Женщина-Волшебство - Ульяна Вольная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочек – в Апофеты!
Под влиянием стереотипов о возрасте и статусе, отсутствии здравого смысла и глупом соревновании, нацеленном на то, чтобы доказать окружающим, что я не хуже остальных, я не раз робко заводила разговор о желании иметь детей.
Несмотря на домашнее насилие, Костя регулярно отправлял меня к разным врачам – своим коллегам – на консультации: на МРТ, к окулистам, эндокринологам, гастроэнтерологам и прочим. В этом было его дикое противоречие. Груша для битья должна была функционировать как можно дольше, не давая сбоев в программе, но моя беременность не входила в его планы.
Я отвергала незапланированную, хитрую и обманом сделанную беременность, так как залёт был унижением женщины в моих глазах и разрушением жизни ещё не успевшего родиться ребёнка, поэтому однажды, набравшись смелости, я заявила о том, что без детей нет смысла продолжать жить вместе.
Был лишь один вариант из имеющихся, при котором девочка отправлялась в мусор, как ненужный материал, а мальчик имел возможность увидеть этот мир.
– А если всё-таки будет девочка?
– Никак нельзя!
Образ мышления, в котором все женщины, которые рожают девочек, автоматически становятся убогими и никчёмными, крепко установился в моей программе, но подспудно что-то препятствовало безоговорочному принятию правила. Меня одновременно раздражало и интересовало пиликающее в моём сознании всплывающее окно.
– Не будь бракованной, как моя предыдущая семья, жена, которая родила мне дочь! Родишь дочь – отправишься делать аборт. У меня уже есть одна дочь, с меня хватит! Рождение ребёнка должно быть целевым. Мне нужен мальчик, чтобы сохранить фамилию.
Сколько я ни принуждала себя поверить его словам, у меня ничего не выходило.
Где-то далеко-далеко, в бескрайней галактике кто-то шепнул мне на ушко, что для тех, кто выбирает пол ребёнка, их дети – это куклы на потеху самолюбию двух клоунов.
Мне и детям повезло, я не была беременна от ереси стереотипов и глупости.
Качественный нокаут
Смерть пратётушки вызвала у него бурю эмоций, ведь теперь он являлся полноправным хозяином её недвижимости, счетов в банках и горы хлама, натасканного ею при жизни. Свою квартиру я начала сдавать в аренду.
С переездом на его территорию жизнь стала ещё печальнее. Единственной связью с внешним миром была моя официальная работа. Вокруг меня не было ни друзей, ни врагов, теперь только Господин был центром Вселенной и всем окружающим миром.
Он дружил и приятельствовал, а я была красивым, но медленно увядающим приложением к нему. При своих друзьях он не гнушался выставить меня не в самом лучшем свете, тонко намекая на своё превосходство передо мной.
Никто не догадывался, какое применение для вещи он находил в кулуарах. Стены помнят многое: столько слёз, боли и страданий одной маленькой хрупкой женщины, которая сделала выбор в пользу насилия.
Интересным наблюдением над сексуальным насилием стало моё новое восприятие на его территории. Свою территорию я неосознанно защищала, поэтому во время его манипуляций со мной в моей квартире сопротивлялась и находилась на грани высочайшего напряжения боли и страха. Мои глаза после экзекуций были багровыми, а тело напоминало бесформенную выпотрошенную тушу, в которую скидали самый поганый и смертоносный мусор. То была заправка из ошмётков садизма – крайней степени человеческой злобы – в паре с чувством превосходства. Такой концентрации отравления я не чувствовала, даже когда работала проституткой.
Его территория помогла мне открыть в себе новые качества. Чувствуя себя оголённым нервом и беззащитной пташкой в клетке у душегуба, я в момент сексуального насилия начала ощущать себя натянутой москитной сеткой, пропускающей всё, что возможно. В тот первый раз я искала подходящий предмет для визуализации и нашла его. Я пропускала весь его садизм в виде бесчисленных чёрных нечётких полос, напоминавших отрезанные щупальца мифического чудовища, склизкие и вёрткие. Когда это произошло в первый раз, мне казалось, что моя психика треснет по швам, а тело лопнет; таким был эмоционально-телесный накал. Стоило мне единожды ощутить себя предметом, и в дальнейшем механизм начал включаться автоматически, а в моём сознании отключались эмоции. Это было отправной точкой для понимания всего ужаса происходящей ситуации, помогавшей постепенно включать разум. Так я научилась пропускать сквозь тело, сознание и пространство страдания. Костя опускал меня на дно, а я покорно опускалась. Порой стоит опуститься на дно, чтобы было от чего оттолкнуться.
Выходя за пределы стен, я ощущала себя вполне нормальным человеком, не беря во внимание, что перестала чувствовать запах воздуха, вкус еды, желание чего-либо. Я превратилась в обёртку без наполнения, которая ходит, ест, выполняет незамысловатые функции своей жизнедеятельности, не забывает красиво одеваться и вовремя красить губы.
Когда он уезжал в командировки, я напивалась. Сидя на балконе и воя на луну, скуривала по несколько пачек сигарет за одну попойку, хотя не была заядлым курильщиком, плакала, и мне казалось, что выхода нет. Надежда умерла.
Неизвестно, сколько бы это ещё продлилось, если бы он не нарушил правила игры, которую сам мне навязал. Отправной точкой стало его покушение на мою красоту.
Он оставлял следы на спине, бёдрах и ягодицах, он бил меня по голове и отвешивал пощёчины, но это были синяки, которые позже исчезали или не появлялись в зоне видимости.
В этот раз он ударил меня так, что я выплюнула несколько передних зубов, а в зубы я вложила немало сил и средств. Визуальный эффект, который не спрячешь под штанами и не замажешь тональным кремом, помогли мне внезапно вспомнить свой протест в тот момент, когда меня первый раз в жизни ударила собственная мать. Глубоко-глубоко в подсознании вдруг проснулся животный инстинкт самосохранения и спасения своего здоровья. Никто не имеет права меня бить. Я думала отеле, но не о душе. Думать о душе у меня не было сил. Моя душа была истерзана, помята, избита, оплёвана и впала в спящий режим, для того чтобы в назначенный день и час вновь пробудиться ото сна. Человеческое достоинство, которое ушло в дремоту по моей инициативе, воспряло духом, когда я была готова проснуться.
Уж замуж невтерпёж
Он почувствовал, что перегнул палку.
Воспитанная в рабской психологии, я долгое время грезила выйти замуж – именно в такой формулировке. Я не хотела быть
