицины… ибо все они — сущие дьяволы и жизнь ведут дьяволу под стать. Мало того, что они отъявленные негодяи, так они еще непрестанно мутят воду и наносят неисчислимый вред своими бесконечными интригами, жалобами и расследованиями».

Но вернемся к первоначалу — к тем временам, когда зарождается теория конкисты. А зародилась она фактически с открытием Нового Света, когда перед Европой, а прежде всего перед испанской короной, встал ряд моральных, религиозных и политических вопросов. Прежде всего о туземцах: кто они и как к ним относиться? Они — потомки одного из колен израилевых? А может, полулюди-полузвери? Надо ли их обращать в христианство и причащать? Можно ли их учить? Следует ли короне признать их своими подданными? Дозволено ли продавать их в рабство? Другой ряд вопросов (век спустя они покажутся смешными) касается туземных земель. Имеют ли испанцы право брать эти территории в свое владение? Имеют ли право лишать власти туземных правителей? Или речь может идти только о христианизации?

Некоторые ответы на эти вопросы были даны в папской булле, выпущенной 4 мая 1493 г., то есть буквально через полтора месяца после триумфального возвращения Колумба из первой экспедиции. Прозорливые испанские монархи сразу поспешили узаконить открытия Колумба и обратились к папе, предвидя распри с Португалией, которая тоже пробивалась в Азию, только кружным путем. Что касается назревавшего политического конфликта, то папа Александр IV предложил поистине соломоново решение: провел меридиан от полюса до полюса в ста лигах к западу от островов Зеленого Мыса и сказал: пусть испанцы открывают земли к западу от этого меридиана, а португальцы — к востоку. Поскольку Земля кругла, это решение лишь отодвигало столкновение колониальных держав. Через каких-то три десятка лет они действительно встретятся в Индонезии и на Филиппинах.

Впрочем, их нежданная встреча случилась намного раньше и притом в Америке. В ходе политических переговоров между Испанией и Португалией в июне 1494 г. был подписан Тордесильясский договор, согласно которому демаркационную линию отодвинули на триста лиг к западу от островов Зеленого Мыса. Если бы испанцы имели хоть какое-то представление о том, что их там ждет на западе, — ни за что бы не пошли на эту уступку. Потому как восточный выступ Южноамериканского материка подло высунулся за демаркационную линию, и надо же было такому случиться, что именно на этот выступ случайно занесло в 1500 г. португальца Алвариша Кабрала — в результате Бразилия и стала португальским владением. Но это уже другая история.

А для истории и теории конкисты решающее значение имели прочие заявления папской буллы. В ее первых же строках сразу ясно указана главная цель свершенных и грядущих открытий — христианизация: «Среди прочих деяний, угодных всемогущему Господу и желанных сердцу нашему, наибольшее значение в наше время имеет возвеличение католической веры и христианской религии и ее укрепление и распространение ради спасения душ и ради смирения и обращения в эту веру варварских народов». Далее, говоря об открытиях Колумба, папа дает столь же ясный ответ в отношении индейцев: «И, судя по сообщениям Ваших посланцев, люди, обитающие на упомянутых островах, верят в единого Бога-творца, сущего в небесах, и кажутся достаточно способными к обращению в католическую веру и к усвоению добрых обычаев, и имеется надежда, что если они будут наставлены в вере, то имя Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа легко проникнет в пределы названных земель и островов».

Итак, де факто индейцы были признаны людьми и как таковые получали право спасти свои души в лоне христианства, что, в свою очередь, налагало на испанскую корону обязанность вести их к этому. И действительно, папа приказал испанским монархам послать на новооткрытые земли «людей добрых, богобоязненных, сведущих, ученых и опытных, дабы они наставляли упомянутых обитателей и жителей в католической вере и обучали их добрым обычаям…».

Следующий важный момент папской буллы 1493 г. касается политических прав Испании владеть новооткрытыми землями. Историки спорят, действительно ли папа имел в виду политическую власть Испании или он говорил лишь о христианизации. Но строки буллы, похоже, не оставляют места для разночтений: «Даруем в вечное владение, уступаем и предоставляем Вам и Вашим потомкам все острова и материки, найденные и те, которые будут найдены, открытые и те, которые будут открыты, к западу и к югу от линии, проведенной и установленной от арктического полюса, то есть севера, до антарктического полюса, то есть юга…». И подтверждает этот дар оговоренный строжайший запрет кому бы то ни было под угрозой отлучения появляться там «без специального на то разрешения, данного Вами или Вашими наследниками и потомками».[16] Во всяком случае, испанские монархи поняли слова буллы вполне в определенном смысле, и когда европейские соседи начинали нервничать по поводу необозримых испанских владений за океаном, им тут же указывали на «папский дар».

