Воздух, которым мы дышим (ЛП) - Маккензи Елена

Глава двенадцатая

Тесса

Сегодня ночью, когда меня разбудили крики Лиама, мне было трудно сдерживаться, но на этот раз я не ворвалась в его комнату. Я с уважением отнеслась к его желанию и не хотела еще больше раздражать его. Поэтому я включила свет в своей комнате, уставилась в потолок и попыталась заставить сердце перестать так чертовски бурно реагировать. Это был тяжелый бой с самой собой, в котором я смогла победить только потому, что Лиам снова быстро успокоился.

После того, как мы вчера вернулись домой, атмосфера между нами была какой-то напряженной. Лиам удалился в свою комнату очень рано, а я, оставшись в гостиной в компании Трикси, работала над статьей.

Странно осознавать, что Лиам почти сдался и оставил бы нас с Джорджем, если бы так сильно не любил старика. Внезапно осознаю, что не желаю больше принимать то, что Марк все еще продолжает контролировать мою жизнь. Я почти никогда всерьез не задумывалась об этом до появления Лиама. Вероятно, это именно я сама была той, кто дал Марку такую большую власть надо мной, потому что никогда не проводила границу дозволенного.

— Пахнет яблочным пирогом, — удовлетворенно говорит Джордж, входя в полдень на кухню. Он, как всегда, оставляет свою обувь перед дверью кухни, подходит к крану, моет руки и садится за стол. — Лиам еще не вернулся?

— Нет, он собирался починить забор, и, вероятно, не придет, пока не закончит с ним, — я наигранно укоризненно смотрю на Джорджа. — После того, как вчера ты сказал, что он даже думать не смеет уйти, пока все не будет сделано, он, видимо, не смеет сопротивляться твоим приказам.

— Хороший мальчик, — с удовлетворением подтверждает Джордж. — Что есть поесть?

— Овощное рагу с говядиной для тебя, сэндвичи для Лиама и меня. — Я указываю на корзину для пикника на столе.

— Овощное рагу. Ты тоже хорошая девочка, — говорит он с усмешкой, подпихивая мне свою пустую тарелку.

Я беру ее, наполняю и ставлю еще одну с яблочным пирогом и сливками перед Джорджем.

— Приятного аппетита. Я возьму Беллу.

С корзиной для пикника в одной руке и поводьями Беллы в другой, я выезжаю легкой рысью из первого загона, через ворота во второй, гораздо больший выгон, мимо пчелиных ульев, которые, как обычно, вызывают дрожь в позвоночнике, а затем вдоль небольшого ручья до места, где сломан забор. Когда я пересекаю выгон, первое, что замечаю сразу — это мускулистая, блестящая на солнце спина Лиама. Он стоит перед кустом ежевики, чьи длинные усики проросли через забор до самого загона. Услышав глухой перестук копыт Беллы о землю, он поворачивается ко мне, прикрывает глаза рукой от солнца и улыбается, когда мы с Беллой останавливаемся рядом с Камиллой.

— Я привезла тебе еду, — говорю я, стараясь не пялиться на его обнаженную грудь и как можно более грациозно слезть со спины Беллы, несмотря на корзину в руке.

— Давай мне корзину, — говорит Лиам, забирая ее у меня, чтобы мне было легче слезть. — Я уже подумывал поесть ягод.

Я смотрю на черные спелые ягоды. Эти кусты разбросаны по всему берегу небольшого ручья, они полны плодов, которые только того и ждут, чтобы их собрали.

— Я иногда прихожу сюда и набираю полную корзину.

— Мы должны собрать их все. Ты тогда сможешь приготовить из них варенье. Или сок, — предлагает Лиам. — Бабуля всегда выдавливала ягоды или консервировала их. Для ярмарки в последнюю летнюю неделю.

Я достаю из корзины плед и расстилаю его на траве, сажусь и начинаю выкладывать сэндвичи, бутылку лимонада и пирог.

— Я всегда любила ярмарку. Подобные базары показывают все очарование таких городков, как Гленвуд.

Лиам усаживается рядом со мной. Я передаю ему бутерброд с индейкой и мисочку салата из помидор.

— Ты должна принять участие и представить ранчо. Бабушка делала это каждый год. Она много раз выигрывала кубки со своими пирогами и ягодным вином.

— Знаю, — говорю я. — Я была с ней однажды. Но сейчас это не имеет смыла, никто даже не взглянет на мой стенд, не говоря уже о покупке или дегустации чего-либо.

Лиам фыркает, откусывает свой бутерброд и тихо стонет.

— Этот соус, что это?

— Эксперимент, — признаюсь я.

— Ты такой же хороший повар, как бабушка. Ты будешь участвовать в этом году, — заключает он.

Я кривлюсь, но не говорю ему, что не собираюсь этого делать. Вместо этого тоже беру сэндвич и наблюдаю за довольно пасущейся Беллой.

— Как ты сегодня себя чувствуешь? Ты так быстро вышел из дома сегодня утром, что даже ничего не поел.

— У меня все хорошо.

— Это радует.

Я ложусь и закрываю глаза. Лиам складывает в корзину все, что мы не доели, и отставляет ее в сторону, затем устраивается рядом со мной. Мы не касаемся, но у меня возникает ощущение, что моя кожа горит. Мое сердце колотится. У меня вдруг возникает желание, чтобы он поцеловал меня, но он этого не делает. После вчерашнего поцелуя все вернулось на круги своя, как будто его никогда и не было. Мне это не нравится, хотя я понимаю, что так будет лучше. Но зачем тогда я пришла сюда? Чтобы принести ему сэндвичи? Даже если и хочу, не могу лгать самой себе. Я хотела быть с ним. И хотела, чтобы он снова прикоснулся ко мне. И я не хотела тратить ни секунды на размышления о последствиях.

— Лиам...

Мне хочется сказать: «Поцелуй меня», но, прежде чем успеваю произнести это, Лиам садится и смотрит на меня сверху вниз.

— Я лишь хочу защитить тебя, — говорит он, избегая моего взгляда.

— Просто хотела сказать: «Поцелуй меня», но ладно. И от чего ты хочешь меня защитить? — выпрямляюсь, и внутри накапливается разочарование.

— От Марка и от меня. У тебя уже был сломленный мужчина. Хочешь еще одного?

Я фыркаю громче, чем Белла, которая, кажется, тоже выражает протест.

— Ты не сломлен. Ты прошел через ужасные испытания, и иногда, чтобы исцелиться, нужно время. Иногда исцеление никогда не наступает. Но ты не сломлен, — начинаю заводиться я. — Почему все думают, что должны защищать и оберегать меня? Мне надоело быть той, кого опекают. Я в состоянии позаботиться о себе сама, и делала это всю свою жизнь.

— Тесса, я просто не хочу усложнять тебе жизнь. — Лиам поворачивается так, что теперь сидит напротив и виновато смотрит на меня. — Ты красивая, сексуальная, умная... все, что мужчина желает видеть в женщине. Я не выдержу, если тебе будет больно. А я сделаю тебе больно. Потому что не смогу остаться здесь навсегда. Мне нужна работа.

Я встаю и стягиваю свою футболку через голову. У Лиама перехватывает дыхание, когда остаюсь перед ним только в шортах и темно-зеленом кружевном лифчике.

— Что ты делаешь?

— Я ставлю точку в главе, которую должна была завершить еще два года назад. Вместо этого я позволяла своему бывшему мужу диктовать, как и с кем мне проводить свою жизнь. Теперь с этим покончено. Даже ты не будешь указывать, как мне строить мою жизнь.

— Тесса... — перебивает он, когда я начинаю расстегивать шорты.

Отмахиваюсь и качаю головой.

— Я что, сказала, что ты должен остаться здесь навсегда? Говорила о браке? Мы оба взрослые люди, мы можем заниматься сексом, просто так. Это не обязано что-либо значить.

Мое лицо пылает от стыда, и внутри все выворачивает, потому что никогда раньше я не делала ничего подобного. Никогда раньше не вешалась мужчинам на шею. И сейчас, наверное, просто-напросто позорюсь перед Лиамом. Может быть, он вообще не хочет меня, и в любой момент отошьет. Сбежит подальше...

Что я наделала? Убираю пальцы от штанов и опускаю руки. Лиам, все еще не моргая, смотрит на меня с открытым ртом, как будто не может поверить в то, что я здесь вытворяю. Хотя я тоже не могу.

— Почему ты остановилась? — внезапно спрашивает он хриплым голосом, переводя взгляд с моего тела на лицо.

Мужчина облизывает губы с таким выражением лица, как будто перед ним невероятно вкусное лакомство.

Когда глаза Лиама темнеют, я нервно сглатываю, поднимаю руки, мелко подрагивающие от того, что моя решимость внезапно начинает меня покидать, и расстегиваю шорты. Медленно спускаю их вниз по бедрам. Возникает ощущение, словно каждый сантиметр превращает меня в дрожащего ягненка.