Т. 16. Дейра. Повести и рассказы - Филип Фармер

— Ты не рехнулся, Эд? Что ты затеваешь? — спросил Джек.

— Вношу маленькие поправки в схему, братец! — ощерился Эд окровавленным ртом. — Махонькие такие поправочки. Всех, кто помоложе да погорячей, Чаксвилли уже достал своей сверхосторожностью. Мы начинаем действовать. Здесь и сейчас же. Никому не позволю становиться между мной и Полли! У меня двадцать пять бойцов, настоящих крутых парней, а не жалких слизняков, и мы хоть сию минуту готовы штурмовать ваш кадмус. Чаксвилли их домой отослал… Ха! Как бы не так — все они тут, только в тени пока держатся.

Вонг не соврал — уже минуту спустя раздался топот множества ног и собралась толпа распущенных по домам. Эд наспех ввел вернувшихся в курс дела, забрался в передний фургон, и караван тронулся.

Джека, связанного, но все же без кляпа, небрежно забросили за спину Вонга, на ящики с оружием.

— Чаксвилли вас не простит! — крикнул Кейдж. — Молитесь!

— Чаксвилли — это уже пройденный этап, битая карта! — отозвался кузен. — Знаешь, что ждет его вскоре? Героическая смерть на острие атаки! Да-да, Джек! Имя нашего бравого командира откроет мартиролог — список первых жертв войны с пожирателями собак. — Эд грубо заржал.

Он еще продолжал веселиться, когда вдали над деревьями всплыл яркий оранжево-сиреневый шар, озаривший поднебесье от горизонта до горизонта.

— Это сигнал Мюррея! — вскричал Эд. — Его ракета! Должно быть, из кадмуса увозят Полли!

Кнуты погонщиков сочились кровью. Голоса сорвались до хрипа. Задницы от бешеной тряски покрылись синяками. Адский грохот колес, удары об острые углы ящиков да резкая боль в туго скрученных запястьях никак не позволяли Джеку сосредоточиться.

Гонка казалась бесконечной, однако закончилась довольно скоро. К моменту когда под веревками на запястьях у Джека обильно проступила кровь, а горло пересохло от проклятий, караван въехал во двор усадьбы. Во двор родного дома.

Спрыгнув с козел, Вонг заколотил в запертые ворота амбара. В окошко сеновала выглянул Зеб, один из дворовых, округлил глаза и уже через мгновение гремел засовами. Створки ворот распахнулись, и фургоны один за другим въехали внутрь. Вонг велел Зебу снова запереть.

С трудом встав на колени, Джек разглядел отца, который поднимался с тюка шерсти в самом углу. Старый Кейдж моргал спросонья — судя по отметинам на лбу и щеках, он в неудобной позе коротал в амбаре всю долгую ночь.

Где мать и сестры? Понятно, о налете им знать не полагалось, но разве в состоянии живой человек безмятежно почивать под весь этот трам-тарарам? И как отец объяснил матери, что ночь проведет не в своей постели? Пожалуй, вся секретность затеи с самого начала шита белыми нитками — но какое это имеет значение теперь, когда верх взял Эд?

Раздался негромкий стук в ворота. Зеб приоткрыл калитку и впустил Джоша Мюррея. Обычно смуглый, парень был сейчас пепельно-бледным, губы тряслись, а зубы звучно лязгали.

— Вид-д-дели ракету? — с трудом выдавил он.

— Видели-видели! — нетерпеливо бросил Эд. — Что она означала?

— Я заметил спускавшегося с холмов Клиза, ну, Птицебоя то есть! Со стороны гор. Ну, ты ведь знаешь, он ушел уже две недели назад. А сейчас вот, понимаешь, вернулся. — Джош уставился на Эда, как бы ожидая одобрения; тот кивнул: продолжай, мол, слушаем внимательно. — И вот он спускается в кадмус, этот, ну… второй слева, если лицом к ручью. Вот. Идет время, он все там; затем — где-то с час назад — появляется, понимаешь. А вместе с ним, сообрази, Р’ли и Полли О’Брайен тоже. Разводят костер, сидят, мясо жарят, понимаешь, треплются и треплются без конца… А рядом лежат такие большие сумки, вроде дорожных. Вот, значится, как. Смотрю-смотрю, а ничего и не происходит. Но я-то просек — если Полли показалась, да еще в такой компании, и сумки опять же… Это может означать лишь одно, понимаешь? — Внезапно Джош поперхнулся и мучительно закашлялся. — Черт побери, Эд, давай потолкуем снаружи! У меня снова астма разыгралась от этих поганых единорогов!

— Чтобы любой прохожий дотумкал, что здесь ^то-то затевается? Стой где стоишь и терпи! И давай без лишних подробностей — не роман сочиняешь!

Джош скривился:

— Ладно-ладно, только не пеняй потом, когда меня скрутит! Какой к черту я тогда боец? Ну, так вот… Как я врубился, Полли явно собралась податься в Тхраракию. А чего, спрашивается, тогда сидит и ждет? Не поймешь! А подслушать не могу, далеко. И подползти стремно… Эти жеребяки, ну, ты и сам знаешь, — за милю учуют, где кто глазом моргнет. Что, скажешь, не так?

— Ты потяни еще мне, потяни!.. — прикрикнул на него Эд.

Джош снова задохнулся:

— У, мерзкие твари! Не бесись ты, Эд! Ну, так вот, значит, решил я все-таки рискнуть и подобраться поближе. Ты знаешь, это я умею. Хорошо умею. Но тут смотрю — что-то в лесу шевелится. Идет, то бишь, по лесу. Что-то большое. А как разглядел, не поверишь — волосы дыбом! Это я не для красного словца, Эд! Точно дыбом встали! И мурашки по коже! Просто счастье, что я еще не успел с места сдвинуться! Но и так чуть в штаны не наложил, понял! Тебе бы такое увидеть!

— Да что ж такое ты увидел-то, скажешь в конце концов или нет? — взвизгнул Вонг.

— Огромный, с башню… Зубищи — во! Каждый с три медвежьих! Хвостом хоть деревья валить! Я глазам-то своим не сразу поверил…

— Придушу просто тебя и сейчас же, чтоб мне провалиться!..

— Эд, да там был дракон! Настоящий дракон! — Джош обвел слушателей взглядом, проверяя произведенное впечатление.

А впечатление было, и немалое. Эд мигом сообразил, что, если немедленно не предпринять что-либо, ситуация может выйти из-под его контроля.

— Все в полном порядке! — гаркнул он. — Плевать нам на дракона, мы его раздраконим! Готовимся к штурму! Всем разгружать фургоны! Тем, кто с новым оружием обращаться не умеет, внимательно прочесть наставления! И шевелитесь, живее — рассвет на носу!

От воцарившейся суматохи Джека отвлекли два наблюдения разом. Он заметил Чаксвилли, выбиравшегося с чьей-то помощью из недр фургона, а также обратил внимание на странное поведение отца. Старый Кейдж, с обнаженным ятаганом в руке пробираясь сквозь толпу, направлялся прямиком к нему. Взгляд старика был замутнен слезами, да и борода — хоть выжимай.

— Сын мой, — заговорил Кейдж таким необычным тоном, что Джек вздрогнул. — Тони поведал нам: мне и твоей матери… Просто больше был не в силах это скрывать… держать в себе.

— Что-то стряслось, сэр?

— Он уверяет, что видел, как ты лобзал это… эту сирену — Р’ли. И миловался с ней.

— Ну?

— Ты признаешь это? — Голос старика звучал по-прежнему глухо, как из склепа.