Миры Роберта Хайнлайна. Книга 1 - Роберт Хайнлайн

— Ну-ка покажи спину, Том.

Мэри просигналила, что все в порядке, но Старик сделал вид, что не замечает ее.

— Я серьезно, — добавил он.

— Ты прав, Эндрю, — сказал Президент спокойно и, скинув халат до пояса, предъявил голую спину. — Если я не буду показывать пример, то как мне тогда добиться поддержки от всех остальных?

Мартинес и Рекстон утыкали всю карту страны булавками: красные — для пораженных районов, зеленые — для чистых и еще несколько янтарных. Айова напоминала щеки больного корью. Нью-Орлеан и округ Тич выглядели не лучше. Канзас-Сити тоже. Верхняя часть системы Миссури-Миссисипи от Миннеаполиса и Сент-Пола до самого Сент-Луиса уже находилась во власти врага. Ниже к Нью-Орлеану красных булавок становилось меньше, но зеленых не было. Красное пятно расползлось вокруг Эль-Пасо, и еще два выделялись на восточном побережье.

Президент подошел и осмотрел карту.

— Нам понадобится помощь Канады и Мексики, — сказал он. — Оттуда есть какие-нибудь сообщения?

— Ничего достоверного, сэр.

— Канада и Мексика — это только начало, — серьезно произнес Старик. — Нам понадобится помощь всего мира.

— Видимо, — сказал Рекстон. — А как насчет России?

На этот вопрос никто ответить не мог. Слишком большая страна, чтобы оккупировать, и слишком большая, чтобы не обращать внимания. Третья мировая война не решила никаких связанных с Россией проблем, да и никакая война не сможет их решить. Однако паразиты могут устроиться там, как у себя дома.

— Когда время подойдет, мы с этим разберемся, — сказал Президент и провел пальцем по карте. — Связь с восточным побережьем нормальная?

— Похоже, все в порядке, сэр, — сказал Рекстон. — Видимо, они не трогают транзитные сообщения. Тем не менее я распорядился перевести всю военную связь на спутниковую трансляцию. — Он взглянул на палец с часами. — Сейчас работает станция «Гамма».

— Хм-м-м… Эндрю, а могут эти твари захватить космическую станцию? — спросил Президент.

— Откуда мне знать? — раздраженно ответил Старик. — Я понятия не имею, на что способны их корабли. Скорее всего, они попытаются сделать это, заслав туда лазутчиков на ракетах, доставляющих припасы.

Завязалась дискуссия о том, захвачены ли уже космические станции или нет: режим «Голая спина» на них не распространялся. Хотя мы и финансировали их, и строили сами, формально они считались территорией ООН.

— На этот счет можете не беспокоиться, — сказал Рекстон.

— Почему? — спросил Президент.

— Наверно, я единственный из всех собравшихся, кому довелось служить на орбитальной станции. И могу сказать, джентльмены, там всегда одеваются так же, как одеты сейчас мы. Появиться на станции полностью одетым — это все равно что здесь выйти в пальто на пляж. Однако мы сейчас убедимся. — И он отдал распоряжение своему помощнику связаться со станцией.

Президент вернул взгляд на карту.

— Насколько нам известно, вся эта зараза расползается отсюда, — сказал он, ткнув пальцем в Гриннелл в штате Айова.

— Насколько нам известно, — согласился Старик.

— О боже! — выдохнул я, и все повернулись ко мне.

— Продолжай, — сказал Президент.

— До того как меня спасли, было еще три посадки. Это я знаю совершенно точно.

Старик уставился на меня в полном недоумении.

— Ты уверен, сынок? Я полагал из тебя выжали все, что можно.

— Конечно, уверен.

— Почему ты об этом не сказал?

— Просто я до сих пор ни разу об этом не вспоминал. — Я попытался объяснить им, каково это — находиться во власти паразита, когда знаешь, что происходит, но все кажется тебе будто в тумане, одинаково важным и в то же время одинаково неважным. От этих воспоминаний мне даже не по себе стало. Я, вообще-то, не из слабонервных, но рабство у титанцев бесследно не проходит.

— Не волнуйся, сынок, — сказал Старик, а Президент успокаивающе улыбнулся.

— Главный вопрос в том, где они приземлились. Может быть, мы сумеем захватить корабль, — сказал Рекстон.

— Сомневаюсь. При первой посадке они замели следы буквально в считанные часы, — ответил Старик и задумчиво добавил: — Если это была первая посадка.

Я подошел к карте и попытался вспомнить, даже вспотел. Затем указал на Нью-Орлеан.

— Один, я почти уверен, сел здесь, — сказал я, продолжая есть карту глазами. — А про два других не знаю.

— Вы что, не можете вспомнить? — взвился Мартинес. — Думайте, молодой человек, думайте!

— Я действительно не знаю. Мы никогда не знали, что планируют хозяева, практически никогда. — Я напрягся так, что у меня голова заболела, затем показал на Канзас-Сити. — Сюда я посылал несколько сообщений, но опять-таки не знаю, то ли это заказы на доставку ячеек, то ли еще что.

Рекстон взглянул на карту.

— Будем считать, что около Канзас-Сити тоже была посадка. Я поручу своим специалистам разобраться. Если рассматривать это как задачу по анализу материально-технического снабжения противника, мы, возможно, выясним, где сел еще один корабль.

— Или не один, — поправил его Старик.

— А? Да. Или не один. — Рекстон повернулся и застыл у карты.

16

Задним умом все крепки. Когда приземлилась первая тарелка, угрозу можно было устранить одной бомбой. Когда Старик, Мэри и я проводили разведку в районе Гриннелла, мы сами могли бы уничтожить всех паразитов, если бы только знали, где их искать.

Если бы режим «Голая спина» ввели хотя бы к концу первой недели, одного этого оказалось бы достаточно, чтобы справиться с захватчиками. А так, мы быстро поняли, что в качестве наступательной меры режим себя не оправдал. Как способ обороны, он был полезен: незараженные районы, во всяком случае, такими и оставались. В отдельных случаях мы даже добились успехов в наступлении: удалось очистить зараженные, но не захваченные полностью города. Вашингтон, например, и Нью-Филадельфию. Нью-Бруклин, где я мог указать конкретные адреса. Все восточное побережье на карте стало зеленым.

Но по мере поступления информации из центральных районов страны в середине карты расползалось большое красное пятно. Теперь, когда настенную карту с булавками заменила огромная, с масштабом десять миль на дюйм, электронная панель во всю стену конференц-зала, сердце страны горело ярким рубиновым огнем. Панель, разумеется, только дублировала сигналы из военного ведомства; оригинал находился на одном из подземных ярусов Нового Пентагона.

Страна разделилась на две части, словно какой-то гигант пролил на равнинные области в центре красную краску. По краям захваченной паразитами полосы шли две янтарные ленты — только там на самом деле велись активные действия, в местах, где в пределах прямой видимости был возможен прием стереопередач как вражеских станций, так и тех, что еще оставались в руках свободных людей. Одна начиналась неподалеку от Миннеаполиса, огибала с запада Чикаго и с востока Сент-Луис, а дальше змеилась через Теннесси и Алабаму к Мексиканскому заливу. Вторая тянулась через Великие равнины и заканчивалась у Корпус-Кристи. Эль-Пасо находился в центре еще одной красной зоны, не соединенной с основной.