Грешные ночи с любовником - Софи Джордан

Вместо этого он наблюдал, как Маргарит грызла клиновидный кусочек сыра, его мускулы все еще были напряжены и натянуты из-за ее побега. Женщина одна, без защитника… с ней могло произойти что угодно. Он повидал много женщин, над которыми совершили надругательство и с которыми жестоко обращались. Подруги, даже девушки, которые ему нравились. Видения их лиц проносились у него в голове… и каждое из них, казалось, напоминало лицо Маргарит. Его пальцы сжались в кулак. До тех пор, пока она на его попечении, он не отойдет от нее ни на шаг.

Эш поднес стул к маленькому столу, где девушка-служанка расставляла тарелки. Жестом он пригласил Маргарит присесть. Она опустилась на стул, взгляд оторвался от его взгляда.

Служанка оставила их, и они ели в одиночестве: он, наблюдая за ней, она, наблюдая за падающим на улице снегом.

— Тебе нечасто приходится такое видеть, — пробормотал он, кивая головой в сторону снега, изумляясь, что он может вести с ней легкий разговор — что он чувствовал себя вынужденным ухаживать за ней, будто бы она была леди, расположения которой он искал, а не дочерью короля лондонского чрева. Будто бы его не отделял лишь один вдох от того, как чуть не овладел ею на припорошенном снегом поле.

Эш не сводил глаз с ее губ, пока она жевала, его плоть твердела, пока он размышлял, не наклониться ли через стол и поцеловать ли ее снова, заключить в объятия и уложить на постель, закончив начатое ими сегодня. Черт возьми, начатое ими, когда они обменивались оскорблениями в Сент-Джайлзе.

Она абсолютно свела его с ума. За короткое время, что он ее знает, она забралась ему под кожу.

Вероятно, это была игра в кошки-мышки. Охота была для него внове. Он не привык, чтобы женщина ему отказывала.

Даже во времена, когда Эш околачивался на улице, борясь за выживание, у него были любовницы. Некоторое время так он и выживал. Многие одинокие вдовы со звонкой монетой, бывало, зазывали его в их затемненные экипажи для совершения набега им под юбки. Он видел уродливую, неприглядную сторону жизни. Может, даже забыл, что существует и другая. Это, как он понял, и было тем, о чем говорил Джек. То, что сделало его недостойным любой мало-мальски приличной женщины. К счастью для него, Маргарит не была впечатлительной девицей. Наверное, они вполне подходили друг другу.

— Я насмотрелась на свою часть снега, — начала она. — Однако тебе не до его красоты, когда холодно и хочется есть.

Он поднял голову, уставившись на нее жестким взглядом, пытаясь заглянуть вглубь утонченных линий и ямочек ее лица.

— Когда же это дочь Джека Хадли голодала?

— Моя фамилия Лоран. Меня не растили как дочь Джека Хадли. Мой отец не признал меня, не дал своего имени.

Эш медленно кивнул.

— Как же тогда Маргарит Лоран довелось узнать муки голода и холода?

— После смерти моей матери Джек отправил кого-то за мной. — Она пожала плечами, помедлила, словно ей нужно было перевести дух перед тем, как продолжить. — Слуга забрал меня и отвез в Пенвичскую школу для добродетельных девочек. Может, Джек был слишком занят, чтобы заняться этим самому. Не знаю. Я не знаю его.

И по тону голоса Эш сообразил, что и желания его узнать у Маргарит нет.

Она продолжила, но так тихо, что ему пришлось наклониться чуть ближе.

— Можно просто сказать, что Пенвич не та школа, куда отец отправил бы дочь, которую любит… не после ее первого письма домой, не после того, как он первый раз навестит ее и увидит, насколько истощенной и апатичной стала его дочка. Йоркширские зимы трудно пережить, даже если у тебя теплая одежда и еда в животе. Без этого же…

— И Джек никогда не навещал, — предположил Эш.

— Нет, никогда.

Он хмуро кивнул, представив Маргарит маленькой девочкой без одежды и еды, чтобы пережить Йоркширскую зиму. Будь проклят Джек!

Его пальцы сжались в кулак под столом. Он почти желал никогда не знать этой истории. Желал не знать, что у него с Маргарит было что-то общее, что она также познала страдания и лишения, как и он.

Он поднял стакан с кларетом, протягивая ей для тоста.

Девушка перевела взгляд со стакана на его лицо. Выгнув свою темную бровь, она подняла свой стакан. Каждое ее движение производило впечатление, будто оно делалось с неохотой. Она все еще боролась, боролась с ним. Она никогда бы не позволила себе даже задуматься о моменте согласия между ними.

— За лучшее будущее, — пробормотал он.

Ее лицо побледнело, все краски схлынули с оливковой кожи. Она поставила стакан обратно, не сделав ни глотка.

Можно было подумать, что он произнес тост за упокой ее души.

— Не можешь выпить за будущее? — произнес он со злостью. — Ты такая упрямая? Так сильно настроена ненавидеть меня? Я не сказал, что оно будет связано со мной.

Она покачала головой.

— Ты не понимаешь.

— Так объясни.

— Моего будущего не… — ее голос затих.

Девушка перевела с него взгляд.

Он схватил ее стакан и протянул ей.

— Черт возьми. Пей, — прошипел он. — Если я не буду частью твоего будущего, ты должна с радостью выпить за него, верно?

Маргарит перевела взгляд на его лицо. Ее глаза светились, сияли как солнечный свет, струящийся сквозь витражное стекло.

— И с кем же твое будущее? — продолжал он презрительной усмешкой, в то время как внутри горел страшный гнев. — С твоим утонченным джентльменом в Сити?

— Нет, — прошептала она, ее глаза напоминали глаза раненого животного. — Мое будущее ни с кем.

— Ты говоришь бессмыслицу, — прорычал он.

Маргарит кивнула.

— Я знаю.

Она перевела взгляд снова на окно, сосредоточенно наблюдая за падающим снегом.

А Эш так же сосредоточенно смотрел на нее, размышляя, могла ли она быть немного не в себе — и удивляясь, почему он не делает ничего, чтобы остудить свою страсть к ней. Почему мысль вернуть ее в Сити и сказать до свидания заставляла его испытывать ноющую боль в груди.

После ужина Маргарит переодевалась за ширмой в углу, ругая себя за то, что чуть не рассказала Эшу всю правду. Должно быть, ее одурманили его поцелуи. Часть ее хотела, чтобы он знал, понимал. Только вот он не поверит. Она и сама-то едва могла в это поверить.

Вздыхая, девушка накинула через голову прохладную ткань, сердясь, что придется надеть один из пеньюаров, предоставленных Эшем. Особенно в его присутствии. Шелк мягко прошуршал по ее коже — едва ли подходящая защита от зимы на севере Англии. Очевидно, покупки он делал, не задумываясь о практичности. Одно дело спать в этом скудном облачении в одиночестве, и совсем другое — встретиться с ним лицом к лицу в этом одеянии.