Не говори мне о любви - Даяна Тейт

Мысль о том, как она будет жить с ним по соседству до конца года, не покидала ее. Она даже могла себе представить, как привяжется к нему за это время. И хотя ее сердце мгновенно отзывалось на эти мысли, она не видела для себя впереди ничего, кроме неприятностей.

После того как дом покрасили внутри, Эмма решила разобрать вещи Мэгги. Что-то, возможно, надо выбросить, что-то – отдать, что-то оставить себе и сестрам. Потом Брент поможет ей отделать полы, а дальше останется только ждать конца установленного срока.

Подумав, что пока еще рано разбирать то, что она помнила с детства, Эмма решила начать с кабинета – маленькой комнаты в задней части дома, где находились только стол, стул и шкаф, набитый бумагами. Включив вентилятор на потолке, она выдвинула первый ящик и приготовилась глотать накопившуюся пыль.

Второй ящик был уже почти полностью разобран, когда в руки ей попался дневник отца с выцветшими пометками учителя, и она представила себе человека, которого, в сущности, не знала, за исключением того, что этот рыжий сорванец своим поведением очень докучал учителям.

Эмма хмыкнула. Да, хватило незамужней тетке забот с племянничком!

– Что вас насмешило?

Вздрогнув от неожиданности, Эмма подняла голову и увидела стоявшего в дверях Брента с кошкой на руках. Другая кошка крутилась возле его ног.

Эмма не успела подготовиться к этой встрече, поэтому не смогла защититься от действовавшего на нее однозначно мужского обаяния Брента. Ей стоило огромных усилий, чтобы не броситься в его объятия, не прижаться к нему…

Девушка вспыхнула, и сердце заколотилось как бешеное. Брент нагнулся, отпустил черную кошку, которую держал на руках, и погладил сиамскую.

– Эмма! Что с вами? – Он озабоченно наморщил лоб.

Она одернула себя и судорожно выдохнула. Ей стало страшно своих чувств. Только бы он не заметил.

– Ничего, – как можно беспечнее проговорила она и, отведя от него взгляд, вновь уткнулась в бумаги, разложенные у нее на коленях. – Почему вы никогда не стучитесь?

В глазах у нее заплясали веселые чертики.

– Я стучал, но вы, верно, не слышали, занятые вот этим. – Он показал на бумаги.

Эмма хотела ему сказать, что воспитанные люди, не получив ответа, обыкновенно уходят, но промолчала.

– Я нашла школьный дневник отца. Вот решаю теперь – сохранить его или выбросить. Вам что-нибудь надо?

– Да. Сегодня у нас последняя игра. – Брент посмотрел на кошку и перевел взгляд на Эмму. – И мы устраиваем прощальный вечер. Он состоится у меня, и команда уполномочила меня пригласить вас.

– Да?

Она была польщена, тем более что ей понравились те женщины, с которыми она познакомилась и с удовольствием бы подружилась.

– Да. – Брент улыбнулся, увидев, как она зарумянилась. – Они просили, чтобы я лично зашел и пригласил вас.

– Я приду. Что принести? – Эмма просияла.

Дружелюбное выражение на лице Брента согрело ее, как солнышко, прорвавшееся сквозь грозовые тучи.

Эмма решила, что сейчас подходящий момент исправить то сложное положение, в которое она попала из-за своего вранья и бесчисленных обещаний держать его на расстоянии.

– Ничего. – Он покачал головой, не сводя с нее глаз. – Я все заказал. Мы выиграли двенадцать игр из восемнадцати. Это лучше, чем в прошлом году.

– Разве здесь можно что-то заказать?

Он наморщил лоб.

– Разумеется. Хотя мы живем не в Вашингтоне, но и у нас тоже кое-что имеется. Две дамы взялись за это дело. Не бойтесь, вам понравится.

– Почему бы вам не перестать говорить гадости? – Она стиснула зубы.

Обстановка мгновенно стала напряженной.

– Просто вы отличная цель.

Отвернувшись, Эмма вытащила очередную папку из ящика.

– Идите и дрессируйте ваших собак, Брент.

Он ухмыльнулся и исчез.

Эмма открыла папку и, увидев в ней старые оплаченные счета, бросила ее в кучу. Затем вновь наклонилась к ящику, чтобы достать следующую. Надо непременно настоять на том, чтобы он стучался, по крайней мере, у нее будет время приготовиться к встрече, уж если ничего другого не остается…

Вечером Эмма надела открытое летнее платье, особенно тщательно причесалась и подкрасилась. Она не помнила, как оказалась на крыльце Брента. На сей раз она даже не стала убеждать себя, что не хочет ему понравиться.

Постучав, она прижала руки к груди, не зная, как будет в первый раз чувствовать себя в доме соседа. Брент распахнул дверь, и на секунду оба застыли, с удовольствием разглядывая друг друга. Он, как всегда, был в джинсах и простой спортивной рубашке. Оглядев ее с ног до головы, он остановился на ее лице.

Эмме понадобилось время, чтобы справиться с охватившим ее волнением.

– Привет, – как можно беспечнее проговорила она.

– Привет. Входите. Все уже в сборе.

Отступив в сторону, Брент пропустил Эмму, и она оказалась в скромной, но очень удобной и уютной гостиной. В ней было много женщин в спортивной униформе с мужьями и приятелями. Эмма очень расстроилась, когда поняла, что оделась не к месту и не ко времени.

Правда, она недолго предавалась огорчению, поскольку Брент с ходу вовлек ее в разговор. Все окружили Эмму и стали расспрашивать, как она съездила в Вашингтон, сетуя на трудную дорогу.

Эта вечеринка доставила ей куда больше удовольствия, чем все приемы в посольстве. Здесь не надо было ни о чем беспокоиться. Она не отвечала ни за кухню, ни за напившихся гостей, которых почему-то всегда тянуло искупаться в бассейне. Несколько часов она могла совсем ни о чем не думать и просто радоваться жизни.

Брент довольно часто подходил к ней, брал за руку, чтобы привлечь к себе внимание, и заботливо интересовался, все ли в порядке. Она отвечала ему сияющими глазами и счастливой улыбкой.

Когда гости начали потихоньку расходиться, Эмма тоже направилась к двери, но Брент перехватил ее и беспокойно заглянул в глаза.

– Вы еще не уходите?

– Я…

– Останьтесь. Я вас провожу.

Эмма была не в силах противиться ему.

Когда откланялся последний гость, не забыв поздравить Брента с успехом команды, он закрыл дверь и с улыбкой посмотрел на нее.

– Закончился еще один успешный сезон.

– Вы должны ими гордиться.

Он подошел ближе, и Эмма повернулась к столу, на котором бог знает что творилось, не говоря уже о бокалах и тарелках, которые оказались не только в столовой, но и в гостиной.

– Давайте я вам помогу с посудой.

– Нет. Я уже заплатил, чтобы убрали. Я вас провожу.

Слегка обняв девушку, он вывел ее на крыльцо и взял за руку, словно им предстоял долгий путь, а не несколько шагов до соседнего дома. Эмма затрепетала.

– Вам холодно? – Брент повернул к ней лицо, казавшееся голубоватым в свете луны. Он обнял ее за плечи, отчего Эмма едва не лишилась чувств. – Надеюсь, это не малярия? – озабоченно спросил он и пощупал ее лоб.