Его Случайный Наследник - Анна Гур

Праведный гнев в глазах.

— Ну давай сыграем в эту игру.

— Какую и-игру?

— Откровение за откровение. Ты задаешь интересующие тебя вопросы, а я задаю свои.

— Хорошо. Я могу задать абсолютно любой вопрос, и ты ответишь?

Улыбаюсь.

— Да, Вишенка. Любой. Но ты задала свой вопрос, сейчас моя очередь. Не сопи так, Алина. Я не собираюсь тебя есть. Во всяком случае пока… А теперь поясни меня чья идея была с подставой номера на двоих?!

Бью в цель. Не жалею. Подаюсь вперед. Пока наконец не слышу очевидное:

— Диана…

— Чего ты хочешь Алина Вишневская? Почему решила сыграть в русскую рулетку и провести со мной ночь в замкнутом пространстве, где незнакомый тебе мужчина может повести себя по-разному, на что рассчитывала, маленькая?

— Это не честно…

— Не честно — это играть с огнем, пытаться обвести вокруг пальчика мужчину, который может сильно заинтересоваться и решить поиграть с Вишенкой и попробовать ее на вкус…

— Я ни в чем не виновата…

Отвечает с пылом и мне черт возьми хочется верить. Эта аппетитная крошка манит, но страшнее всего то, что она обезоруживает. Отхожу от Алины от греха подальше. Опять врубаю телефон и общаюсь по вопросам бизнеса.

Когда возвращаюсь в спальню, замираю. Под дых бьет от картины уязвимой девушки так сладко спящей на самом краю кровати.

Раздеваюсь, не сводя с нее взгляда. Отбрасываю ремень и засекаю, как у нее реснички вздрагивают, Алина выплывает из дремы. Мягкая, разгоряченная.

Маленькая хулиганка подглядывает.

— Алина…

Ласкаю ее волосы и не замечаю, как говорю в слух:

— У тебя красивые волосы, Вишенка. Блестящие и очень светлые, мягкие. Как увидел сегодня, все хотелось прикоснуться. Не удержался.

Меня от нее ведет. От того с какой жадностью рассматривает мое тело. Хочет так же, как и я.

Притягиваю девушку к себе. Миниатюрная. Ладная.

— Вишенка… — голос наполняется хрипотцой, когда шаловливые пальчики оказываются на моем прессе. Мышцы сокращаются.

Но девчонка неожиданно выдает:

— Отпусти…

Гнев вспыхивает, как спичка, брошенная в бензин.

— Зачем? Тебе ведь нравится, а я хочу касаться тебя. Такая сладкая вишенка в руках. И как мне удержаться и не распробовать?

— Я не съедобная…

Язва. Маленькая искусительница.

— Боишься меня?

Почему я ее до сих пор не завалил и не впился в это податливое тело? Кайф будет обоюдным. Подаюсь вперед накрываю спелые губы в поцелуе и не ошибаюсь. Пьяная вишня сносит крышу, нападаю на свою добычу, вгрызаюсь в эту сочную мякоть, целую губы, подбородок, впиваюсь в шею, чтобы услышать вскрик и вернуться опять к истерзанным губам.

Пальцы пробираются под халат и находят спелую грудь, трогают взвешивают… Пью протяжный глухой стон губами и не сразу понимаю, что Алина отчаянно царапается и пытается вырваться.

Отрываюсь от спелых губ и заглядываю в горящие чувственной истомой серые глаза. Вишенка едва на ногах держится, но упрямо упирается мне в грудь.

30

Спустя заминку, Алина наконец выдает:

— Ты не страшный.

Слова и действия противоречат. Она отталкивает. В то время, как в глазах чисто женское стремление отдаться.

— Не стоит доверять незнакомцам, Вишенка. Ты никогда не знаешь, что у них на уме.

— А что же на уме у тебя, Лекс?

Детский сад. Пора заканчивать. Поэтому и ответ Алина получает прямой.

