100 знаменитых евреев - Ирина Рудычева

Еще во время своего визита в США в 1939 году Густав сказал своим друзьям, что уровень физических исследований в Америке весьма высок, но он чувствует, что был бы более полезен в СССР. Герц, видимо, надеялся, что ему и его семье удастся переехать работать в Советский Союз и полностью раскрыть свой потенциал ученого. После Второй мировой войны советские компетентные органы предоставили ему такую возможность.

Журналист С. Пестов в своей книге «Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней» пишет, что едва в мае 1945-го отгремели бои в Берлине, как советские физики Харитон и Арцимович в форме полковников госбезопасности с группой советских ученых из разных областей науки и техники были уже в поверженной Германии. Представительную «делегацию» возглавлял заместитель Л. П. Берии Аврамий Завенягин, проинструктированный лично Лаврентием Павловичем. Предстоял розыск ученых, лабораторий, оборудования, запасов сырья и промышленных объектов, входивших в немецкий урановый проект. Работы по поиску «трофейных» ученых, оборудования и технологий курировал со стороны военной администрации Германии заместитель маршала Жукова Иван Серов. Советской стороне достались: Густав Герц, М. фон Арденне (работы в электронной оптике, электронной и ионной физике), М. Штеенбек (работы в области физики газовых разрядов, электродинамики, физики плазмы, магнитогидродинамики, прикладной физики) и некоторые другие, менее значительные фигуры.

Всех их тайно, под конвоем, вывезли в СССР, рассадили по одиночным камерам и держали впроголодь. Время от времени хмурые люди из НКВД спрашивали немцев, не хотят ли они котлет и горячего супа, для чего необходимо было их письменное согласие на хорошо оплачиваемую работу в соответствующих военно-оборонных отраслях Советского Союза. Почти все они «добровольно» согласились.

Аналогичным образом в СССР появились электронщики, химики, специалисты по радарам и др., а также ученые ракетного центра из Пенемюнде, где еще в 1937 году был создан ракетный полигон и исследовательский центр фашистской Германии. С 1942 года здесь испытывались ракеты V-2 (Фау-2), применявшиеся для бомбардировок Лондона и других городов.

Немецких ученых и инженеров заставили заключить десятилетний контракт и как «добровольцев» пригласили в закрытые учреждения (типичные «шараги»), связанные с осуществлением атомных проектов СССР. Для этого в Сухуми, Челябинске-40, Малоярославле-10 и других местах были созданы соответствующие НИИ и лаборатории. Например, в Сухуми основали два института (филиалы МИФИ), которые возглавили Герц и фон Арденне. Добровольцы-узники за колючей проволокой в условиях сверхсекретности разработали и изготовили сверхскоростную центрифугу для разделения изотопов урана. Центрифугирование резко сократило себестоимость конечного продукта, значительно повысило производительность выработки стратегического сырья, поэтому стало возможным проводить разделение в промышленных масштабах. Новая технология позволила Советскому Союзу сэкономить огромное количество электроэнергии. Кроме того, Густав Герц возглавлял исследования по атомной энергии и радарам.

Немало сделали немецкие ученые и в области добычи и обогащения урановых руд, химии и металлургии урана и плутония. Случалось, что результаты исследований «добровольцев» публиковались в СССР, но за подписями советских «надсмотрщиков»-ученых, которые успешно защищали таким образом свои диссертации. Естественно, никто из немцев, пока они находились в Советском Союзе и под конвоем, не посмел даже возмутиться этим.

В середине 1950-х годов после окончания работ и некоторого периода «рассекречивания» узникам разрешили вернуться в Германскую Демократическую республику и наградили автомобилями. Густав Герц, кроме того, получил в 1951 году Сталинскую премию, М. фон Арденне дважды был удостоен Сталинской премии (в 1947 и в 1953) и дважды награждался Национальной премией ГДР (1958, 1965). С 1955 года он занял пост директора научно-исследовательского института в Дрездене. М. Штеенбек тоже стал дважды лауреатом Национальной премии ГДР. С 1956 года он – профессор Иенского университета, в 1956–1959 годах занимал должность директора Института магнитной электродинамики. С 1965 года он занял пост президента Научного совета Германской Демократической республики.

