Очень живучая тварь - Ам Аль Гамма
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Что—о? Да ла—адно… Да вы издеваетесь!
Ой, ну всё! Это просто несправедливо! И вот это мрачный двойник? Я посмотрел на пятно черной кляксы у своих ног. Жижа собралась в форму кроссовка, на что-то большее её не хватило. Теперь передо мной точная копия левого, практически разодранного в клочья «адидаса».
– Вот же хрень! Лезь назад, видеть тебя больше не хочу! – от досады чуть не пнул эту жалкую пародию.
Жижа скользнула на мою ногу, поднялась к подбородку и затекла внутрь организма.
– Вот и сиди там, – прокомментировал я, переламывая амулет.
Дельных соображений, на какие таланты потратить мои несколько «плюсиков» не нашлось, а потому заглянем сперва в город. Посмотрим, во что «качаются» местные. Понимаю, у каждого по своему, но какое-то общее направление наверняка есть. Я подцепил лежащий у моих ног мясницкий тесак. Язык проворно обвил ручку.
– Ну-ка… – подбросил тентаклей нож, ловко поймал.
Прям, горжусь собой. Порвав на тряпки вконец изодранную рубаху, перебинтовал голову. Если ленты за спиной ещё можно списать на некое уродство, то костяная рожа однозначно вызовет вопросы.
– Всё, потопали, – подбодрил сам себя, поднимаясь.
Вышагивая вдоль вонючей канавы, двинул ко входу в город. Главное, чтобы за воротами меня не поджидала ватага блондинов, отпевающая заунывные мотивы. Или парочка маʼшутцу с тесаками наперевес. Улк-Атан и Оʼд Всемогущий – оба их гвардейца хотели моей смерти. Запишу эти имена в воображаемый блокнот. Выпадет случай – нужно будет задать небожителям пару вопросов.
Глава 15
Город встретил меня ядовитыми парами, грязью и косыми взглядами. Почему ядовитыми? В воздухе витает зеленого цвета пар. Отовсюду слышны хрипы, кашель и рвотные потуги. Горький аромат кислотного марева чувствуется на языке, горло першит. Я у выхода на некое подобие проспекта. Вдоль каменной стены города тянутся хибары. Может, правильным будет называть эти кривые, подернутые трухой и плесенью строения сараями? Чахлые домики обвиты подозрительным плющом. Крыши домов сплошь зеленые. Под ногами жидкая грязь.
Народ есть. Не то чтобы много, но местных жителей достаточно. Вон, например, страшного вида бабка. Сгорбленная, одноглазая. Добавьте к старушечьему лицу мясистые, слюнявые губы трубочкой. Утиный «клюв» выпирает за её кривой горбатый нос. Завершает образ гора тряпок, бесформенной шарообразной кучей висящая на этой… кикиморе. Бабка что-то колдует у хибары. Согнувшись над столиком, старуха косится на меня своим единственным глазом. Красные червяки уже ползут из своих нор, собираются строчкой текста над головой прокаженной
Кикимора, 66 ур.
Да ладно? Реально кикимора? Кикимора шестьдесят шестого уровня. И она продолжает поглядывать на меня. На меня, поедателя десятого уровня. Интересно, какие мысли сейчас крутятся в её голове? Я покрепче сжал тентаклей трофейный тесак. Калеки вдоль стен заинтересованно на нас таращатся. Одноногие, безрукие, одноглазые – десяток отдаленно похожих на людей существ кашляют, морщатся. За этими лохмотьями и не разобрать кто перед тобой. Даже червяки не вяжут строчки текста поверх голов. Навстречу идет пара зеленокожих громил. Сплошь в бородавках и ожогах. Сплюснутые головы, широченные рты, ростом как два меня. На очеловеченных жаб похожи.
– Дорогу подсказать, «заедатель»? – пузырчатые громадины остановились в нескольких шагах.
Читаю на их мордах смесь удивления и веселья. Оглядывают меня с головы до ног, чешут бородавки. Краем глаза заметил, что калеки ползут со своих мест куда подальше. Ясно, у меня проблемы. Будем импровизировать.
– Моя подруга тут проходила. Шепчущая в ночи. Видели, куда пошла?
Странная у них реакция. Переглядываются, молчат. Где там мои червяки, ползите быстрее. С кем я хоть разговариваю?
Воин гу'оз'гу, 54 ур.
Клан «Наизнанку»
Клан? А, вижу. На тыльной стороне ладони Х-образный светящийся символ. Нечто подобное я наблюдал у рогатого в сумасшедшем городишке. Странно, что в тот момент над головой берсерка запись о клане отсутствовала. Очередные загадки.
– Просперус, говоришь? – протянул правый.
Я не могу их различать, кроме как правый и левый. Оба пятьдесят четвертого уровня, оба воины. Одеты в короткие кольчужные шорты и металлические бахилы. Разве что у говорящего голос сиплый, ну и бородавки побольше.
– Просперус, – кивнул. – В центр шла.
– А—а, в це—ентр… – протянул напарник сиплого.
Повернул морду к своему дружку:
– Слыхал? Ему в центр надо!
– Кхы, – жаба весело хмыкает, чешет водянистую бородавку на своей щеке. – Если в центр, то мы проводим! Ещё бы, когда такое дело!
Меня эти весело лыбящиеся рожи пугают.
– Ну чё, пошли, одноглазый? В центр! – весело гоготнул левый, разворачиваясь. – За нами иди!
Может, убежать? Свалю в туман прямо сейчас. Просто побегу с места и все. Тут делов на две минуты. На что способны эти жабы пятьдесят четвертого уровня? Далеко прыгать, быстро бегать? Оружия у них с собой нет, зато кулачищи размером с мою голову. А вдруг они языком плюются?
– Пошли, давай, одноглазый! – бородавочник нетерпеливо рыкнул.
Ладно, держим морду кирпичом, ведем себя уверенно.
– Шевели копытами! Шевели, я сказал! В центр идем!! Шевели!!
Ничего себе, концерт. Обезумевшие жабы крутанулись на местах. Морды перекошены, глаза выпучены. Да что случилось—то?
– Иду, иду, – держим морду кирпичом.
Неспеша подошел к переглядывающимся жабам, остановился:
– Идем, или как? Мне вас долго ждать?
Жабы—переростки успокоились. Снова пялятся на меня, рассматривают.
– Ну, идем, ленточный, – процедил правый. – В центр идем!
– В центр, в центр… Веди, давай.
Да что они заладили со своим центром. Что не так-то? Мы снова двинули в путь. Брюнетка говорила мне не соваться в центр. Таким как я там не место. Вот и узнаем в чем дело. Жабы бросают на меня косые взгляды. От этих плоских зеленых морд воротит чуть меньше, чем от кикиморы. Мы движемся через проспект. Мерзко здесь. По крайней мере, в этой части города. В воздухе разлито кислотное марево, беспорядочно раскиданы хибары, жители – сплошь калеки или уроды. Такие же, как я. Мимо нас снуют горбатые бабки, ползают в грязи замызганные увечные, на глаза попадаются странного вида люди. Из человеческих тел торчат и извиваются отростки буро-коричневого цвета. Несчастные выглядят изможденными, уставшими, кто-то буквально при смерти. Количество щупалец, торчащих из их тел, для всех разное. У кого-то одна, у кого-то десяток. Хомяк мне предлагал моровую пиявку. Быть может это они и есть? Правда, не похоже, чтобы увечные могли как-то контролировать присоски на своих телах.
Чем дальше мы проходим внешнее кольцо,