Индейский праздник

Итак, какие-то важные акценты булла сразу расставила по своим местам и во многом изначально предопределила политику Испании в Новом Свете. Объявив туземцев людьми, способными воспринять слово Божие, а евангелизацию — главной целью и оправданием испанской власти, папа настроил испанских монархов на всесторонний контакт с индейцем, достойным войти в лоно западноевропейской цивилизации, что, в конечном счете, и привело к формированию метисных латиноамериканских этносов. И корона уже никогда не отступала от этой линии. Важно отметить, что гуманная — не побоимся этого слова — политика испанских монархов по отношению к индейцам установилась задолго до того, как развернулась дискуссия среди юристов и теологов, о чем речь пойдет ниже.

В связи с этим не лишним будет упомянуть завещание королевы Изабеллы, умершей в 1504 г. Его заключительная часть посвящена, как ныне сказали бы, «индейскому вопросу». Сославшись на папский дар, королева утверждает, что принят он был единственно с целью христианизации индейцев, и далее обращается к своим наследникам с такими словами: «Слезно умоляю короля, господина моего, и обязываю принцессу, мою дочь, и принца, ее сына, поступать, как им велено, руководствоваться этой главной целью и приложить всевозможное старание для ее достижения; и наказываю им не допускать, чтобы туземцы, обитатели вышеупомянутых Индий, уже покоренные и те, что будут покорены, ни в чем не терпели притеснения, ни в личной свободе, ни в имуществе своем; напротив, приказываю обращаться с ними хорошо и по справедливости, а ежели они в чем понесут убыток, то пусть он будет им возмещен, дабы ничто не противоречило словам апостольского дара, ниспосланного нам».

Разве они не люди?

Не будем тешиться иллюзиями. Между добрыми намерениями и их воплощением пролегал океан, и на его американских берегах хорошие законы часто оставались на бумаге, что и вынуждало испанских монархов по несколько раз повторять уже утвержденные законы и принимать новые. По этому поводу замечательно высказался конкистадор Себастьян де Белалькасар: «Закон требует подчинения, но не исполнения». Ему же принадлежит еще одна знаменитая сентенция: «Бог на небе, король далеко, а здесь я хозяин». И хозяйничали конкистадоры как им вздумается, особенно первые три десятка лет после открытия Америки.

Идея Колумба продавать туземцев в рабство, как упоминалось, сразу же была отвергнута (юридически же рабство будет запрещено в 1512 г.). Но при этом испанские монархи оставили лазейку, разрешив обращать в рабство злостных индейцев-людоедов и тех, кто оказывал ожесточенное сопротивление испанцам. И в эту лазейку скопом ринулись все конкистадоры и колонисты, да с таким напором, что повалили весь забор. Они устраивали рейды за рабами и хватали всех подряд. Действительно, ну кто докажет, что эти вот полсотни индейцев, пригнанные на продажу, не пробовали человечины? Кто докажет, что они не оказывали ожесточенного сопротивления? Во всяком случае, сами индейцы, не знавшие испанского языка, постоять за себя не могли. Фактически колониальная экономика с самого начала была основана на рабовладении и, видимо, никакой иной в то время и при тех обстоятельствах она быть не могла.

Уже к 1500 г. на Антильских островах прочно установился очень близкий к рабовладению экономический институт энкомьенды (от испанского глагола «encomendar» — «поручать», «доверять») или репартимьенто (от глагола «repartir» — «распределять»). Энкомьенда возникла еще в эпоху Реконкисты как своего рода феодальный договор: свободные жители какого-то приграничного района добровольно шли в услужение феодалу и платили ему подати работой и продуктами, а тот взамен защищал их от набегов мавров. В Новом Свете о добровольности речи не шло: конкистадор, в зависимости от степени его заслуг в завоевательной компании, получал какую-то территорию и сколько-то индейцев в услужение, чьего согласия никто не спрашивал (отсюда второе название американской энкомьенды: «репартимьенто» — распределение).