Аромат магии. Ветер в камне - Андрэ Нортон

Николас! В какую ловушку он угодил на этот раз? Исключительно невезучий молодой человек…

— Вот сюда, — канцлер снова завладел вниманием Уилладен, указав на маленький боковой столик, где лежало несколько листков бумаги, гораздо более тонкой, чем та, которой обычно пользовалась Халвайс, но ровные строчки были явно написаны рукой ее госпожи. — Здесь распоряжения для тебя. И еще… — Вазул помолчал, снова оглядев девушку. — Если этот человек придет в себя и сможет говорить… — поднявшись, он прошел мимо девушки к стене и показал шнурок звонка, — немедленно воспользуйся вот этим. Понятно?

Уилладен кивнула. Уже несколько мгновений что-то отвлекало ее, не давало полностью сосредоточиться на словах канцлера. Да, вот в чем дело — новый запах, тонкий, еле уловимый, который почти невозможно было различить среди других. Она отвела взгляд от лица канцлера на его живой меховой воротник — и тут ее глаза встретились с другими глазами…

В них не было зла!.. Рассказы о маленьком спутнике канцлера, ходившие по городу, — явная ложь. Но это существо было чем-то большим, чем просто домашний зверек.

— Тебе ясно?! — В голосе Вазула звучало нетерпение, Уилладен поняла, что задержалась с ответом.

— Да, милорд. Если он… — девушка кивнула на молодого человека, метавшегося в беспокойном сне, — проснется и заговорит, тогда я дерну за этот шнурок.

Уилладен понимала, что говорит сейчас как туповатая прислуга, но это не имело значения. Пусть канцлер думает, что она — такая же, как все, тогда он не будет считать ее угрозой.

— Смотри! — Вазул, шагнув к двери, поднял ногу и стукнул носком сапога по нижней панели, она отодвинулась. — Вода, еда… — словом, все, что необходимо, будет доставляться таким путем. Оставь записку на подносе, если в чем-то возникнет нужда. Вон в том углу масло для светильников — хватит на очень долгое время. А теперь — отвернись и надвинь капюшон!

Приказ прозвучал таким повелительным тоном, что девушка немедленно подчинилась. Повернувшись через мгновение, она обнаружила, что осталась одна в комнате вместе с раненым, хотя стояла между канцлером и дверью, а другого выхода из комнаты не было видно. Впрочем, Уилладен это не удивило.

Девушка сбросила плащ и положила его вместе с принесенным ею свертком на кресло, напоминавшее трон, правда, бархатная подушечка на сиденье приобрела тускло-серый цвет. Первым делом необходимо заняться Николасом, хотя Уилладен была совершенно уверена, что Халвайс никогда не оставила бы молодого человека, если бы его жизни угрожала опасность.

Его кожа оказалась горячей — но жара следовало ожидать, если Николас ранен. На полу стояли три бутылочки с привязанными к ним мерными ложечками. Уилладен осмотрела бутылочки по очереди: ей были известны эти средства, а также, как ими пользоваться. Она осторожно откинула одеяло, чтобы проверить повязку, скрывавшую правое плечо и большую часть груди раненого. Все в порядке: повязка наложена аккуратно и со знанием дела. Уилладен чувствовала запах снотворного, которым пользовалась Халвайс. Теперь нужно прочитать те инструкции, которые оставила ее госпожа. Почти все, кроме одного или двух пунктов, было ей хорошо знакомо и известно. В комнате горела лампа-часы: когда уровень масла понизится до нужной отметки, девушке следовало разбудить своего подопечного и дать ему ложку лекарства из нужной бутылочки.

Внимательно прочитав указания, чтобы удостовериться, что она правильно поняла свои обязанности, Уилладен решила как следует осмотреть свою тюрьму (она прекрасно понимала, что стала настоящей пленницей). Взяв один из небольших светильников, девушка обошла комнату — сначала вдоль стен. Две из них были скруглены — наверное, комната находилась в башне. Высокие и узкие окна заложили кирпичом, поверх которого плели паутину уже многие поколения пауков. Дверей не оказалось — значит, все входы в эту комнату были потайными, включая и тот, которым пришла она сама.

Что касается мебели, подумала девушка, то некоторые из предметов обстановки могли принадлежать даже герцогу, но теперь ее покрывала пыль, а кое-где виднелись следы работы древоточцев.

Усевшись в кресло, Уилладен лихорадочно попыталась сосредоточиться на том, что Халвайс определила как ее «особый дар». Есть ли здесь запах, подобный запаху зла, наполнявшему лавку в тот день, когда она впервые увидела Николаса, — или тому, который всегда исходил от Уайча и его спутников. Но ничего, кроме аромата целительных трав, она не ощутила.

Конечно, госпожа Травница никогда не дала бы ей знаний, открывавших путь к злу; она также поняла, наблюдая за Халвайс и Николасом в моменты их редких встреч, что между ними существовала дружба — или, по крайней мере, какая-то прочная связь.

Постукивание заставило Уилладен подойти к двери как раз вовремя, чтобы увидеть, как открывается отверстие внизу и как сквозь него двигают в комнату поднос. Однако прежде, чем она успела наклониться, чтобы взять еду и хотя бы краем глаза увидеть того, кто ее принес, деревянная панель упала, ударив по краю подноса и протолкнув его в комнату.

На подносе стояло несколько серебряных блюд с крышками, словно попавших сюда со стола какого-нибудь благородного господина, и свернутые полосы льняного полотна, слегка пожелтевшего от времени, но тем не менее чистого. Уилладен поставила поднос на стул неподалеку от ложа своего подопечного и, скрестив ноги, уселась рядом на полу. Возможно, густой аппетитный аромат еды, властно вторгшийся в комнату, разбудил Николаса: он повернул голову и Уилладен увидела его, как всегда, жесткий и пристальный взгляд, сосредоточившийся на ней.

— Суп… — Она подняла одной рукой тарелку, с которой только что сняла крышку, а другой рукой потянулась за ложкой с узорной ручкой.

Нахмурившись, Николас медленно повернул голову, стараясь рассмотреть комнату, в которой оказался.

— Где?.. — прозвучал короткий вопрос, заданный хриплым слабым голосом.

Уилладен покачала головой:

— Где-то в замке. Но меня провели сюда тайными путями, так что ничего больше я тебе сказать не могу. Мне приказала моя госпожа! — Последнюю фразу девушка прибавила, заметив, что Николас нахмурился еще больше.

Она помнила инструкции канцлера: когда Николас придет в себя, она должна тотчас сообщить об этом. Что ж, хорошо; но лежавший перед ней человек был очень слаб. Можно дать ему одно из снадобий, оставленных Халвайс, хотя еда принесет гораздо больше пользы по сравнению с кратковременным эффектом лекарства. Уилладен подвинулась ближе и опустила ложку в соблазнительно пахнувший бульон.

— Ешь! — Она постаралась сказать это таким же повелительным тоном, каким говорила Халвайс, и была искренне удивлена, когда Николас приоткрыл рот, позволяя ей влить в него ложку бульона. Еще пять ложек — и он помотал головой, отказываясь от следующей, затем с трудом произнес: