Чёрный Лебедь - Мария Капер

Как я и полагала Агату моё появление, да ещё и в таком платье, совсем не обрадовало. Но деваться ей уже было некуда, на открытый конфликт она не пошла.

Наши места оказываются ближе к концу зала и меня это очень расстраивает. Ринг, конечно видно, особенно на большом экране сверху, а вот вероятность, что Антон меня здесь заметит, ровна нулю. И даже красное платье не поможет.

Мы трое располагаемся на своих местах, Машу сажаем посередине, и с нетерпением ждем начала.

На ринг выходит ведущий.

– Добрый вечер дамы и господа, – начинает он и дублирует то же на английском.

Он представляет спонсоров, промоутерские компании, шутит, раззадоривая публику, а потом переходит к представлениям боксёров.

– Мы все видели выступления этого самородка в любительском спорте. И мы долго ждали, когда он придёт к нам. И он пришёл. Победитель чемпионата московской области двадцать-двадцать, победитель межклубного турнира лучших боксёрских школ Москвы «Новые звёзды», ни одного поражения на ринге, непредсказуемая тактика, поговаривают, – он прикладывает руку к губам, как бы выдавая секрет, – что во время тренировок, он укладывает на лопатки самого Арестова. Только Арестову не говорите.

По залу проносится гогот.

– Итак, самый долгожданный дебют года! В синий угол приглашаааается, – он громко растягивает слова, – Чёоооорный Лебедь!

На экране появляется промо-ролик, а на ринг под спецэффекты поднимается Антон. На нём накинут боксёрский халат с капюшоном, и я не вижу его лица, но я точно знаю, что это он. И сердце дребезжит как угорелое. И зал орёт ему в такт как очумевший.

Промо заканчивается, и на экран выводят Антона. Проходит в синий угол ринга, снимает халат. Ведущий начинает представлять его соперника, но я его уже не слушаю. Всё моё внимание приковано к Антону как прибитое. Как же хочется быть ближе, как же хочется пожелать ему удачи, прикоснуться… поцеловать…

А я сижу хрен знает где, так что меня не увидеть. И даже футболку забыла. Вот что за растяпа?

Со звуком гонга начинается первый раунд. Господи, у меня сейчас сердце выпрыгнет из груди. Хватаю Машу за руку и замечаю, что Агата по другую сторону от неё делает то же самое. Блин, Вика, держи себя в руках! По швам, по швам!

Бой начинается не агрессивно. Антон быстро перемещается по рингу, наносит непродолжительные удары и снова отходит. Соперник двигается за ним.

– Изматывает, – комментирует Агата.

Наверное. Я в этом ничего не понимаю. Так проходит первый раунд.

На втором его соперник переходит в агрессивную атаку. Наносит, как мне кажется, тяжёлые удары. И они попадают по Антону. И каждый попадает словно по мне.

Третий раунд. Антон почти не атакует. А по нему прилетает всё больше. Это становится страшно смотреть. Зал негодует. Я впиваюсь ногтями в Машину руку после каждого удара по Антону. У неё, наверное, уже отметины от моих ногтей. И судя по всему не только от моих.

Четвёртый раунд. Всё становится ещё хуже. Антон раз отлетает на канаты. Вроде ему считают один нокдаун. Все очки не в его пользу. Но мне на это плевать, мне просто хочется выкинуть полотенце или что там возможно, чтобы это как-то остановить.

– Что девочки, по ходу, настоящий бокс – это не наших институтский парней мутузить! – скептически заявляет Маша.

– Маш, заткнись, – рявкает на неё Агата.

Вот здесь я с ней полностью солидарна. Сама чуть не сказала то же самое.

Антон

«Контроль ринга» и «эффективная агрессия»… ну почти. Немного не выходит.

Ой, пропуск. Ещё один. Вкусный. Облизываю губу. Привкус металлический. Да…

I'm just a sucker for pain[5], детка.

Раунд. Иду в свой угол.

– Ты что творишь? – беснуется Мехмед. – Боксировать будешь вообще?

– Что-то настроения нет, тренер. Наверное, отдохнул вчера плохо.

– Совсем из ума выжил? Хочешь, чтобы из тебя отбивную с кровью сделали?

– Нет, просто вы знаете, у меня рука тяжёлая, боюсь его того… раньше времени.

Ко мне за канаты подтягивается Арест. Явно в плохом настроении. Одно это его лицо сейчас многого стоит.

– Ты так и до восьмого раунда не дотянешь, гавнюк, – говорит.

– Не волнуйтесь, Сергей Александрович, я живучий.

Прихватывает меня за шею и мечет свой словесный понос прямо мне в ухо:

– Ты мне школу позоришь…

– Вы её сами опозорили, – сбрасываю его руку и возвращаюсь на ринг.

Гонг.

Но в одном они правы. До восьмого надо бы дотянуть, так что пора прекратить пропускать удары. А то ещё врача вызовут, бой прекратят раньше времени.

Перехожу в активную оборону. Контроль ринга по-прежнему у Никитина. Пусть радуется. Но пару тяжёлых надо ему зарядить.

Бой продолжается. До восьмого дотянем. Не волнуйтесь, Сергей Александрович, я помню установку.

– Рад, что ты передумал становиться отбивной, – говорит Мехмед в перерыве. – Твоё тело тебе ещё понадобиться, так что давай дальше без фокусов.

Ничего не отвечая, выхожу по гонгу.

Восьмой раунд.

«На восьмом войдёшь в клинч. Дожми его до паники. Он запустит серию ударов из последних сил. На выходе пропустишь один и уйдёшь в нокаут. Все решат, что это Лаки Панч[6]».

Смотрю в глаза противнику. Не будет у него паники. Он уже уверен в победе. Наивный Дима Никитин, по прозвищу Тигр. Надо было Льва сразу брать, мог бы стать царём зверей в этом зоопарке. Но не сегодня. Сегодня твоё время вышло.

Затягиваю его в клинч. На выходе капитализирую силы в правый кулак и награждаю мощным апперкотом[7] в подбородок.

Никитин, запрокидывая голову, падает. Рефери начинает отсчёт.

…Шесть, семь, восемь, девять…

Десять.

Лаки Панч, Серёжа, считай, что это был Лаки Панч.

Глава 25

Антон

Мехмед ещё держится молодцом, а вот на Сергее Александровиче лица нет.

«Не будет у