В 1955 году (по другим сведениям – в 1954) Г. Герц из СССР уехал в Лейпциг, где стал профессором Университета Карла Маркса, получил Национальную премию, позже – медаль Макса Планка Германского физического общества. В качестве директора Физического института при Лейпцигском университете немецкий ученый, кроме всего прочего, руководил строительством нового здания института взамен разрушенного бомбардировками во время Второй мировой войны. Его избрали членом Немецкой академии наук в Берлине и Геттингенской академии наук, а также членом академий наук Венгрии и Чехословакии.

В 1961 г. (по другим данным – в 1962) Густав Герц вышел в отставку и поселился в Восточном Берлине, где прожил последние 14 лет своей жизни. Говорят, знаменитый ученый был замкнутым человеком, любил фотографировать и делал это вполне профессионально.

О его семейной жизни известно следующее: в 1919 году Густав женился на Эллен Дильман. У них родились два сына, оба стали физиками. В 1943 году, через два года после смерти первой жены, он вступил во второй брак с Шарлоттой Йолласс.

Умер Густав Людвиг Герц на 89-м году жизни, 30 октября 1975 года, предположительно в столице Германии.

ГЕРШВИН ДЖОРДЖ

Выдающийся американский композитор и пианист, крупнейший представитель симфонического джаза.

На долю этого композитора выпала великая честь сделать в американской музыке то, что еще в XIX в. осуществили Глинка в России, Монюшко в Польше, Эркель в Венгрии, Сметана в Чехии. Гершвин смог создать популярнейшие произведения, в которых очень удачно сочетаются принципы симфонической и джазовой музыки.

Американский дирижер Уолтер Дамрош так высказался о творчестве своего именитого соотечественника: «Леди Джаз, украшенная интригующими ритмами, шла танцующей походкой через весь мир. Но нигде ей не встретился рыцарь, который ввел бы ее как уважаемую гостью в высшее музыкальное сообщество. Джордж Гершвин совершил это чудо. Он смело одел эту крайне независимую и современную леди в классические одежды концерта. Однако нисколько не уменьшил ее очарования. Он – принц, который взял Золушку за руку и открыто провозгласил ее принцессой, вызывая удивление мира и бешенство ее завистливых сестер».

Джордж (Яков) родился 26 сентября 1898 г. в Нью-Йорке в еврейской семье Гершович, эмигрировавшей из России. Он был вторым ребенком после брата Айры. Дела у его родителей шли в то время неважно. Гершвины (Гершович) снимали небольшую квартирку в деревянном доме на Снедикер-авеню, и братья все свое время проводили на улицах Ист-Сайда. Мальчики были очень живые, Джордж даже стал чемпионом улицы по конькам. А вот в школе особым усердием не отличался и явно не оправдывал надежд матери, мечтавшей видеть детей школьными учителями.

Когда мальчику было восемь лет, на одном из школьных концертов он испытал настоящее потрясение. «Виновником» был Макс Розенцвейг, впоследствии известный в Америке скрипач, который прекрасно сыграл на концерте «Юмореску» Дворжака. После того вечера Джордж и Макс подружились. «Макс открыл для меня мир музыки», – вспоминал позже Гершвин.

Мама будущего композитора не оставляла надежды дать сыну хорошее образование. В 1912 г. она записала Джорджа в Коммерческую школу, но бизнесменом ему стать не довелось. В доме у Розенцвейга было фортепиано, и мальчик сам научился играть на нем, подбирая на слух популярные мелодии. Вскоре он так преуспел в этом, что, к большому удивлению родителей, за короткое время намного обогнал старшего брата Айру. На семейном совете было решено, что из них двоих заниматься музыкой будет Джордж.

С преподавателями юному музыканту сначала не везло: три первые учительницы разучивали с ним скучные упражнения, а четвертый учитель – мистер Гольдфарб – техникой вообще не занимался, и воспитывал своего подопечного на попурри из опер. И только Чарльз Хамбицер оказался именно тем музыкантом, который нужен был Гершвину. По его совету в 1915 г. Джордж брал уроки гармонии и оркестровки у виолончелиста и композитора Э. Киленьи.

Школу он так и не закончил, юношу больше привлекала американская индустрия популярной музыки, так называемая Тин-Пэн-Элли. В пятнадцать лет Джордж поступил на должность пианиста-популяризатора в издательство «Ремик и К°» с оплатой 15 долларов в неделю. Работая в магазине, он играл классику, а на вопросы коллег: «Зачем ты играешь фуги Баха? Ты хочешь стать концертирующим пианистом?» Гершвин отвечал: «Нет, я изучаю Баха для того, чтобы писать популярную музыку».