Иду на вы - Санин Евгений
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звенислав, тяжело дыша, с ненавистью смотрел, как Славко несколько раз встряхнул головой, словно прогоняя туман от ударов, и снова вгляделся в грамоту.
- Ну? – заторопил его Белдуз.
- Вот я и говорю, - облизывая разбитые Звениславом губы, продолжил Славко. - А оттуда … из Переяславля, стало быть, мы всей Русью двинем на богатый град Корсунь…
- Что? – недоверчиво, думая, что ослышался, переспросил Звенислав. - На… Корсунь?!
- На Корс-сунь! – радостно воскликнул Белдуз.
- На Корсунь! На Корсунь!! – восторженно перемигиваясь, зашептались половцы.
- Да, так написано! – подтвердил Славко. - А все это велим хранить в великой тайне… М-ммм!
- Еще бы! На Корс-сунь! - хмыкнул Белдуз и уточнил: - А что означает это странное «м-ммм?» Тебе что – больно?
- Да нет, это здесь так написано! – показал на первое попавшееся слово в конце грамоты Славко. – Вот – приписка!
- Приписка? – недоуменно прошептал Звенислав.
Хан тоже насторожился:
- Какая-такая припис-ска?
- Откуда я знаю? – пожал плечами Славко. - Какая-то очень важная, раз так мелко написано. Никак не могу издалека разглядеть! Дай-ка, сюда грамотицу, хан!
Всегда осторожный Белдуз так уже доверился этому отроку, что машинально протянул ему лист пергамента со свисавшей с него свинцовой печатью, и тот приблизил ее к самым глазам.
- Ну да… очень важное добавление, - подтвердил Славко и, переходя на тон, каким читал всю грамоту, добавил: - А после прочтения этой грамоты приказываю немедленно уничтожить ее. И подпись… Ой! Сам князь Владимир Мономах!
С этими словами Славко бросил лист пергамента в костер, и не жалея дорогих сапог, еще и подкинул в то место, где было больше всего пламени.
- Что ты делаеш-ш-шь?! - в ужасе закричал хан.
- Как что? – оглянулся на него Славко. – Выполняю то, что тут написано!
- Да я тебя с-сейчас за это… на клочки… на части!..
Хан потащил из ножен свою булатную саблю.
- За что?! – чуть не плача, принялся оправдываться Славко. - Мономах - мой князь! Как я могу пойти против его воли? Ты бы сам осмелился не выполнить приказ своего главного хана?
- Я с-сам себе хан! – гневно воскликнул, с лязгом возвращая саблю обратно в ножны, Белдуз.
- Вот видишь! - всхлипнул Славко. – Ты хоть и хан, а сразу умчишься, когда он сюда приедет! А я ему что скажу?
- Как это приедет? Поч-чему приедет? Когда приедет? – услышав о Мономахе, встревожился хан.
- А вы что не знали, что он, прослышав о вашем набеге, сразу в эти края из Переяславля подался?
- Как бы он уже не перекрыл нам обратный путь! – не без тревоги заметил старый половец.
- Сам знаю, Куман! – остановил его хан и прищурился на Славку: - А тебе это откуда извес-стно?
- Так я ведь с обозом откуда ехал? – выдержав до конца его взгляд, напомнил Славко. - Из Переяславля!
- Не верь ему, хан! Из Киева мы! – подал голос купеческий сын, решив, что пришел и его черед своей игрой поддержать Славку.
И Белдуз поддался на эту удочку!
- Молчи! – прикрикнул он на Звенислава. - Теперь я знаю, кому верить! Ты все время нарочно меня путаешь-шь! Слушай приказ-з! Гаси костер! Расседлать коней! До вечера будем здес-сь! С темнотой уйдем!
- А с этими что делать? - кивнул на отроков старый половец.
- Дозволь, хан, я их сейчас… - подался вперед Узлюк.
- Нет, этих - связать! – приказал Белдуз. – Поедут с нами в Степь! Вместо грамоты теперь будут!
- Меня-то зачем? – не понял Славко, когда крепкие руки принялись связывать его сыромятным бичом. - Я и так не уйду, ты мне еще двадцать златников должен!
- Зато у тебя десять за пазухой! – коротко бросил ему хан и усмехнулся: - Вдруг ты захочешь лучше иметь журавля в руке, чем синицу в небе?
3
- Ай, да хан! – восторженно закричали половцы.
Половцы, то и дело, в страхе оглядываясь по сторонам, быстро погасили костер и разлеглись вкруг его остывающего тепла. А отроков, связав, бросили рядом. Тупларь, доживающий не то, что свои последние часы, но уже и минуты, сжалившись, принес им две большие охапки еловых веток. На них было куда теплее и мягче, чем просто на снегу.
Славко лежал молча, отдыхая, словно человек, выполнивший нелегкую работу – вспахавший поле, выкосивший луг или построивший дом... А Звенислав, качая головой, только и делал, что повторял одно и то же: «Ну, Славко!.. Ну, Славко!..»
- Ну, Славко! – в который раз сказал он. - Как же ты додумался до всего этого?
Славко недоуменно посмотрел на него и устало ответил:
- А я и сам не знаю. Сначала, как мы и договорились, хотел просто вырвать у хана грамоту да бросить в костер. А когда этот Узлюк…
- Кто-кто?
- Да во-он тот, половец, который все: «Одной стрелой, одной стрелой двоих…»
- Ох, и надоел же он мне! – поморщился Звенислав.
- Мне тоже! – согласно кивнул Славко и продолжил: - Так вот, когда он опять это сказал, то я и смекнул: а почему бы мне самому так не сделать? Как говорят у нас, одной стрелой - тьфу! – одним ударом двух зайцев убить!
- То есть, и грамоту сжечь, и про Корсунь сказать?
- Ну да!
- Здорово…
- Только, думаю, не сразу. А чтоб хан поверил! Он золото любит, вот я и торговаться стал!
- Да, ты так торговался, что мой отец, наверное, позавидовал бы!
Славко усмехнулся, умалчивая, что научился так торговаться в споре со Звениславом об одолень-траве, и только сказал:
- Ну, а когда грамота, считай, уже в моих руках была, дальше требовалось, чтобы хан в каждое ее слово поверил… А как это было сделать? Он ведь не одну грамоту от князей получал! А я кроме этой, ни одной и в глаза-то не видел! Тут я и вспомнил про гонца… хм-мм… гонца… гонца…
- Ты что это замолчал? - заторопил Звенислав.
- Да так… ничего, - словно очнувшись, посмотрел на него Славко. - На чем я остановился?
- На гонце! – удивленно напомнил тот.
- Ах, да! Гонце… гонце…
- Да что с тобой, наконец? – не на шутку встревожился Звенислав.
- Я говорю, вот и стал тогда повторять то, что твердил он в бреду!
- А я-то подумал, что ты и, правда…
- За тридцать – златников Русь решил продать? – насмешливо уточнил Славко.
- Да!.. – виновато вздохнул Звенислав. - Аж в глазах темно стало. Даже не помню, как и драться полез! Ты уж прости, вон, как кулаками тебя отходил…
- Да мне только того и надо было! – усмехнулся Славко. - Как только ты на меня кинулся, да еще и убить захотел - видел бы ты тогда свои глаза - тут хан совсем нам поверил! Вон, слышишь, как теперь радуется?
Славко кивнул на хана, который с довольным видом разговаривал с воинами, делясь своими богатыми планами. И оба отрока, прервав разговор, невольно стали прислушиваться к его словам.
А хан, тем временем, радостно приговаривал:
- Вот она, где была правда – в грамоте! Не зря мы за ней поехали! Купца, так уж и быть, отпущ-щу!
- Слыхал, это же он – про твоего отца! – шепнул Славко.
- Слава Богу! – откликнулся влажным голосом Звенислав. – Не будь я связан – сто земных поклонов бы положил!
- А этого дважды предателя, князя-изгоя… - гневно, продолжал, между тем, Белдуз.
- Хан, позволь мне, когда вернемся, я его одного – двумя стрелами! – умоляющим тоном попросил Узлюк.
- Хоть тремя! – великодушно согласился хан.
- Ну, хоть раз его стрелы доброе дело сделают! – с облегчением шепнул Звениславу Славко.
А хан все продолжал:
- В Корсунь верного ч-человека пошлю. Скажу, чтобы они к набегу рус-ских, как с-следует, подготовились. Чтоб их под стенами крепости два мес-сяца продержали. А мы за это время откормим своих коней…Соберем всю С-степь. И – таким набегом, какого никогда не было, пойдем на всю беззащитную Русь!
- Ай, да хан! – восторженно закричали половцы. - Всю Степь!
- На всю Русь!
- Такое придумать!
- Тут никаких стрел не хватит!.. – озадаченно покачал головой Узлюк.
- Ха-ха-ха! – перебивая всех, смеялся Белдуз. - Русь-сь на Корсунь, а мы – на Рус-сь! Все сож-жем, все заберем! Никого не ос-ставим!
- Слыхал? – подтолкнул плечом Славку Звенислав. – А все ты!
- Мы! – поправил его тот. - Мономах, я, ты, гонец! Хм-мм… гонец … Конечно, здорово, что мы такого хана перехитрили. Только все это - зря!
- Как это зря? – даже обиделся купеческий сын. - Ты же ведь сам видишь, поверил нам хан, поверил!!
- Хан-то поверил, а вот Мономах…
- Что Мономах?
- Да я вот все про гонца думаю, – признался Славко. - Привязал ты его хорошо, конь наш тоже еще не слаб. Доедет ведь он до князя – он же - гонец!
- Ну, допустим, доедет, – согласился Звенислав. - И – что?..
Славко помолчал и вздохнул:
- А то, что отменит Мономах этот поход! Он-то ведь, помудрей хана будет, сразу догадается, что тот не поверит слуху про Корсунь, коли грамота в его руках оказалась…
Огорченные Славкиным открытием, оба отрока долго лежали молча.
Наконец, Звенислав, чуть не плача, шепнул, кивая на веселившихся половцев:
- А хан-то поверил…
- И, что самое обидное – Мономаху про то не ведомо! – с болью в голосе добавил Славко.