— Я хочу секса, Вишенка. Чистого, незамутненного удовольствия и у тебя есть все, что способна дать женщина мужчине…

Ломаю ее сопротивление, прибиваю к груди и заставляю обхватить мой торс ногами. Руки проникают под халат, пока у меня крыша едет от запаха ее возбуждения. Проверять не нужно даже. Она готова. Тонкие пальчики вцепляются в мою шею, скользят по затылку. Чувственная малышка пытается справится с моим напором. Не сказать, что у нее все получается, но эта неискушенность заводит по хлеще чем что — либо.

Прогибает спину, отдается на растерзание, а я пью ее сладкий стон, пробираюсь под полы халата, мои пальцы ползут вверх к стратегически важным точкам, но Алина, как кошка отпрыгивает от меня.

Заворачивается в свой халат. Вызывает слепую ярость. Так детишки играют в младшей группе дет сада. Дают конфетку и отбирают. Любую другую за такое уже бы из номера вышвырнул. Не приемлю ломающихся девиц, которые набивают цену и думают, что так словят нечто большее чем разовый секс.

Но опять моя ярость тухнет, как только заглядываю в глаза Вишенки. Она выглядит обескураженной.

— Иди ко мне, Вишенка…

Прикусывает истерзанные алые шубы и заправляет прядку за ухо. Нервно. Еще секунду и разрыдается.

— Это ни к чему… не нужно… Лекс…

Выдержка. Она отработана годами и только это спасает Алину. Разворачиваюсь и иду на балкон.

Тело ломит от возбуждения, от желания. Нагнуть без слов и взять. Только что-то останавливает.

Выпустить бы пар в спортзале, отбив весь негатив о грушу. Думаю о том, как не свернуть тонкую лебединую шею, Вишенке, как слышу робкие шаги за спиной.

Пришла маленькая и смотрит глаза в глаза.

А я рассматриваю девушку. Читаю вызов и мне это чертовски нравится.

— Лучше бы ты и в правду заснула, Вишенка.

— Да. Лучше бы…

Напрягает то, что творится в этом чертовом номере. Поэтому я даю понять, что девушке не стоит надеется на нечто большее. Большее — это не про меня.

— Мой вертолет через несколько часов.

Прикусывает губу. Сложно ей дается общение со мной. И мне в какой-то мере так же тяжело.

Не верю, что это делаю. Но. Я даю ей шанс. Чтобы ушла. Чтобы осознала во что вляпывается.

— Ты ведь понимаешь, что я не успел остыть и возьму то, что предлагаешь уже без тормозов?

— Понимаю… — совсем тихо в ответ, но с отчаянной решимостью.

— Хорошо, Вишенка, давай поиграем…

Отхожу от малышки и окидываю взглядом ее фигурку. Теперь ее очередь.

А дальше меня прикладывает. Потому что скромная малышка исчезает. На ее место приходит искусительница, которая распахивает халат, смотрит мне в глаза.

Вызов. Чертова провокация.

Тряпка падает к ее ногам, оголяя ладную фигурку. У меня мозг взрывается. Похоть струится по венам чистейшим раскаленным металлом. Выжигает внутренности и и ударяет в пах.

— Девочка оказывается рисковая.

Восхищение. Мать его. Стоп-кран снесен к чертям. В пару шагов оказываюсь рядом с красоткой, цепляю длинные волосы, сжимаю с силой. Я люблю, чтобы было остро, больно.

Смотрю в серые глаза, похожие сейчас на небо перед дождем, набухшее, готовое зайтись в агонии.

Подаюсь вперед и впиваюсь в ее губы и проговариваю гортанно:

— Больше я времени даром терять не собираюсь и в благородного джентльмена играть тоже.

Больше у Вишенки пути назад нет. Поднимаю девушку, заставляю обвить мой торс, чувствую пьянящий кайф от простого прикосновения кожа- к коже. Падаю вместе с ней на кровать и в пылу агонии почти забываю про главное.

Только