Метро 2033: Крым-3. Пепел империй - Никита Аверин

«Да она же сумасшедшая», – понял Контейнер. Глаза у псевдоатаманши Новиковой были огромные, а зрачки – крохотные. Еще и под кайфом. Да и никакая она была не девица, а баба лет за пятьдесят, все лицо в морщинах, шея дряблая, кожа висит, как у ящерицы. Просто мелкая очень, и голосок, как у девочки-подростка, вот издалека и кажется – молодая. Маленькая собачка – всегда щенок.

– Сколько ей лет? – уголком рта спросил Контейнер.

– Около тридцати, – тихонько ответила Олька.

– А чего ж она так плохо выглядит?

– Наркота. Сызмальства.

– Ясно…

Когда Новикова иссякла – даже ее истеричность имела пределы, толпа уже раскачивалась в экстатическом безумии. Весь праздник хиппарям испортила Пеева, выйдя к костру.

– А чего меня ловить? – спросила она густым басом. – Вот она я. Ни от кого не убегаю, ни от кого не прячусь.

– Убейте ее! – заверещала Новикова.

– Стоять! – гаркнула атаманша Пеева. – Коло!

Толпа, качнувшаяся было вперед, откатилась назад, точно морская волна.

– Коло! – повторила Пеева. – Помните, казантипцы?! Таков обычай! Если кто претендует на место атаманши с мыса Казантип, она должна вызвать действующую атаманшу на поединок! Что-то я не помню, Новикова, дрянь ты наркоманская, чтобы ты меня вызывала. Но ничего, я не гордая. Я сама вызываю тебя!

Новикова побледнела и сглотнула. До остатков ее наркоманских мозгов дошло, что Пеева настроена до крайности серьезно. И сейчас ее, вероятно, будут убивать..

Но отступать Новиковой было некуда. Традиции есть традиции, их надо чтить.

– Тогда я выбираю оружие! – взвизгнула она.

– Твое право, – кивнула атаманша Пеева.

– Мы будем драться на ножах! – завопила Новикова, выхватывая из-за пояса кривой нож-керамбит.

Толпа, предчувствуя кровопролитие, радостно загудела.

– Фу ты, ну ты, – вздохнула Пеева. – Я уж было испугалась, что ты предложишь дуэль на шприцах.

Новикова зашипела и кинулась в атаку. Пеева, все еще безоружная, – весь арсенал у них изъяли перед зинданом, очевидно, – спокойно отступила в сторону и подставила ногу. Новикова споткнулась и растянулась на песке, едва не угодив головой в костер.

– Нож мне дадут, или забрать у кого-нибудь? – спокойно поинтересовалась атаманша Пеева.

Кто-то из хиппарей швырнул нож. Тот воткнулся в песок, и Новикова, вскочив, тут же заняла позицию между Пеевой и оружием. Керамбит в руке наркоманки поблескивал, точно коготь хищной птицы.

Пеева спокойно двинулась вперед. Новикова бросилась вперед, хаотично размахивая керамбитом. Пеева легко увернулась от размашистых выпадов, пнула соперницу ногой в пах (для женщин этот удар не менее – а, возможно, и более болезненен, чем для мужчин), огрела ладонью по затылку – Новикова опять пробороздила носом песок, после чего вытащила из земли свой нож, судя по виду – обычный кухонник.

– Вставай, тварь, – сказала атаманша. – Сейчас я тебя разделывать буду.

Новикова всхлипнула, лежа на земле, и пробормотала:

– Не убивай! – после чего, усыпив бдительность соперницы, метнула горсть песка Пеевой в глаза.

Атаманша ослепла на пару секунд, и за эти пару секунд наркоманка успела дважды ее полоснуть кривым клинком керамбита – по бедру, хорошо хоть с наружной стороны, и по плечу – не глубоко, но обидно. Хлынула кровь.

Пеева вслепую отмахнулась своим ржавым кухонником, ушла кувырком назад и встретила налетевшую Новикову ударом ноги в живот. Из наркоманки напрочь вышибло дух.

Пока самозванка приходила в себя, Пеева протерла глаза и встала на ноги. Время шуток прошло. Атаманша собралась убивать.

Новикова, отдышавшись, тоже это поняла. В свой последний бросок наркоманка вложила все, что у нее было – всю ярость, ненависть и амфетаминовое бесстрашие.

Атаманша Пеева перехватила руку противницы в сантиметре от своей шеи. Резко вывернула, сломав Новиковой запястье, и с размаху загнала ржавый кухонник в глазницу самозванки – глубоко, по рукоять.

Новикова умерла мгновенно и рухнула, точно мешок с костями.

Пеева обвела взглядом притихшую толпу и сказала:

– Теперь я тут атаманша. Есть несогласные?

Хиппари ответили разрозненным блеянием, общий смысл которого сводился к тому, что нет, конечно же, уважаемая, какие тут могут быть возражения после такой убедительной процедуры передачи власти?

– Вот и хорошо, – проговорила атаманша Пеева. – Тогда поговорим о важном. Кто последним видел металлический чемоданчик, с которым приходил Рыжехвост?

Как это часто бывает в жизни, короткие, но насыщенные адреналином дни приключений зачастую сменяются длинными периодами скуки, когда ничего не происходит. Вот и на Казантипе произошло то же самое: после драматического захвата (а вернее – возврата) власти атаманшей Пеевой, хиппари отпраздновали это грандиозной укуркой, после чего завалились спать.

А когда наступило утро, обитатели Казантипа проснулись с убеждением, что ничего существенного в их жизни не поменяется. Ну, подумаешь, была Новикова, стала Пеева… Главное, чтобы дури хватило до вечера, а там – будет новый день, будет новая дурь.

Пеева же по мудрому совету Олега Игоревича (точнее, его собаки – Контейнер никак не мог привыкнуть к этому странному симбиозу) некоторое время – пару дней – поддерживала в хиппарях веру в вышеупомянутое заблуждение. Мол, курите дальше, дорогие мои, все будет хорошо.

Втихаря же Пеева при помощи Ольки Зяблика разведывала каналы, по которым дурь поступала на мыс Казантип, и выведывала, кто из фракции покойной Новиковой ведал торговлей наркотой, кто отвечал за складирование, кто контролировал финансовые потоки.

Ренькас, удачно прикидываясь наркоманом, благо, субтильное телосложение помогало, втерся в доверие к наркоторговцам и подтвердил то, о чем Контейнер и так подозревал: наркотики на Казантип шли из Керчи, с ведома самого Ферзя. Ферзь же, по слухам, получал их из Симферополя, чуть ли не официально закупая их на средства из бюджета Союза Вольных Городов у татар и контрабандистов.

Олег Игоревич и мозг его, Карма, целыми днями где-то пропадали. О делах своих не распространялись, возвращались затемно, просоленные, будто весь день провели в воде, ели из одной миски и падали спать.

Контейнер бездельничал. Подзаряжал батарейки – валялся на солнце, загорал, пил местное дрянное пиво. Каждый из членов его отряда был озадачен, помимо основных целей, поисками чемоданчика покойного Рыжехвоста, но пока результатов не было. То ли не доехал чемоданчик до Казантипа, то ли прикарманил его кто-то из хиппарей и сменял на понюшку дури…

Так – буднично, рутинно, прошла неделя, а вечером седьмого дня Контейнер собрал совет.