Песня волка - Скотт Стоун

— А вам известно, что побудило его стать наемником?

Эштон подлил еще скоча.

— Хороший вопрос. Он обладает хорошими познаниями об Индокитае, и я думал, что он всегда будет воевать здесь, но он как-то снялся и улетел в Африку. Похоже, что он антикоммунист, но не большой — как это вы говорите? — не большой любитель размахивать флагами, так, по-моему? Я думаю, что мотивы у него те же самые, что и у любого другого наемника.

— Понятно, — сказала Сара тихо. — Именно за этим я сюда и прилетела — чтобы все выяснить самой. Почему люди сражаются за деньги.

— Минуточку, Сара. Не только за деньги.

— А вы здесь тоже за этим, Билл?

— Разумеется, нет. Все намного более сложно, чем вам кажется. Точно так же, как и для вашего американца, я полагаю. — Он почувствовал раздражение. — Я и не ожидал, что вы поймете.

— Наверное, не поймут и мои читатели, если я нм популярно не растолкую.

Эштон холодно взглянул на женщину.

— Звучит несколько злбвеще.

— Просто я хочу, чтобы вы поняли, что наемник у всех ассоциируется с человеком, воюющим за деньги. Если это не так, то придется читателей убеждать в противоположном.

— А вас?

— Мне кажется, что старый Добрый образ — верен. А вообще-то, посмотрим.

— Думаю, что пора укладываться спать, мисс Сандерленд…

Женщина встала и улыбнулась Эштону. Неужели в ее глазах проскользнула насмешка?

— Спокойной ночи, Билл, — сказала она.

В первый раз Сара увидела Джона Дэйна жарким, безветренным утром, когда от земли поднимались волны тепла, а звук работающего вертолета грохотом отбойных молотков отдавался в ее ушах. Она стояла возле металлического покрытия, чувствуя, как пот начинает выступать на шее, лбу и под мышками. На ней была рубашка и шорты цвета хаки, а на шее висели две камеры и небольшая сумочка с записной книжкой.

Вертолетные лопасти катили по настилу пыль и, прищурившись, Сара наблюдала за тем, как из пассажирского отсека выпрыгнуло несколько людей. Дэйна она признала сразу же — он выглядел моложе, чем на самом деле, почти мальчишкой, и аккуратно, несмотря на мешковатую униформу. На плече у него болтались винтовка и вещмешок, и когда он спрыгнул на землю, то снял берет и вытер потный лоб. Увидев, поджидавшую группу людей, он надел берет и направился к ним.

Эштон был прав: он идет словно хищник. Очень грациозно. Очень сексуально, От подобной мысли Сара нахмурилась и стала ждать приближения военных.

Дэйн подошел к. ожидавшей его группе, заметил женщину, но вида не подал. Отсалютовав Эштону, он увидел, как майор отдал ответно честь, затем расплылся в улыбке и, схватив Дэйна за руку, потряс ее.

— Отлично сработал, — сказал майор, и Дэйн улыбнулся в ответ. И только затем повернулся к Саре.

— Мисс Сандерленд, позвольте представить вам капитана Джона Дэйна, местного жителя.

Ну уж на местного-то он совсем не похож. Кожа много темнее, глаза какие-то странные. Приятен на вид. Судя по всему — очень опасен.

— Как поживаете, капитан? — она протянула руку. Дэйн взглянул на перепачканные собственные ладони и кивнул, не притрагиваясь к ней. — Надеюсь, у вас найдется время поговорить со мной.

— Майор Эштон не против. — Дэйн внимательно наблюдал за журналистской. — Он считает, что это может оказаться полезным. Что бы мир наконец-то узнал, что же здесь в действительности происходит.

Но, надеюсь, о моей персоне ничего конкретного упомянуто не будет.

— Это можно обсудить, — ответила Capa. — Но, как я поняла, запретов здесь не существует.

— Кроме как, — встрял Эштон. — того, что, если он захочет остаться анонимом, — вы должны уважить его решение.

— А это может стать для вас проблемой, капитан?

— Пока не знаю, — сказал Дэйн. — Давайте разберемся и попробуем ответить на этот вопрос.

— Давайте, по крайней мере, уберемся с солнцепека, — предложил Эштон, и вся троица отправилась под навес, сооруженный из брезента. Сара наблюдала за Дэйном: он был — кроме, самого майора — единственным настоящим наемником, которого она когда-либо встречала, но он выглядел как-то не по-наемницки. Совершенно непохожим на разбухшего от виски, не сдержанного на язык хвастуна. Наоборот. Он выглядел как раз-таки выдержанным профессионалом. И это ей не очень понравилось.

— Откуда вы? Где жили в Штатах? — спросила она Дэйна.

— Из Теннесси.

— А, южанин.

— Не совсем.

Она снова взглянула на него. Да, видимо, чтобы освободить его от брони, потребуется некоторое время, но она это обязательно сделает.

Они сели под навесом и стали прихлебывать чай. Сара вслушивалась в его ответы на вопросы майора о недавней операции — Дэйн отвечал прямо и коротко и казался свободным в любой ситуации, но женщина оценила литое тело и настороженные проницательные глаза. Да, этот человек опасен.

— Ну-с, — сказал наконец Эштон, — передаю его в ваше распоряжение. По крайней мере, на какое-то время. — Они оба смотрели, как он уходит, и, прежде чем Сара заговорила, возник неловкий момент.

— Итак, капитан. Расскажите о себе.

— Можно было бы придумать кое-что и получше, — сказал Дэйн тихо.

Она резко взглянула на него.

— Большинству мужчин нравится разглагольствовать о своей работе.

— Давайте сделаем так: вы будете задавать вопросы, а я отвечать на те, которые смогу.

— Будет легче, если мы узнаем немного больше друг о друге. Мне бы не хотелось превратить все в формально-официальное интервью. Мне интересно рассказать читателям, что заставляет мужчину — в особенности американца — наниматься в стрелки.

Красавица, подумал Дэйн.

— Вы сказали, что мы должны лучше узнать друг друга. Как насчет того, чтобы рассказать о себе первой?

Она не колебалась.

— Меня зовут Сара, без второго «а». Мне двадцать шесть лет от роду. Пишу для нескольких небольших американских газет. Родилась и выросла на Гавайях. Отец мой живет там, ’мать умерла. Степень по журналистике университета Миссури; мне всегда хотелось быть журналисткой. Не — и никогда не была — замужем, но предложений было, хоть отбавляй. В Азии впервые, она улыбнулась. — Вы мой первый наемник.

— Похож на то, что вы себе представляли?

Ну уж нет. Нет.

— Пока не знаю, — сказала она вслух.

— Я специализируюсь в физиогномике, — продолжала она. — Человек — животное забавное. Проездила с полицейскими какое-то время и видела достаточно жестокости. Хочу попасть в настоящую большую газету или журнал. Может быть, написать книгу. Что тут же заставляет меня спросить о вашей литературной степени — из гонконгского университета, я не ошибаюсь?

— Я получил ее в шестьдесят втором. Просто мне хотелось ее получить, да и Старлайт я обещал.

— Старлайт?

— Моей матери.

Сара выпрямилась. И потянулась за сумочкой, в которой лежала книжечка.

— Старлайт. Что это еще за имя? Чье?

— Аниюнвийя, — ответил Дэйн. — Старлайт — это английский эквивалент, ее имя — Нокуизи Игагати.

Сара вперилась в его лицо.

— Боже, — вырвалось у нее. — Нам предстоит очень и очень долго беседовать.

Он меня трогает, и я не уверена, что мне это нравится. С того самого мгновения в палатке репортаж о нем становится все более и более захватывающим. Но всего, что мне нужно, он не рассказывает. Говорит о горах, Старлайт, Таводи, но еще больше — умалчивает. И вот что странно — он мне нравится. Он просто грязный наемник, но все равно — нравится, и ничего тут не поделать. Где мои записи? А, да…

Мне нужно как можно больше узнать о тех годах, которые он посвятил таэквондо, где-то там здоровенный выпущенный кусок времени. Женщин он не упоминает. Хотя, могу поспорить, их была целая уйма. Ведь он очень привлекателен.

Он обладает южным обаянием, хотя южанином его не назвать. Бог ты мой — индеец-викинг! Ничего удивительного в том, что он так упрям. Наемник со степенью по литературе. Индеец, обожающий Азию. Красивый мужчина с явным достатком без постоянной подруги. И не следует забывать о том, что он убивает людей. Но, когда он подсаживал меня в «лендровер», руки у него были нежны, и, несмотря на его опасные глаза, улыбается он очень мило.

Но, в любом случае, пора завязывать с этим делом и ехать дальше. Не могу же я всю свою жизнь посвятить наемнику, хоть он здесь и единственный американец. Американец? Он ведет себя иногда совершенно не по-американски, но зачем винить его в этом? И почему в моем учебнике по истории не было главы о Дороге, На Которой Они Плакали?

Дэйн улыбнулся и вспомнил, как Сара топала ногами и орала на бедного Эштона, не позволившего ей отправится с наемниками на это задание. Он тогда высунулся с переднего сидения «джипа» и махнул рукой колонне, чтобы двигалась вперед, и тут увидел в ее глазах отчаяние, и злость, и еще — нечто необъяснимое.